Клетка для соловья (СИ) - Соболянская Елизавета - Страница 4

Информация появилась, но довольно скупая. Родился… Так, он моложе Марка Трунова, но ненамного, лет на пять. Много фотографий с байкерских слетов, прохватов и фестивалей. Прозвище «Соловей» – а вот это интересно! Почему «Соловей»? Он хорошо свистит, или… разбойник? Хихикнув над своим дурацким предположением, Клеточка с огорчением поняла, что в соцетях Антона Горецкого нет. То есть там, конечно, много Горецких и еще больше Антонов, но именно этого огромного байкера на черно-алом мотоцикле – нет.

Девушка откинулась на подушку удобнее и задумалась – как это, наверное, здорово сидеть у костра, петь под гитару, и слушать шёпот ночного леса. Бабуля на такие мероприятия ее не отпускала. Стращала простудой «по-женски», комарами, пауками и всем, что могла придумать. Секлетинья сдавалась под яростным напором родственницы, но где-то в глубине души всегда мечтала, что однажды она пойдет в поход, и познает всю ту романтику, о которой шептались девчонки, которых родители отпускали.

Незаметно Секлетинья задремала, и не слышала, как бабуля вошла и накрыла ее пледом. Убедившись, что внучка крепко спит, Маргарита Александровна ушла к себе в спальню, и вынула планшет. Она искренне считала, что старость наступает, когда мозг становится ленивым, теряет любопытство. Поэтому не только внучке купила ноутбук для занятий, но и себе вот такую удобную игрушку приобрела. Карточку с контактами байкера Клеточка оставила на тумбочке. Вбить номер в поиск – дело минуты. Потом бабушка сосредоточенно листала фотографии, читала скупые строчки официальной биографии на сайте фирмы, покусывая карандаш делала заметки в блокноте. Все говорило о том, что Марк всерьез озаботился безопасностью дочери. Только вот почему? Потому что стал сентиментален? Или блюдет свою выгоду?

Отложив планшет Маргарита Александровна подошла к окну, приоткрыла его, вдохнула вечерний воздух. Она не оставит Клеточку одну, но да поможет Бог Марку Трунову и Антону Горецкому, если они посмеют обидеть ее девочку!

Утром, едва открыв глаза, Секлетинья принялась собираться. Ну что за ерунда – сходить на консультацию почти летом? Но это не годилось, то путалось, это полнило… В общем к восьми часам растрепанная, красная, едва не плачущая девушка вышла на кухню выпить воды. Есть от волнения совершенно не хотелось. Бабушка молча поставила на стол чашку мятного чая, пиалку с творогом и яблоко. Сначала сам собой выпился чай, потом ковырнулся творог, а яблоко Клеточка догрызала в комнате, решив наконец, что мешковатые брюки, кроп-топ и рубашка будут отлично выглядеть и на мотоцикле, и в школе! А еще кроссовки и… бандана! Да, красная в огурцах! Вот!

Маргарита Александровна молча смотрела, как внучка запихивает в маленький рюкзачок тетрадь, документы, телефон и пару батончиков мюсли. Теперь, когда спешить было некуда, она легко считывала с лица выпускницы волнение, предвкушение и робость. Да, этот странный мужчина на ревущем мотоцикле зацепил внучку. Теперь нельзя и слово против сказать – будет отращивать колючки, как Милена в свое время.

Нет уж, теперь Маргарита Трауб такой ошибки не совершит! Хочет Клеточка лететь мотыльком на огонь – пусть летит. А бабуля пока приготовить запасной аэродром. Благо деньги есть. Счет Секлетиньи все еще под ее управлением. Отец ведь не позволит девочке голодать или ходить пешком? А значит деньги можно использовать иначе!

Едва Клеточка вышла к воротам, и радостно улыбаясь вышла навстречу мрачному байкеру, Маргарита Александровна взялась за телефон:

– Алло! Галочка! Давно не виделись. Скажи мне, дорогая, твоя мама еще продает тот домик? Да? Отлично! Хочу приехать, посмотреть…

* * *

Секлетинья вышла к воротам и опять невольно восхитилась огромным прекрасным мотоциклом и таким же огромным мужчиной в черной коже с алыми вставками. Он окинул ее взглядом и кажется одобрил брюки, рубашку и тяжелые кроссовки.

– Держи! – в руки девушки опустился мотошлем.

Она, благоговея и восторгаясь немного запуталась в незнакомой конструкции, но ей тут же помогли сильные пальцы, пахнущие кожей и железом. Потом ей вручили потертые перчатки:

– Надевай! Без них никак.

Следом на плечи упала кожаная куртка:

– Застегивай до самого горла!

Клеточка подчинилась. Куртка была новой – ее размера, и со специальными вставками на спине, на груди и в рукавах.

– После занятий заедем, купим тебе ботинки, штаны и «черепашку», – еще раз взглянув на ноги девушки пробубнил Соловей.

– Это обязательно? – Секлетинья оценила скованность движений в новой непривычной одежде и попыталась отказаться от обновки.

– Обязательно! Под них можешь шорты надевать или юбку в рюкзаке возить, но на байк садишься только в экипировке! – строго сказал Антон, в который раз проклиная поручение Финна.

Девчонка закивала, как китайский болванчик.

– Теперь смотри сюда! – Горецкий объяснил, как правильно садится на байк, как держаться, куда наклоняться, и почему в шлеме есть встроенные микрофон и динамик. Потом закинул маленький рюкзачок девчонки в короб и кивнул головой: – садись!

Первая поездка запомнилась Клеточке ощущением небывалого восторга, смешанного с ужасом. Точнее ужас был основной эмоцией. Полная зависимость от пилота. Встречный поток воздуха бил так, что девушке хотелось влипнуть в широкую спину. Соловей не гнал – вел байк плавно, избегая резких поворотов и узких промежутков между машинами. Опасался за девчонку, да и сам нервничал. Погонять он сможет вечером, когда пигалица будет видеть десятый сон. А вот приглядывать за той машиной, что «приняла» их на выезде из поселка – это надо сейчас.

Отдав голосом, приказ сменить канал, Соловей быстро перекинул информацию с номером преследователей службе безопасности Финна, потом подумал и набрал знакомого байкера из клуба:

– Алехан, привет!

– На связи, – серьезным тоном отозвался мужчина.

– Финн попросил присмотреть за его девчонкой, и нам на хвост упали какие-то мутные типы. Скинуть бы их и слегка помотать. Любопытно, кто это такой смелый…

– Ни вопрос, – в голосе Алехана прорезался азарт, – ты сейчас где?

– Из «Домостроя» в «Солнечный» качу без поворотов. Девчонке в школу надо, и очень мне этот шлейф не нравится…

Старый друг, услышав про школу запнулся, потом осторожно уточнил:

– Девчонка Финна – школьница?

Соловей с трудом удержался от крепкого словца. Их клуб составляли бывшие военные, поэтому мат во время операции они не одобряли. Вот потом если надо – отойди в сторонку и поливай бурьян как хочешь. А на связи будь короток и корректен.

– Это его дочь, – мрачно буркнул Антон, аккуратно проезжая мимо поста ГАИ на въезде в город.

– Дочь? Тогда понятно, – в голосе друга послышалось облегчение, а потом довольство: – вижу вас! Давай чуток ускорься и вильни, счас все будет!

Сердце Секлетиньи бухало как барабан. Поездка на мотоцикле напоминала полет – плавно, быстро, волшебно и дико страшно!

Иногда Горецкий бормотал себе под нос нечто короткое и экспрессивное, потом динамик щелкнул, отключаясь, а через несколько минут байк рванул с места, вильнул между машинами, и юркнул к заправке. Какая-то неприметно-серая машина тут же заметалась в потоке, но мотоцикл проскочил заправку, и рванул по дороге назад. Неизвестный автомобиль развернулся через двойную сплошную и помчался в догонку. Однако был тут же остановлен выскочившим откуда-то экипажем ГИБДД и дальнейшего, Клеточка уже не видела – Горецкий вернулся на нужную им дорогу и через две минуты остановился возле ее школы.

– Сколько часов длится консультация?

– Обычно два часа, – Секлетинья медленно сползла с сидения, чувствуя, как трясутся руки и ноги. Как ни старалась она говорить ровно, голос все равно дрожал. Сняла шлем и куртку, стянул перчатки, отдала все пилоту, и получила взамен свой рюкзак.

– Через два часа жди здесь! – приказал мужчина, захлопнув кофр, и в доли секунды умчался из школьного двора.