Потеря поля (ЛП) - Глайнс Эбби - Страница 19

— Ты все еще планируешь стоять в стороне сегодня вечером? — спросила я его после того, как закончили ужин.

Он кивнул.

— Да. Планирую.

Его взгляд был устремлен на поле, где его друзья разминались, а на трибунах играл оркестр. Хотя мы не могли их слышать, оба знали, что парни подбадривают друг друга, крича то, что футболисты кричат перед игрой, чтобы подготовиться морально. Запах свежескошенной травы и жареного мяса наполнял воздух, торговая палатка была готова накормить болельщиков. Мое сердце болело за Нэша. Я никогда не любила ничего так же сильно. Никогда не было чего-то настолько важным для меня. Должно быть, в его жизни образовалась пустота.

— Что случилось? С твоей ногой? — спросила я, прежде чем успела подумать и остановиться.

Нэш вздохнул и перевел взгляд на меня.

— Дурацкая игра в футбол на заднем дворе. Мы играли каждый год в День памяти. Большинство людей играют с просто флагом или прикасаются, когда не носят щитки. Но нам нравиться контакт. Это делает игру более увлекательной. — Он выглядел огорченным, когда говорил это. — Никогда не думал, что это может все изменить. Я считал себя непобедимым. Чем сильнее удар, который я принимал или давал, тем лучше. Я играл жестко. Я был идиотом.

Нэш на мгновение закрыл глаза и покачал головой. Воспоминания давались ему с трудом. Я пожалела, что спросила. Если бы я могла забрать свой вопрос обратно, я бы так и сделала. Вернуться к остроумному подтруниванию и смеху, которые были раньше. Именно этого ему сейчас и не хватало, чтобы не вспоминать обо всем, что он потерял.

— Я не мог пошевелить ногой. Никогда раньше не чувствовал такой боли. Все было настолько серьезно, что мир начал исчезать. Но я не позволял себе потерять сознание. Не от боли. Я должен был бодрствовать. Мне нужно было знать, что случилось. Мне казалось, что я просто что-то сломал... и думал: «черт, надеюсь, до начала тренировок все срастётся». Никогда не думал, что у меня будет разрыв передней крестообразной связки, повреждение боковых связок коленного и голеностопного сустава. Чертова хромота на всю оставшуюся жизнь.

Я мало что знаю о спортивных травмах, но слышала, что разрыв ПКС — это плохо. Действительно очень плохо. Но у него было нечто большее. Намного больше.

— Мне очень жаль.

Это казалось неуместным, но все равно вырвалось у меня изо рта. Потому что мне действительно было жаль. Мне хотелось, чтобы Нэш вернулся и играл в эту игру. Я знала, что он желал этого больше, чем кто-либо другой.

— Мне тоже. Думаю, что всегда буду сожалеть об этом, — ответил он.

Теперь над нами нависла тяжесть. Легкое счастливое чувство из прошлого полностью исчезло. Это была моя вина. Ему нужно было помочь забыть, а не напоминать. Особенно перед игрой. Я напряженно думала о том, что еще можно сказать, чтобы поднять настроение. Сменить тему, не выглядя так, что мне все равно.

— Мне не следовало спрашивать. Это было не то, о чем тебе нужно было думать.

Уголок его рта приподнялся, и Нэш снова посмотрел на меня.

— Блейкли никогда не спрашивала. Она знала только, что мне больно, что я должен был ходить на терапию, и что больше не буду играть в футбол. Она даже не приходила ко мне в больницу. Сказала, что больницы заставляют ее нервничать и странно пахнут.

Мне было плевать на Блейкли. Она была поглощена собой. Я наблюдала за ней, когда Нэш начал встречаться с ней в прошлом году. И не могла понять, почему парень не видит, что она заботится только о себе. Нэш хороший парень. Они не подходили друг другу.

— Она не заслуживала тебя, — сказала я ему. — Я знала это, когда ты начал встречаться с ней.

Нэш переместил свое тело, пока не оказался вплотную ко мне.

— Ты должна была сказать мне. Избавила бы меня от хлопот.

Теперь он дразнился. Его тон стал легче. В глазах больше не было и тени потери.

— Не думала, что тебе интересно мое мнение о твоей любовной жизни.

Он рассмеялся.

— Сексуальной жизни, Таллула. Там не было никакой любви. Если не считать любви Блейкли к самой себе.

Мои щеки вспыхнули при слове «секс». Что было глупо. Нам было по семнадцать. Вполне возможно, я была единственной девочкой в классе, у которой не было секса. Я даже не целовалась с парнем. Даже не чмокала в щеку. Мне нужно было посмотреть фильмы по кабельному и преодолеть неловкость при слове «секс».

— Почему ты покраснела? — спросил он с широкой улыбкой на красивом лице.

Я пожала плечами и попыталась придумать правдоподобную ложь, но затем передумала. Правда была лучше. Кроме того, вряд ли правда шокировала бы его. Нэш знал, как я выглядела в прошлом году. Также знал, что я пряталась по углам и не вела светской жизни.

— Я не привыкла говорить о сексе с… парнем.

— Значит, то, что я сказал «сексуальная жизнь», заставило тебя покраснеть?

Я молча кивнула.

— Интересно. А если я скажу «минет»?

Его смех стал громче, а мои щеки приобрели еще более яркий оттенок красного. Я закрыла лицо руками и отчаянно попыталась заставить себя остановиться.

Его смех оборвался.

— Извини, — сказал Нэш, все еще забавляясь.

Я ведь хотела отвлечь его мысли от травмы. И должна была радоваться, что добилась своего.

Он нежно отвел мою левую руку от лица.

— Мне не следовало смеяться. Это так мило. Чертовски освежает, — добавил он.

Я опустила другую руку и снова подняла голову. Повернувшись к нему, я улыбнулась.

— Это неловко.

Нэш покачал головой.

— Ничего подобного. — Его голос понизился и стал более серьезным.

Я уставилась в его глаза, пытаясь понять, почему, когда он начал приближаться ко мне. Опустил голову, придвинулся ближе, пока, между нами, не осталось пространства. Я знала, что это произойдет. Хотя раньше со мной такого никогда не случалось. Наверное, это был инстинкт. Я просто знала.

Когда его губы коснулись моих, я забыла, как дышать. Это было самое экзотическое чувство в мире. Мягкость его губ, скользящих по моим. Его теплое дыхание, касающееся моего лица. Даже его сердцебиение, ускоряющееся в моей груди. Или это было мое сердце? Я не была уверена. Все, что я знала, что это был мой первый поцелуй, и я и представить себе не могла, что он будет таким идеальным.

Она была рядом все это время

НЭШ

Поцелуй был другим. Я не знал, как именно его описать. Он потряс меня, заставил усомниться в каждом предыдущем поцелуе, а потом пожалеть о них. Пожалеть, что этот не был моим первым. Остальные ничего не значили. Этот значил.

Он был первым для Таллулы. Ее дрожащие руки лежали на моих руках. То, как девушка резко вдохнула, когда мои губы впервые коснулись ее. Как нежно она пробовала их на вкус. Неуверенно, но любопытно. Все это должно было сделать поцелуй неловким. Вместо этого он стал лучшим, что у меня когда-либо был.

Я не хотел покидать эту водонапорную башню. Оставайся здесь, наверху, с ней в моих объятиях. Остаться здесь и забыть о том, что ждет меня внизу, было заманчиво. Здесь, наверху, Таллула была моей. Она заставляла меня смеяться. Заставила меня захотеть других вещей, найти новую мечту. Потеря поля была не так важна для меня, как раньше. Нежный, неопытный поцелуй Таллулы обладал большей силой, чем она могла себе представить.

После того, как я оторвался от поцелуя и посмотрел в ее глаза, такие честные и искренние, девушка положила голову мне на грудь и удовлетворенно вздохнула. Я все еще обнимал ее, и мой взгляд был не на том поле внизу. Он был на Таллуле. То, как девушка прижималась ко мне. Как будто была тем, чего я так долго ждал. И все это время она была рядом.

— Тебе пора спуститься туда, — тихо сказала она, поднимая голову и глядя на меня.

— Возможно, — согласился я, не ослабляя хватки. — Я бы предпочел остаться здесь.

Таллула улыбнулась. Застенчивой улыбкой, от которой у меня сжалось сердце.