Мальчик из леса - Кобен Харлан - Страница 14

Обе машины развернулись фарами к Уайлду и остановились, скрипнув тормозами. Из машин вышли четверо, по двое из каждой. Уайлд держал руки на виду. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто-то сделал какую-нибудь глупость.

Двое слева, здоровенные парни, направились в его сторону. У обоих амбалов грудь колесом, оба размахивают руками, изображая альфа-самцов. Пожалуй, тоже перебор. На одном была толстовка с капюшоном, на другом – у него были длинные крашеные волосы в стиле киношного Тора – скверно сидящий пиджак.

Скверно сидящий, отметил про себя Уайлд, из-за кобуры с пистолетом под левой подмышкой.

Уайлд не раз видел ребят, похожих на эту парочку. Проблем с ними не будет, но вот пистолет… Он собрался с мыслями, прикидывая варианты, но мужчина, вышедший из машины справа, – седые волосы, короткая стрижка, военная выправка – поднял руку, и двое слева остановились. Ясно, он тут за главного.

– Здравствуйте! – крикнул седой, обращаясь к Уайлду. – Ловко вы оградку перепрыгнули.

– Спасибо.

– Пожалуйста, продолжайте держать руки на виду.

– Я не вооружен.

– Дальше мы вас пустить не можем.

– Дальше мне и не нужно, – сказал Уайлд. – Я пришел за крестником, Мэтью Краймштейном.

– Понимаю. Но у нас тут свои правила.

– Правила?

– Все несовершеннолетние, приехавшие сегодня в особняк, сообщили, как будут добираться обратно, – начал седой. Голос его звучал на редкость рассудительно. – Мы четко объяснили, что сегодня вход только для приглашенных или прошедших надлежащую проверку. Мэтью Краймштейн приехал сюда с Мейсоном Пэди. Сказал, что уедет с ним же. И тут являетесь вы, как снег на голову… – Он развел руками, являя собой само благоразумие. – Видите, в каком мы затруднительном положении?

– Так свяжитесь с Мэтью.

– Когда приходят гости, мы им не мешаем. Такое у нас правило.

– Много у вас правил, – заметил Уайлд.

– Иначе не будет порядка.

– Я хочу видеть крестника.

– Боюсь, в данный момент это невозможно. – За спиной у Уайлда открылись ворота. – Теперь же я вынужден попросить вас уйти.

– Угу. Как бы не так.

Уайлду показалось, что седой улыбнулся.

– Я попрошу вас еще раз.

– Мэтью прислал мне эсэмэску. Просил забрать его отсюда. И я его заберу.

– Вы не могли бы выйти за ворота?

– Угу. Повторяю: как бы не так.

Амбалам не нравилось поведение Уайлда. Оба нахмурили кустистые брови. Крашеный Тор повернулся к седому в надежде получить разрешение на перевод конфликта на следующий уровень.

– У вас нет законного права находиться здесь, мистер Уайлд. – Услышав свое имя, Уайлд оторопел, но лишь на долю секунды. Он же показал в камеру свое водительское удостоверение. – Вы не отец этого мальчика, верно? – Седой улыбнулся. Он знал ответ на этот вопрос – не только потому, что Уайлд представился крестным отцом Мэтью. Похоже, он был в курсе всей истории. – К тому же вы, перепрыгнув через ограду, незаконно вторглись в чужие владения. – Амбалы шагнули вперед. Уайлд смотрел прямо перед собой, на главного, но краем глаза заметил, что Тор подбирается все ближе, чуть пригнувшись, словно он не Тор, а ниндзя-невидимка. Уайлд не стал к нему поворачиваться. – Мы имеем право применить физическую силу, чтобы пресечь ваши действия, – сказал седой.

Вот оно. Сейчас все стоят на краю обрыва, с которого в прошлом сорвалось великое множество людей. Шаг вперед – и начнется кровопролитие. Уайлд все еще надеялся, что они не станут делать этот шаг. Не станут рисковать – ведь такое происшествие попадет в новости и социальные сети. Масло в огонь. Но как знать. Край обрыва – скользкая штука. Самый тщательный план может пойти коту под хвост.

Не важно, чего желает человек, добра или зла. Проблема в том, что люди редко задумываются о последствиях своих действий.

Короче говоря, иногда люди творят откровенные глупости.

И тут все изменилось.

Сперва перемену заметил один лишь Уайлд. Он – и только он – единолично владел этой информацией несколько недолгих секунд. Может, две секунды. Может, три, не больше. По истечении этих секунд его преимущество – он надеялся, что перемена сыграет ему на руку, – сойдет на нет.

Уайлд называл такое ощущение пертурбацией.

Другие называли его знамением, предвестником, предчувствием, придавая и без того выдающимся способностям Уайлда сверхъестественную окраску. Но в этом ощущении не было ничего сверхъестественного. Человек тысячелетиями адаптировался и к добру, и к худу. Вот один из недавних примеров: навигация GPS. Исследования показывают, что некоторые участки нашего мозга – гиппокамп (отвечающий за навигацию) и префронтальная кора (отвечающая за планирование) – уже меняются (возможно, даже атрофируются), потому что мы всецело полагаемся на навигационные приборы. Это произошло за несколько лет. Взгляните на историю человечества с того момента, когда мы жили в лесах и пещерах, спали (фигурально выражаясь) с открытыми глазами, были беззащитны и в первую очередь стремились обеспечить себе выживание. А теперь посмотрите, сколь многое изменилось, когда мы поселились в домах, научились запирать двери, пошли на компромисс с цивилизацией. Так вот, Уайлд не пошел на этот компромисс. Сколько он себя помнил, им всегда руководили первобытные инстинкты. Он всегда предвосхищал нападение хищника. Научился улавливать любое изменение в окружающей обстановке, чувствовать любую пертурбацию.

Разумеется, в природе такое умение встречается довольно часто – например, у животных со сверхчувствительным зрением, слухом или обонянием. Они пускаются в бегство, когда опасность еще далеко. Уайлд тоже так умел.

В общем, он услышал звук. Другие его не услышали. Пока что.

Просто шорох, больше ничего. Но в их сторону кто-то бежал. Не один человек, а несколько. Кто-то был в опасности, бежал со всех ног. И его преследовали.

Не сводя глаз с седого, Уайлд скользнул чуть ближе к Тору. Он хотел оказаться как можно ближе к человеку с пистолетом.

Секунду спустя Уайлд услышал вопль:

– Помогите!

Мэтью.

В этот момент на смену инстинктам пришла военная подготовка. Инстинкт велел броситься на голос крестника. Это естественная реакция, но Уайлд был к ней готов. Крик раздался за спиной у седого, чуть выше по склону холма. Все головы повернулись в ту сторону. Тоже естественная реакция, и вполне ожидаемая. Если не знать, что крик открывает окно возможностей, непременно на него отреагируешь.

Тор тоже обернулся на крик Мэтью.

То есть отвернулся от Уайлда.

Вот и все, что нужно. Уайлд управился за секунду, не больше. Выбросил вперед левую руку, ударил Тора локтем в висок. В тот же момент – Тор даже попятиться не успел – правая рука Уайлда скользнула ему под пиджак. Пальцы нащупали рукоять пистолета в кобуре под мышкой.

Когда Мэтью снова крикнул: «Помогите!», Тор лежал на земле, а Уайлд стоял с пистолетом на изготовку, целясь то в седого, то в остальных двоих, то снова в седого.

– Только моргните, тут же пристрелю, – сказал он.

Тор, застонав, потянулся к Уайлду. Уайлд ударил его ногой по голове. Топот на подъездной дорожке становился громче. Все ждали. Через секунду из-за поворота вынырнул Мэтью. Он несся так, словно спасался от смерти. Двое других ребят отстали от него, но ненамного.

Мэтью остановился, остальные двое – тоже. У всех на лицах читалось замешательство.

– Ступай за ворота, – велел Уайлд. – Сядь в машину.

– Но…

– Кому сказано?

– Да мы играли, только и всего, – произнес один из двоих ребят. – Скажи ему, Мэтью. Скажи, что мы играли.

– Стой у меня за спиной, Крах. – Выставив вперед руки, седой закрыл говорившего своим телом.

– Это просто игра, – сказал Крах.

– Игра, – повторил Уайлд.

– Ага. Называется «Полночный череп». – Крах показал Уайлду перстень с улыбающимся черепом. – Вроде ночных догонялок. Скажи ему, Мэтью.

Мэтью не шевелился. Глаза у него блестели, он чуть не плакал. Вдалеке заурчал автомобильный мотор. Подкрепление.