Нищий Король (СИ) - "Феликс Неизвестный" - Страница 91

— Не поняла, — Зайчиха сплюнула насекомое угодившее ей в рот — что значит это твоё «даже меня», типо, ты — фигура высокой значимости, а мы шантрапа какая — то?

— Шантрапа не шантрапа, я не знаю, — осёкся Заяц — но я, как — никак, отец ихних детей, а они меня бить хотели, деток малолетних без отца оставить, вот какие изуверы.

— Я тут долго не выдержу! — Его Величество яростно отбивал атаки муравьёв на свои ягодицы, утопленные в сырую землю.

— Потерпите до темна, а там прорвёмся, — предлагал косой — заодно пару огородов обнесём. Главное, что бы нас собаки раньше времени не унюхали. Вы боитесь собак?

— Я ничего не боюсь! — гордо сказал Король — Тем более собак.

— Я тоже не боюсь, ага, — закивал Заяц — а теперь будем не бояться вместе.

— Тихо вы! — шикнула на них Зайчиха.

— Что! Собаки! — Заяц, было, рванулся наутёк, но сестра удержала его, ухватив за единственное ухо.

— Нет, придурошный, — она шлёпнула его лапой по щеке, что бы привести во вменяемое состояние — просто, идёт кто — то.

Троица замерла, вслушиваясь в шаркающие звуки приближающихся шагов. Наконец, из — за поворота, на противоположной стороне дороги, показался мальчишка, лет десяти, в худой, латанной сорочке, в коротких, протёртых штанишках и босиком, через плечо у него была переброшенна широкая тряпчанная лента, которая удерживала на худом боку глубокую суму, распухшую от впихнутых в неё газет.

— Эта гадость, уже, и сюда добралась! — заплевался Заяц, злобно выпучив глаза.

— Какая? — не понял Король — Дети? Да! Это такая напасть, они везде заводятся.

— Да не дети, а газеты! — оскалился Заяц — Хотя дети, немногим лучше. Паршивые газетёнки, они появились ещё до переворота, от них бардак в стране и начался, они — то хлопов с пути истинного сбили!

— Это потому что мой тестюшка, голова садовая, обращаться с ними правильно не умел, — фыркнул Его Величество — меня газеты, так расхваливали, сам диву давался, каких результатов можно добиться, если семью главного редактора бросить в подземелье.

— Вот они, уже, и сюда добрались, — бормотал Заяц, совершенно, не слушая Его Величество — будут и здесь чернь смущать, будто они, и без того, не совершенные скоты.

— Нам бы один экземплярчик не помешал, — сказала Зайчиха — нужно же, хоть примерно, понимать обстановку в чужой стране, чем живут о чём думают.

— Это я запросто! — пообещал Заяц и, в тот момент, когда мальчишка поравнялся с засадным кустом, он выскочил из него, как злой дух из бутылки, забил себя в тощую грудь передними лапками, и крикнул, что бы привлечь внимание маленького разносчика прессы — Я — серый ЗаЯц — зубами клац! — и как умел, страшно зарычал, брызжа слюною.

Мальчик тут же остановился и с любопытством поглядел на безумную зверушку.

Заяц, растопырив лапы, быстро перешёл дорогу и пронзительно заглядывая в глаза мальчёнке, пригрозил:

— Пискнешь — убью! — он положил лапу на суму с газетами — Гони сюда всё, что есть! — потребовал Заяц — И карманы выворачивай! Давай, живо!

Мальчик, как раз, держал в руке газету, свёрнутую трубочкой, ей — то он и дал косому разбойнику по одинокому уху.

— Ай! — взвизгнул Заяц, закрываясь от ударов, которые посыпались на него, как из рога изобилия.

Мальчик продолжал охаживать его, пока, тот не упал на дорогу, свернувшись в комочек, плача и прося пощады.

— Ну что, — выглядывая из кустов, философски произнесла Зайчиха — всё как всегда. Придётся выручать олуха.

В этот момент, один из муравьёв, с которыми Его Величество, казалось бы, заключил короткое перемирие, воспользовавшись моментом, забрался во вражеское логово, да и запустил челюсти в нежную королевскую плоть. Король, аж завыл, и, суча ногами, выпрыгнул из кустов на дорогу.

От такого зрелища, мальчишка, сразу, забыл избивать Зайца и весь обмер.

Такого ужаса он не видал, даже, в страшном сне — огромное, почти семифутовое, страхомудище, чёрно — коричневого цвета, лохматое и зубатое, необъятно жирное, ревело и блажило, на чём свет стоит, махало руками и стучало копытами.

Мальчишка, тут же скинул с себя суму, избавляясь от лишнего груза, и задал такого стрекача, что, только, пятки сверкали.

Когда Король и Зайчиха перешли дорогу, ибо прятаться дальше не имело смысла, так как схрон был засвечен, Заяц, уже, пришёл в себя, и вытряхнув из сумы стопку газет, рвал их на части и разбрасывал.

— Да оставь, хоть, одну! — Зайчиха насилу вырвала у него из лап один экземпляр и разровняв, поглядела на первую полосу — На ловца и зверь бежит! — она хлопнула лапой по газете — На первой же строке про твоего тестя пишут!

— И что там говорится про эту старую сволочь? — заинтересовался Король, но за не знанием грамоты, только смотрел на большое чёрно — белое фото в газете, на котором большим планом была снята высокая каменная стена с колючей проволокой — Это что, его, наконец, за решётку упекли? — попытался угадать августейший — Давно пора!

— Нет, блин! — Зайчиху передёрнуло от такой догадки — Если бы его упекли, то всему нашему предприятию был бы конец! Так что не говори глупостей! Тут, совсем, о другом. Вот что пишут: Новый старый охотничий дворец экс — короля, изъятый у него после революции, постановлением апелляционного суда был возвращён бывшему владельцу. Сам экс — король возвращение себе изъятой недвижимости отрицает, заявляя, что если бы подобное имело место, то он бы передал здание с участком земли под детский дом или дом престарелых. Но вчера, стало известно, что низверженный монарх прибыл в своё бывшее имение, воспользовавшись для перелёта вертолётом государственной черезвычайной службы предназначенном, исключительно, для экстренных ситуаций, что он, кстати, тоже отрицает. Экс — величество заявил, что прибыл в бывший охотничий дворец, не для забав, а по делам благотворительного фонда имени Себя любимого, — Зайчиха перевернула страницу на другую сторону, здесь на фоне той же стены, уже, красовался сам Король — тесть в окружении квадратнолицых сотрудников госохраны, и продолжила чтение — на вопрос же нашего корреспондента о том как вышло, что к его бывшему охотничьему именью было присоедененно, ещё, сто гектаров государственных земель, включая территорию заповедника, и всё это было обнесенно пятиметровой стеной, он ответил следующее — «Ничего этого ни мне, ни моим близким не принадлежит!»— Зайчиха прокашлялась и обрадованно сказала Королю — Вот удача, теперь мы знаем где он сейчас!

— Что удачного? — угрюмо спросил Король — Он же сказал, что это ни ему, ни его близким не принадлежит.

— Ай, дурак… — тяжело вздохнула Зайчиха.

— О! — воскликнул Заяц, уставившись на фото в газете — Это наши места. Королевский охотничий дворец, он расположен чуть западнее «Зайчуткино». Для местных очень известное место, до переворота, в те угодья соваться, было себе дороже. Как — то у нас стадо коров туда убежало, ну я и отправил пастуха за ними, кто проморгал — тому и возвращать! Помню, мать его на прощанье, в последний раз поцеловала, дала с собой все деньги, что у них были, вдруг кому на лапу дать понадобится, с тем и пошёл он. На ночь глядя. Надеялся в темноте незамеченным пробраться, да какой там… Уже через полчаса всё Зайчуткино услышало его душераздирающие вопли, до самого утра не унимался, потом, вроде, то что от него осталось на дороге нашли, ну дело ясное — оформили, как суицид.

— Заходить на господские земли — это и есть самый прямой суицид, — подтвердил Его Величество.

— Короче, — прервала дискуссию Зайчиха — ты знаешь где это? — она ткнула газетным снимком брату в морду — можешь нас туда довести?

— Теперь могу, — отвечал Заяц — когда в стране такой бардак развели, что любой смерд может господские наделы топтать, до того дошло, что господа вынуждены свои земли стенами обносить, а ведь в былые времена был порядок, каждая скотина знала своё место, кого можешь — угнетай, а старшему в жопу не заглядывай!

— Хватит разглагольствовать! — оборвала его Зайчиха — Веди нас, да потарапливайся, неизвестно, как долго пробудет здесь наш король.