Нищий Король (СИ) - "Феликс Неизвестный" - Страница 79

— Что же вы? — подначивал Заяц — Ответ же так прост.

Наконец, какой — то, исхудалый парнишка, неуверенно приподнял руку, спрашивая разрешения отвечать.

— Валяй! — позволил Заяц.

— Вам, извините конечно, — замямлил парнишка — по всей видимости опять, моча в голову ударила.

— Верно! — воскликнул Заяц — Абсолютно верно! При чём ключевое слово — «опять», стало быть, уже, не в первый раз, а вы никак догадаться не можете, болваны! Потому — то я и поставлен вами руководить, ибо — умён, а вы — нет! — он, рассталкивая работников, подошёл к пареньку, крепко пожал ему руку и сказал — Поздравляю! Как и обещал освобождаю тебя от строительства плотины! Погоди, не спеши уходить. Тут одна маленькая деталь, своим ответом, пусть и трижды верным — ты оскорбил начальство, чего делать нельзя ни при каких условиях. Твой начальник может выдавать самые несусветные идиотии, но ты, мразь, не имеешь ни малейшего права на это ему указывать. За сие ты будешь наказан. Трое полных безоплатных суток! Без перерыва на еду и сон, на лесоповале, приучат тебя к хорошим манерам. А что тебя погубило? А я скажу — что! Лентяйство! Вот грех от которого вы никак не желаете отречься! Не хотел ты потрудиться на плотине, удумал сачкануть — вот и вляпался. И это всех вас, бездельников, касается, — Заяц обвёл толпу строгим взглядом — отучайтесь от лени! Мы должны ежечасно и всесильно трудиться, не покладая лап своихон поправил лапкой цилиндр и прокашлялся — Значит, хамы — прохиндеи, слушай мою команду! — сказал Заяц — Отведёте реку, насыпите плотину, облицуете её камнем и вернёте раку в прежнее русло. Всего — то делов! Пока не закончите — никто домой не пойдёт! А если кому — то не ясно, от чего же я про это всё, ещё, вчера не предупредил, что бы вы, сразу, с инструментом явились, то не считайте своего начальника за дурака! Я специально промолчал, что бы, сегодня, ещё и за инструментом побегали. Вот так то! Ну, можете приступать к работе! — Заяц сделал позволительный жест пухлой лапкой, затянутой в белый рукав костюма и отправился к своему шатру, уже, давно манившему его искусительным ароматом, тушёного в казане, зайца по — охотничьи.

Работники, едва председатель дал отмашку, набросились на работу. Уже не первый год они работали под началом косого тирана, потому догадались прихватить с собой кое — какие интсрументы, для начала работ хватало, но так же сразу выделили десять человек, которых и отправили за недостающим оборудованием. Работа закипела.

Трудился и косой председатель. Показав, что не боится запачкать лапки, что не белоручка какой — ибудь, он отшвырнув в сторону нож с вилкой и впился зубами в сочную баранью отбивную. Чавкая и хрюкая, он опорожнял бутылку за бутылкой. Неудивительно, что такой беспощадный трудоголизм смог сломить здоровье, даже, такого идейного труженника, как Заяц! После третьей бутылки чилийского Альмавивы председатель уснул, не сходя с рабочего места, уронив голову в миску с соусом, он захрапел, пуская зелёные пузыри из носа. Тут же, работавщим на возведении плотины, подали сигнал, что бы те придерживались режима тишины — начальство притомилось.

Рабочие убавили звук на минимум, никому не хотелось, что бы руководитель пробудился и стал над душой.

Вход в шатёр закрыли, что бы шальной порыв ветра не побеспокоил начальника, не прервал, восстанавливающей силы, сиесты. Но, увы, не бывает истинным труженникам покоя, ворочая мордой, при попытке спрятать нос от назойливой мухи, председатель щекой скользнул по жирной подливе и упал под стол.

Заяц, спрятав морду в лапы, тихо бурчал понося ненавистную муху, но докучливое насекомое преследовало его и под столом, умудряясь жужжать в оба уха одновременно.

— Ну где эти скоты, когда они нужны? — Заяц пытался отогнать муху коротенькими толстыми лапками, не понимая, почему рядом нет ни одного хлопа, который охранял бы его сон.

Председатель извивался так, будто плыл кролем, но гудение никак не стихало, в итоге, он, не выдержав, вскочил, ударившись головой о стол и, только, тогда понял, что беспокойство ему было причиненно вовсе не зловредным насекомым. Урчало что — то на улице. Что — то большое.

Заяц выбрался из — под стола, некогда белый костюм на нём был в широких пятнах от вина и жира, с налипшей поверх грязью. Косой оглядел себя, даже с пьяных глаз разглядел непорядок в одежде, выругался по адресу хлопов, которые зная, что начальник любит в уставшем состоянии неожиданно прилечь, не выстлали в шатре ковры. Но всё же, что же там такое, не прекращая, гудит? Нет, не взирая на крайнюю усталость это нужно выяснить!

Заяц, шатаясь из стороны в сторону и тяжело срыгивая, подошёл к выходу из шатра и откинул занавеску. От увиденного председатель чуть не удавился собственными слюнями.

Большой, покрашенный в жёлтый цвет, старый гусеничный экскаватор, набирая по полному ковшу земли, насыпал плотину! Это вместо хлопов, которые, обступив машину кругом, сачковали, покуривая самокрутки с махоркой и, наперебой, давали водителю экскаватора ценные советы.

Заяц, конечно, знал, что хлопы — это такая сволочь, способная на любую гадость, но что бы до такого дойти, этого даже, от них было невозможно ожидать!

Председатель стоял, как вкопанный, от шокирующего зрелища у него отвисла челюсть и, всегда обильная слюна, хлестала прямо на галстух, а по нему затекла косому под пиджак и когда промочила насквозь сорочку, только тогда, он пришёл в себя.

— Скоты безрогие! — бешено жестикулируя он бросился к рабочим, ворвался в их круг, пиная и кусая подчинённых за ноги, он пробился к экскаватору, запрыгнул в кабину и, брызжа слюной, заорал в лицо машинисту — Как посмел, хам!? Кто дозволил!? Я — Заяц! На каком основании ты вмешался в, утверждённый мною, строительный процесс!?

Машинист вытащил из — под каски перепачканный мазутом платок, обтёр лицо от заячьих мокрот и, уперев ладонь, в пухлую грудь председателя отстранил его на расстояние вытянутой руки, что, хоть как — то, сократило орошение, благодаря недолёту слюнных масс.

От ярости Заяц, уже, даже, не произносил слов, только невнятное сипение, сопровождавшееся заплёвыванием всех вокруг.

Несчастные рабочие, только, успевали прятали лица, закрывая их воротиками.

— Да уймись ты, уже, папаша, — попросил Зайца машинист экскаватора — что плохого случилось? Ты — спишь, работа — идёт, всё, как обычно. К чему скандалить?

Заяц взял минутку, что бы отдышаться и утереть слюни рукавами.

— Какой я тебе папаша? — задыхался Заяц — Ты что здесь делаешь? Почему работам мешаешь?

— Почему же мешаю? — искренне огорчился машинист — Наоборот помогаю, в свой законный выходной. Пришли ко мне утром ребята, зовут, мол, подсоби — не откажи, срочность случилась. Как отказать?

— Ой, не ври начальнику, быдло! — Заяц схватил машиниста за грудки — Я, вас лодырей знаю, вам работать — как серпом по причинному месту, а уж тем более в выходной. Нет! Это ты специально мне насолить решил!

— Нет! Нет! Что вы! — испугался машинист — И в уме не было! Клянусь! Только не увольняйте! Они мне предложили каравай чёрного хлеба и четверть самогона, вы же знаете какая у меня нужда, вы за прошлый месяц меня на две трети трудодней наказали и я за них ничегошеньки не получил, так, что бы с голоду не помереть и согласился, выбора не было.

— Что бы с голоду не помереть, — прошипел Заяц — а четверть самогона — это, что бы от жажды спастись?

Машинисту не чем было крыть и он спасовал перед весомыми аргументами председателя.

— Значит так, — Заяц отрыгнул перегаром — сейчас ты уберёшь всё, что насыпал, затем вернёшь реку в русло, а завтра, с утра, что бы заявление на расчёт по собственному желанию было у меня на столе! Уяснил?

— От меня? — дрожащим голосом спросил машинист.

— Ну не от меня же! — подтвердил Заяц — От меня вы заявления никогда не дождётесь! — он поглядел из кабины на угрюмые лица рабочих и что бы они все хорошо расслышали повторил — Не дождётесь! Я знаю, что вы, ленивые скоты, только и мечтаете, что бы я с поста ушёл. И не думайте! Я никогда не уйду! Я, ещё, на ваших внуках ездить буду, ибо я — вечен! Не за просто так по итогам работы за прошлый квартал я был номинирован, как главный мудак королевства, а, сейчас, я намереваюсь побороться за высокое звание главного мудака года, так что держитесь!