Замуж по завещанию (СИ) - Караюз Алина - Страница 19

– Значит, он пострадал, защищая королеву и придворных, а его все равно ненавидят и боятся? – Юля сделала выводы, и они ей не понравились.

– Его обходят стороной не поэтому, – поморщился Десмонд. – Просто люди и животные инстинктивно избегают всего, что связано с магией Смерти. Странно, что вы ничего не почувствовали в его обществе.

– Да, Джули, от него так и веет могильным холодом! – дрожащим голосом вставила Софи. – А стоит ему взглянуть в мою сторону даже мельком, как у меня душа в пятки уходит! Ощущение, что он видит меня насквозь! Ужасное чувство!

Юля поджала губы. Она и прежде не любила таких неблагодарных личностей, а сейчас суеверный страх подруги и высокомерная снисходительность виконта просто раздражали. Ладно еще необразованная Агнешка! Ей простительно. Но эти двое – сплошное разочарование. А еще претендуют на звание прогрессивного общества!

Она обратилась к миссис Пимс, надеясь хоть от нее услышать здравую мысль:

– А что вы думаете об этом?

– Ох, думаю, что лорд Десмонд прав, – поежилась та. – Пусть Дерек Вандербильт и защитник, но он носитель Тьмы, а значит, нам всем стоит держаться от него подальше!

И эта туда же!

С разочарованным вздохом Юля откинулась на спинку сиденья и поймала на себе снисходительный взгляд виконта.

– Понимаю ваше недоумение, Джулиана, – он растянул губы в улыбке, – человеку без капли магии не узнать другого мага в толпе. Приходится полагаться только на свою интуицию, амулеты или на помощь близких.

Юля с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть.

Можно подумать, он сам маг! А может? Может, он все-таки маг?

Попаданка пристальнее всмотрелась в своего “жениха”.

Магия – это ведь своего рода талант. Как умение складывать ноты в мелодию или слова – в стихи. Самые яркие и заметные учитывают, ставят на службу государству, а если талант… слабый? Неприметный? Например – дар убеждения или умение подделывать подписи?

В памяти всплыло завещание леди Бронсон.

И снова – в который раз – Юля засомневалась. Ну не могла Эмма Бронсон так жестоко обойтись с любимой племянницей! К чему оставила в завещании это нелепое условие – выйти замуж за Десмонда?!

***

К театру компания подъехала чуть заранее. Ливрейные лакеи только-только начали зажигать магические огни на фасаде здания, а торговки пирогами еще весело болтали между собой, не особенно обращая внимание на покупателей.

Не желая входить в числе первых, леди Мелмот приказала кучеру встать на въезде, чтобы не пропустить появление какой-нибудь важной персоны.

– Пьеса не новая, но весьма забавная, вдруг заглянет какой-нибудь перспективный холостяк, подходящий для Джулианы? – пошутила Софи. – Раз уж вы, Марк, ей больше не пара.

Десмонд отчетливо скрипнул зубами и послал ей кривую улыбку. А миссис Пимс бросила на свою подопечную строгий взгляд – такие шутки считались прерогативой замужних дам, но “рыжая Мелмот” весьма вольно трактовала этикет.

Юля проигнорировала намек Софи. Ее больше беспокоило поведение Марка. Лорд Десмонд вел себя странно. По его лицу было видно, что он недоволен происходящим, но почему-то не возражает. Зато с тех пор, как они вновь встретились на ярмарке, не спускает с нее глаз! Такое внимание очень напрягало девушку. Неужели Марк начал что-то подозревать?

Пока ехали к театру, Юля успела несколько раз обдумать свое положение и даже составить план. Раскрывать свою иномирность она не спешила. Ведь если кто-то узнает правду, попаданка очень легко может лишиться и титула “леди”, и всего, что полагается Джулиане, включая чудесный дом.

Нет, этого нельзя допустить! Но и выходить замуж за Десмонда, чтобы получить доступ к наследству, тоже не выход!

В конце концов она решила, что стоит наведаться к стряпчему, чья подпись была в завещании. Может, хоть он прольет свет на странные условия тетушки?

Между тем Лондиниум жил своей жизнью. Нищие, бродяги, зеваки – возле театра собиралось немало людей просто поглазеть на нарядную публику. От нечего делать Юля принялась рассматривать торговцев, отметив, что среди них толчется немало женщин. Тем более что из коляски они были видны как на ладони.

Каждая торговка держала в руках широкий лоток с пирогами, накрытыми полотенцем. Одной рукой они ловко отсчитывали деньги, второй – вливали в специальное отверстие на проданных пирогах горячий соус. Женщины старались выглядеть опрятными и бодрыми, весело перекликались, потом начали зазывать покупателей, уверяя, что до представления как раз хватит времени перекусить. Между торговками бродили продавцы сидра и эля. Их отличали особенные высокие шляпы и бочонки в ремнях, обвешанные кружками.

Юля невольно засмотрелась на непривычные взгляду белые чепцы, блестящие медные пуговицы и деревянные башмаки. Этакая жанровая сценка, только живая. Вдруг раздалась грубая площадная брань, и женщины с лотками бросились врассыпную, уворачиваясь от огромного и явно нетрезвого мужчины, одетого в грязную рубашку, распахнутую потертую куртку и рваные штаны.

– Ах ты дрянь! – орал мужик, вцепившись в волосы одной из торговок. – Давай сюда деньги!

Женщина не сопротивлялась – висела под рукой громилы, прижимая к груди лоток, но пироги все равно летели в разные стороны. Их хватали собаки и уличные мальчишки, а соус залил юбку торговки.

Джулиане, как приличной юной леди, полагалось отвернуться от возмутительной сцены, но Юля, забывшись, рванула на помощь.

Хотела рвануть. Но путь преградила трость, поднятая миссис Пимс, а за локти с двух сторон схватили Софи и Марк.

– Милая, – приобнял ее Десмонд и ловко оттеснил обратно на сиденье, – что это вы удумали, Джулиана?

– Ох, Джули, не лезь туда! – поддержала его Софи.

– Вы разве не видите? Мы должны ей помочь! – Юля сделала еще одну попытку спрыгнуть с коляски.

И снова ее удержали. Трость миссис Пимс уперлась ей в грудь.

– Лучшее, что мы можем сделать, это отвернуться и не смущать бедняжку своим любопытством! – нравоучительно изрекла компаньонка. – Леди, где ваши манеры?

– Но это отвратительно!

Юля с ужасом смотрела, как мужик продолжает таскать женщину по площади, выкрикивая оскорбления. Он порвал ей блузу на груди и, оставляя синяки и пятна грязи, выгреб из корсажа несколько монет. Потом толкнул несчастную на обочину и ушел, крикнув кому-то в толпе, что теперь у него есть чем заплатить за джин.

Выждав паузу, к рыдающей женщине подошли товарки. Помогли подняться, забрали уцелевшие пироги, и вскоре несчастная скрылась в толпе.

– Почему никто не защитил эту женщину? – Юля обратила потрясенный взгляд на своих спутников.

Людей вокруг было много, но все они делали вид, будто ничего не случилось. Даже Десмонд, даже Софи!

Нет, леди Мелмот дрожала, как скаковая лошадь. Ее ноздри раздувались от гнева, но она смирно сидела в экипаже, не пытаясь ринуться в толпу.

– Потому что этот грубиян – ее муж, – вздохнув, объяснила она.

– И что?! – взвилась Юля. – Это не дает ему права!..

– Как раз-то дает, – с особым нажимом заметил Марк и одарил Юлю красноречивой улыбкой. – Супруга – собственность мужа. Любимая и драгоценная собственность!

– Да, Джули, – кивнула Софи, пряча взгляд. – Эта несчастная женщина наверняка сама печет пироги, которые продает, чтобы прокормить детей, а ему нужны деньги на выпивку. И он их забрал. По закону они принадлежат ему, как и сама женщина.

Услышанное заставило Юлю задохнуться от гнева.

– Потрясающе! – воскликнула она, забывая про маскировку. – Он мог убить жену прямо здесь, на глазах у сотен свидетелей, и никто не попытался бы ее защитить?! Почему же она не подаст на развод?

– Убивать нельзя, – возразила София, – за это могут оштрафовать или даже посадить в тюрьму, но вот избить – запросто! А развод возможен только с согласия мужа.

И тут же уныло добавила:

– Правда, мужчины не торопятся терять бесплатную прислугу и любовницу.