Единственная. Твоя (СИ) - Мун Эми - Страница 5

Из дома практически выскочила. И прямым ходом отправилась к ожидавшим ее мужчинам.

— Быстрая ты, — похвалил дядьСтас.

А медведь хоть бы бровью повел. Застыл, облокотившись на крыло машины, и смотрел в сторону уходившей в лес дороги. А свою пасажирку словно не заметил вовсе!

— Спасибо, дядьСтас, что встретили, — поблагодарила Любава.

И что не лез в душу. Ещё в телефонном разговоре Любава, путаясь в словах, объяснила причину и почему едет одна. К счастью, подробностей из нее выуживать никто не собирался.

— Будет тебе, — махнул рукой мужчина. — Через две недели, говоришь, поезд… да знаю. Должен быть. Ну, не опоздай, они тут теперь через пень колоду ходят.

Любава кивнула. Да, эта ветка едва дышит. Как ещё не закрыли? Смысла в ней никакого.

Медведь отлип от созерцания леса и молча пошел к водительскому месту. Хоть бы помог! Но нет, забирайся, девушка, как знаешь, и чемодан свой приставай куда угодно… Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Заднее сиденье действительно оказалось завалено. Коряги какие-то, деревяшки разные. Зачем? Но спрашивать Любава не собиралась. Просто умостила чемодан рядом, надеясь, что его не завалит ветками и прочим мусором.

На переднем сиденье устроилась с самым независимым видом. Пытаясь не обращать внимания на застывшую рядом громадину, потянулась за ремнем.

От неловкого движения из-под ворота выскользнул кулон.

— Что это?! — рявкнули над ухом.

От испуга Любава чуть из машины не выскочила.

— Зачем так орать? — возмутилась, скорее пряча кулон под кофту — отнимут еще! — Ослеп… ослепли, что ли? Украшение. Мое украшение!

И посмотрела с вызовом. Ой, зря! По сердцу как ножом полоснуло — да у него глаза светятся! Да, нет… Нет же — показалось. Просто луч солнца упал так, что светло-карий цвет превратился в расплавленный янтарь.

— Твое украшение? — прищурился медведь.

А ресницы какие пушистые! Любава поспешно отвернулась.

— Да, мое. Мне его папа дал.

Воцарившаяся тишина не принесла облегчения. По коже ровным строем шагали мурашки, а в ушах до сих пор грохотал натурально животный рык. Какая вша этого ненормального укусила? Кулонов не видел? Самый обычный. Можно сказать — грубый. Без особенных деталей.

Но все равно любимый.

Не выдержав, Любава сжала спрятанное под кофтой соковище. И сразу полегчало. Вот просто до головокружения. Теплее стало на сердце, радостней. Ничего. Довезут ее куда надо, а там две недели быстро пролетят. Заодно с тетей познакомится, с двоюродными своими братом и сестрой. Мама мало про них рассказывала. Родители вообще про прошлое почти не вспоминали. А Любава не спрашивала. Значит, пришло время наверстать упущенное.

Машину трясло на ухабах, а лес становился все гуще. А Любава с интересом разглядывала все вокруг, пытаясь не обращать внимания на молчаливого мужика по соседству.

Красиво тут! Прямо-таки сказочно. Деревья один к одному толстые и крепкие — не обхватить руками. О-о-о, а это что, грибы? Как много! Любава проводила жадным взглядом яркие пятна лисичек на мху. Вот бы собрать… Но машина мчала вперед. И водитель за всю дорогу не проронил ни звука.

Любава косилась на сжимавшие руль пальцы и не решалась поднять взгляд выше. Не хватало ей новой порции криков. О, боги… А выглядел нормальным. Пока рот не раскрыл. Пытаясь успокоиться, она провела по мордочке медведя пальцем.

Машину тряхнуло.

— Черт! — рявкнул мужик.

Любава вжалась в сиденье. Нервный какой. Хоть бы скорость сбросил. Но вслух не озвучила. Ну его.

Мужик опять выругался, а она вернулась к окну. Лучше деревья посчитает. Говорят, успокаивает… Интересно, а деревня на опушке стоит? И речка есть ли рядом?..

…Деревня оказалась в самом лесу. Любава не сразу поняла, что холмики по бокам дороги — это строения рук человеческих. Началась плетёная изгородь, ведущая прямиком к резным воротам, на верхней перекладине которых красовалась деревянная голова медведя. Почти такая же, как у нее…

А у ворот их встречали люди. Небольшая толпа — человек десять, но и этого хватило, чтобы вжать голову и прикрыться рюкзаком. Лишнего внимания Любава не выносила.

— Они просто хотят поздороваться, — глухо пророкотал молчавший до этого Данияр. — Хватит трусить.

Ее красноречивый взгляд разбился о медведя, как капля воды разбивается о камень. Мужчина по-прежнему сжимал руль и не смотрел в ее сторону. Только вперёд. На стоявшую в центре молодую светловолосую женщину.

Под ложечкой противно ёкнуло. Ещё на что-то надеясь, Любава дернула ручку двери и выбралась наружу. Сбоку тоже хлопнула дверь.

А следом тишину леса разбило звонкое:

— Любимый! Ну, наконец-то!

Под колени толкнула противная слабость, и Любава привалилась к крылу уазика. Перед ней стояла жена Данияра. Беременная.

— Ай, девонька, краса какая! Вернулась родненькая!

Из-за беременной молодки выплыла старушка в платке и платье с передником. На шее связки амулетов. Любава не могла рассмотреть точно. Взгляд тянуло к круглому животу, который, будто нарочно, поглаживала холеная рука.

И мужчина, не обращая больше на нее внимания, пошел прямиком к девушке. Склонился и быстро мазнул поцелуем. А Любаву как хлыстом обожгло.

— Как сходила? Хорошо все? — пророкотал тихонько.

Молодка расцвела широкой улыбкой. Даже синие глаза словно посветлели.

— Устала очень, — от сахарного воркования свело зубы.

Любава чуть не фыркнула. А девушка тут же обернулась к ней и выгнула тоненькую бровку, мол, смотри, чей он. Пришлось отвернуться. Это ее не касается. Только дышать вдруг стало трудно.

— Здравствуйте, — вытолкнула из себя, обращаясь и к старушке, и к толпившимся рядом людям. — Я… ммм, ненадолго.

Боги, какая глупость! Как ей себя держать? Хоть бы кто помог, но медведь шел в сторону домов, а на его локте повисла зазноба.

Бросил. Конечно, ему дела нет. Доставил, а дальше — как знаешь. И так вдруг горько стало! Умела бы водить — запрыгнула в машину и обратно к дядьСтасу. А лучше вообще отсюда.

— Надолго ли нет, то боги знают, — хмыкнула старушка под нестройный гомон голосов. — Пойдем милая, отдохнёшь с дороги у меня. Я баньку истопила, блинов напекла.

Желудок голодно заурчал. Любава рассеяно оглянулась на толпившихся людей, но не встретила в их глазах ни осуждения, ни равнодушия. Только молчаливое одобрение.

— А тетя Яся? — вспомнила мамину сестру.

— Они семьёй на рыбалку отправились ещё с неделю назад. Скоро познакомишься.

Ох, ну раз так. Ладно. Очень хотелось в родительский дом, но если он пустой стоял, то наверняка там уборка требуется как минимум.

— До свидания, — попрощалась со всеми.

Ответом ей стали кивки и улыбки.

А старушка ловко перехватила ее под локоть и повела к себе.

— Меня тетка Радимила звать. Рада по-простому, — представилась мимоходом. — Я тут вроде местной знахарки.

Любава мысленно поежилась. Боги, куда она попала? Через одного люди в довольно специфической одежде, отдающей стариной. Дома прямо в лесу. Ворота эти странные с головой медведя.

— Знахарки?

— Можешь участковым меня называть, если привычно.

Да, а лесную тропинку — проспектом. Какая из нее участковая? На это учиться нужно… Но Любава молчала. Послушно шла за сменившей старушкой и пыталась представить, что ей делать дальше. Было немного неловко, а ещё стеснительно. Все же она рассчитывала на другое. Но деревня в лесу! Подумать только…

— А вот и мой дом, — Рада подвела ее к небольшой, вросшей в землю избушке. На крыше натуральный мох, стены из толстого сруба, а вокруг тонкая плетёная калитка, ограждающая грядки и, видимо, баню. — Проходи, не стесняйся, — распахнула перед ней дверь.

Запах топлёного масла и выпечки вскружил голову нежным дурманом. Как будто домой заглянула, когда мама свои пироги пекла! М-м-м, этот аромат невозможный!

Любава голодно сглотнула и едва оторвала взгляд от накрытого скатертью стола, где стояло угощение. Осмотрелась быстро, но в небогатой обстановке не было ничего особенного. Комната почти как у дядьСтаса. Печка, окна друг напротив друга, стол, половики домотканые, кровать широкая, и… грамоты?!