Демонический отбор. Захомутать и обезвредить (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 6

Бить будет?..

Это вообще законно?

— Не нужно применять силу, мистер Тьер, — император Эдвард Третий вошел в камеру и положил ладонь на плечо следователю как давнему другу. — Позвольте мне переговорить с обвиняемой. Наедине, — добавил тоном, не терпящим пререканий.

Он всё это время подслушивал за дверью?

Вскоре следователь по фамилии Тьер вышел, смерив меня напоследок взглядом, полным презрения, а мы остались с великим правителем вдвоем.

В камере с кроватью и ночным горшком.

Так сказать, добавили в непростые отношения капельку романтики.

Император не торопился заговорить, я тоже особым желанием не пылала. Сидела, отвернувшись от человека, самоуверенность которого привела меня в темницу.  Конечно же, если ты какой-то там правитель, то в твой экипаж никто не может врезаться случайно.

— Значит, преследователя вы не видели? — император Эдвард Третий задал вопрос в никуда.

Голос его, сильный, властный, привыкший не спрашивать, а отдавать приказы, бился о толстые стены. Удивительный голос. Услышишь и сразу поймешь: перед тобой знатная особа. Он чуть вибрирует, и у него такая необычная хрипловатость, точно надтреснутость.

— Лишь силуэт, — подтвердила я, уставившись на свои руки, сцепленные в замок.

— Вам знакомо это? — Мужчина протянул мне прямоугольник плотной бумаги серо-желтого цвета, на котором виднелись подтеки… сомнительного багрового оттенка.

Я не стала брать его — говорят, здешние полицейские научились считывать ауру по отпечаткам пальцев, — но вгляделась в текст.

«Она была слишком глупа».

—  Что это?..

— Это нашли час назад на теле молодой девушки, — поморщившись, император спрятал записку обратно в нагрудный карман. — Вам знакомо послание или бумага?

— В смысле?! — Меня переполнял праведный гнев, и захотелось уже не испепелить этого самодура, а обмакнуть его в ночной горшок, причем чей-нибудь чужой, ибо мой пуст. — За кого вы меня принимаете? Сначала обвиняете в шпионаже, а теперь — в пособничестве убийце?!

На лице мужчины отпечаталась сложная эмоция. То ли разочарование, то ли тщательно контролируемая злость. На кого? На меня, что ли?

Кажется, он надеялся, что я скажу: «Ой, это ж моё!», и убийство будет раскрыто.

Не дождется!

—  Есть одна деталь, которая может быть вам интересной, — правитель отошел к двери, словно собирался уйти, но остановился.

— Какая же?

— Убитая особа должна была принять участие в отборе от южной провинции. Она погибла на пути к замку.

На секунду мне показалось, что моё сердце выпрыгнет из горла, где оно билось с демоническою мощью.

Он глупо шутит? Лжет? Надеется выбить из меня показания?

Или…

Неужели некто преследовал меня неспроста? Он охотился на претенденток? Зачем? Откуда ему известно, кто именно участвует в отборе? На нас ведь не навешаны ярлычки.

Боги и демоны! Меня ведь тоже могли убить.

Я попыталась вспомнить хоть что-то про того человека, но, кроме собственного страха, не могла поднять из глубин памяти ни единой детали.

Император молчал, рассматривая меня краем глаза, словно ожидая чего-то конкретного.

— Что, скажете, будто это тоже моих рук дело? — не выдержала я. —  Уничтожаю конкуренток?

— Не скажу. У меня нет оснований так полагать, как минимум, потому что весь день вы провели в камере. В наличии у вас пособников-убийц тоже сомневаюсь. 

—  Тогда зачем вы делитесь со мной подробностями? Предостерегаете?

Я не понимала. Разве такие вещи не нужно умалчивать? Тем более говорить одной из невест, что её соперницы больше нет в живых — а если я впечатлительная и бухнусь в обморок?

Бухаться в обморок я не планировала, всё-таки от брата слышала истории и страшнее. Но близость к убийце, звук его голоса, да ещё и понимание: это не было ошибкой —  выводили из равновесия.

Он вышел на охоту?..

— Мы неправильно начали наше знакомство, леди Виктория, — император всё же вернулся ко мне и застыл в жуткой близости, на расстоянии какого-то метра. — Я должен перед вами извиниться.

Я смотрела на него снизу вверх, испытывая непонятный трепет. Не восхищение, нет. Что-то иное, странное, запутанное, что заставляло мои внутренности скрутиться в тугой узел. Мужчина источал такую силу, что вызывала желание закрыться. Спрятаться. Он словно скрывал в себе нечто темное. Страшное.  Опасное и притягательное. Дьявол, заключенный в теле человека, не меньше.

Вчера я не чувствовала этого, но сегодня машинально сжалась в комок, изучая колени императора, но не его лицо.

— Понимаю, что словами не отменить всего того, что вы пережили из-за моего несправедливого обвинения. — Великий правитель вполне искренне вздохнул. — Я бываю груб, и порою мои слова опережают мои же мысли. За что приношу извинения. Но если вы согласитесь остаться, то первое испытание можете считать пройденным заочно.

— Испытание? — сглотнула я, не совсем ещё понимая, чего от меня хотят.

— Завтра состоится первое испытание отбора, — терпеливо пояснил император, и воздух потяжелел от его слов. — Этикет, умение вести себя за столом, знание правил поведения высшего света. Не смотрите так на меня, — хмыкнул, отметив, как я вскинула взор. — Испытания исключительно на совести моей матушки, которая ищет не только идеальную невестку, но и безупречную леди.

— То есть…

— Поздравляю с первой победой. Ещё раз извините меня за горячность, леди Виктория. Вам выделили лучшие покои и проводят до них, — сказал император и, стукнув ботинком о ботинок, удалился.

Кажется, казнить меня не планируют.

Правда, некий маньяк убил одну невесту и открыто угрожал мне, предлагая стать первой в его списке. Что, если он вернется за мной?

Да и, будем честны, пройти испытание по этикету сможет любая мало-мальски образованная особа. Не слишком ли эта малая компенсация за мой позор, ещё и прилюдный?

Может быть, самое время вильнуть хвостом и уехать, а потом говорить на каждом углу, какой ужасный человек этот император? Говорить, разумеется, лучше подальше от столицы, а то никто не помешает «ужасному человеку» вернуть меня в камеру.

Так что, отказаться от отбора?

Не знаю, почему, но что-то внутри меня ёкнуло: останься.

Глава 5

Всю ночь и следующее утро я провела за раздумьями о судьбе несчастной девушки. Её имя огласили, и вся столица содрогнулась от ужаса.

Южанка даже не успела доехать до дворца, вышла из лавки с парфюмерией, зашла за угол, и…

К тому времени от личной прислужницы (да-да, у меня появилась служанка!) я узнала, что всего невест шестеро, по одной от каждой провинции, и что после убийства отбор хотели отменить, но императрица-мать настояла: он должен состояться в память о несчастной.

—  Марис, как была убита девушка? — спросила у прислужницы, веснушчатой и юркой, будто лучик света.

Мы готовились к обеду. Завтракала я в гордом одиночестве прямо в спальне, потому как на общей трапезе претендентки показывали мастерство. Если честно, меня такой подарок судьбы полностью устроил: не люблю есть в компании незнакомых людей.

Но вот обедать нужно вместе со всеми, поэтому сейчас меня расчесывали напротив гигантского зеркала, пытаясь уложить волосы в модную нынче прическу под названием «гнездо».

Волосы прекрасно складывались в гнездо, правда, в обычное.  Не хватало только яиц и крикливой вороны.

Марис ответила, чуть понизив голос:

— Говорят, задушена... или зарезана. Но мне кажется, что-то скрывают. Страшные нынче времена, госпожа. Вы не боитесь?

Пожала плечами. Демон его разберет. Чего бояться? Не придут же по мою душу прямо во дворце. Да и я верю в то, что преступника быстро сыщут и накажут. Пока в правосудии работают такие люди, как мой брат, опасаться нечего.

Только вот меня не покидало ощущение, что император оставил мое право на замужество неспроста…

Ведь он мог исключить меня, но зачем-то предпочел сохранить статус претендентки. Или решил, что потерять двух невест одновременно — это слишком? Народ не оценит?