Демонический отбор. Захомутать и обезвредить (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 2

Я уселась обратно в повозку и, укутавшись в шаль, теребила висящий на шее кулон в форме буквы «V». Простенькая безделушка, которую подарил Стэн перед тем, как уехать в столицу на службу в императорскую полицию.

Может быть, нам с братом суждено встретиться? Сколько я его не видела? Года два. Сначала он ещё писал, а потом стал отписываться коротко: «всё нормально» или «рассказать не о чем». Нашими делами не интересовался. Отец на материнские обиды сказал:

— Нечего слезы лить. Зазнался мальчишка в своей Иллиде, вот пусть и живет там. Мы ему не нужны, а он нам — тем более.

С тех пор разговоры про Стэна хоть и не запрещались, но сопровождались недовольными замечаниями со стороны папы. Было видно, что он тоже расстроен, но мужская принципиальность мешала признать это. Легче ведь просто отказаться от ребенка, чем написать:

«Мне тебя не хватает, сынок».

Ладно. Если встретимся с Стэном, я ему по голове настучу и заставлю тотчас поехать в гости к родителям. Ничего, не переломится.

Рога исчезли минут через пять. Что-то долго они в этот раз.

Оставшиеся дни прошли без приключений, а на седьмые сутки мы въехали в Иллиду.

Столица оказалась громкой, многоголосой, неспокойной. Нервной какой-то, словно ужаленная роем пчел. Мельтешил народ, по широким мостовым неслись лошади. Все куда-то спешили, а если кто-то из прохожих зазевался и ступил на ездовую дорогу — извозчики кричали на него, не останавливая коней.

Ой, мамочки.

Наш северный Росстар, в котором проживало всего тридцать тысяч человек, в сравнении с Иллидой казался большой деревней.

Брат и раньше писал, что в первые дни здесь можно сойти с ума от количества людей, но я думала — преувеличивает. Ничего подобного. Даже приуменьшал.

Матушки. Да чего же они все орут?!

Хотелось заткнуть уши пальцами и погрузиться в привычную тишину.

Повсюду искрило от переизбытка магии. Ею напитывались фонари, она шумела в трубах.

Тут даже были высотные дома! По-настоящему высотные, этажей в десять! Выложенные из серого камня, с кучей окон. Обалдеть!

Я про такие слышала, но даже подумать не могла, что это не выдумки. А на чем же они держатся? Почему не падают от порывов ветра? Тоже из-за волшебства, что ли?

Дядюшка Том остановился перед одним из постоялых дворов, чтобы переночевать там, отмыться да переодеться в подобающую ситуации одежду. Могли б заявиться во дворец как есть, немытые, замыленные — но отец в этом вопросе был категоричен.

— Не позорьте меня перед императором, денег не жалейте, всё должно пройти безукоризненно, — сказал он, отсыпая в кошель монеты и вручая тот дядюшке Тому.

Мне не доверял, думая, что я спущу всю сумму на безделушки.

Ну, почти угадал.

Я бы спустила на какие-нибудь магические штуковины или учебники, или новомодные механизмы типа наручных часов, которые без всякой магии умели отсчитывать время.

Нас поселили на втором этаже, и кровать, стоящая в моей комнате, была так велика, что не обхватить руками. Это зачем такая громадина нужна? Явно не ради сна.

Разве что втроем спать… или вчетвером.

Поговаривают, столичные ловеласы и таким не гнушаются.

Я уже засыпала, развалившись по диагонали, когда мою голову обдало жаром. Скрутило огненным обручем.

— Ой… — шепнула я, утыкаясь лицом в подушку.

Легче не стало.

Голова раскалывалась, будто туда всадили два раскаленных штыря.

Хм… два штыря… в тех местах, откуда обычно вырастали рога. Только вот они не доставляли никакого дискомфорта, сейчас же меня ломало на куски. Боль стала нестерпимой, и дико не хватало воздуха. Открытое окно не помогло надышаться.

Я вылетела на улицу, во внутренний двор, ночной и удивительно безмятежный. Хоть в отдалении и доносилась музыка — столица вообще когда-нибудь спит?! — здесь поселилась умиротворяющая тишина.

Ветер подул в лицо, охлаждая горящую кожу, да только боль не утихла, лишь ширилась, наполняя собой каждую клеточку. Невыносимо терпеть.

У меня с собой ни снадобий, ни обезболивающих амулетов.

Выход один: попытать счастье в городе.

Если Иллида бодрствует, может быть, у них есть лавочники, которые трудятся даже по ночам?

Ну а вдруг. Накинув на волосы капюшон, я слиняла с постоялого двора, еще не зная, что той ночью столкнусь с чем-то куда страшнее… и неотвратимее, чем головная боль.

 Глава 2

Прожив всю жизнь в уютном, маленьком городке, который на картах отмечают крошечной точкой без названия (и это столица северной провинции!), я не догадывалась, что в Иллиде не умолкает жизнь. Она струится на торговых улочках, льется струнными переливами на площадях, кружится в танце.

Поразительное дело, и лавки здесь тоже работали! Я купила зелье от всевозможных хворей (хорошо, что имела при себе деньги, и не пришлось будить моего «надзирателя»), залпом осушила бутыль.  Голова моментально прояснилась.

Теперь — самое время осмотреться.

Вскоре меня захлестнуло здешнее веселье. Знаете, не так-то и плохо отплясывать ночь напролет, пить из общего чана хмельной мед и смеяться над шутками заезжего менестреля, что вещает с метрового подиума, а голос его усилен магией.

— Что такая прекрасная леди делает совсем одна в центре города? — спросил меня какой-то мальчишка, причем мальчишка в прямом смысле слова.

Да он младше меня! Юношеский пушок ещё не сошел со щек, а уже зазывно улыбается и закусывает губу?!

Вот так нравы!

— Гуляю с друзьями, — вывернулась я, когда парнишка попытался схватить меня за талию.

— И где же ваши друзья, прекрасная леди?

— Там, — неоднозначно кивнула я вглубь толпы и добавила: — Познакомить с моим женихом? Он замечательный, только очень уж ревнивый!

Мальчишка резко сник, потускнел, но тотчас обратил взор на хохочущую девушку в расшитом розами платье. Я была позабыта окончательно и бесповоротно, потому что спустя две минуты эта парочка вольных нравов вовсю целовалась.

Вывод номер один: столица очень раскрепощенная. Даже слишком.

Эй, он что, лезет ей под юбку?!

За следующий час ко мне цеплялись и другие мужчины разной внешности, степени опьянения и веселости. Одни напрямую предлагали пойти с ними в номера, другие скромно намекали на чашечку кофия поутру.

Впрочем, никто не донимал и, услышав отказ, быстренько переключался на следующую жертву.

Вскоре усталость дала о себе знать. Пора возвращаться в кровать. Завтра рано вставать, да ещё и косу заплести не помешало бы. А то император даже рассматривать не станет сокровище с синяками под глазами,  да ещё и нечёсаное.

Так, вроде я шла через этот переулок, потом свернула налево. Или похожий, а сворачивала направо?

Что ж, придется признать: заблудилась.

Проулки все на одно лицо, как и высоченные дома, и лавки, и мосты.

Глупо плутать кругами, надо спросить дорогу.

Как назло, на опустевшей улице не обнаружилось ни единой живой души. Звуки и пение остались в стороне, но возвращаться обратно в бурлящий поток очень уж не хотелось.

О, кажется, кто-то идет! Как же вовремя!

— Подскажите, как пройти до… — начала я, обернувшись к темному силуэту (наверное, мужчина, хотя это могла быть и крупная женщина).

— Темная, светлая, рыжая, — замогильным тоном перебил меня незнакомец. — С какой начать, какой закончить?

— Что?

Но человек — все-таки мужчина — будто бы даже не услышал моего вопроса. Он качнулся в сторону, шумно выдохнул.

— Они жаждут власти или любви, меряют корону. Но всё одно — каждая окажется в земле, и черви вгрызутся в нежную кожу.

Понятно, местный умалишенный. От таких надо держаться подальше. Ответить не ответит, зато своими страшилками все мозги выест.

Без лишних слов я развернулась и пошла в противоположную сторону. Лучше вернусь на площадь.

Вскоре я поняла, что не одна. Следом кто-то шел. Шаги эхом отдавались в ушах. Они замедлялись, стоило мне притормозить, и ускорялись, когда я начинала убыстряться.