Дикарь (СИ) - Мануйлов Дмитрий - Страница 54

Большинство современных автомобилей были оснащены автоматической коробкой передач, поэтому пользоваться механикой Игорю было не слишком удобно. К тому же, ему давно не доводилось управлять машиной: отучившись на права в восемнадцать лет, он больше не садился за руль — у них с дедом никогда не было собственного транспорта. Тем более, что переключаться приходилось левой рукой. Разумеется, всё это приводило к тому, что он был куда менее умелым водителем, чем Кратов. Но Игорь всё равно был в восторге.

От резких ускорений его буквально вжимало в спортивное сиденье. Немного привыкнув к машине, он начал перестраиваться, резво обходя окружающие автомобили. Пару раз ему возмущённо посигналили, но Игорь не стал придавать этому значения. Занудные умники, уверенные, что никто, кроме них, не умеет должным образом управлять автомобилем, сигналят иногда даже опытным водителям. Что уж говорить о новичках вроде Игоря.

Единственным недостатком машины Фила была слабая шумоизоляция. Хотя и это можно казалось относительным минусом: Игорю, например, рёв мощного мотора не доставлял ни малейшего дискомфорта. Скорее даже наоборот.

Дом Филиппа оказался всего в нескольких улицах от жилья самого Игоря. Красивое пятиэтажное здание с дорогой плиточной облицовкой выглядело весьма представительно. Страшно подумать, сколько могла здесь стоить даже однокомнатная квартира.

С сожалением припарковав автомобиль в полупустом дворе и заглушив двигатель, Игорь задумался. По-хорошему, ему следовало закрыть машину и отправляться домой, но кое-что не давало ему уйти. На связке с ключами от автомобиля висело ещё два ключа: один — пластиковый кругляшок от домофона. Второй, судя по всему, открывал дверь квартиры. Вламываться в дом напарника было неправильно. Но Игорь ведь и не собирался туда проникать, верно? Передачу ключей можно было с натяжкой считать приглашением в гости.

Успокоив совесть такими рассуждениями, Игорь вышел из машины. Домофон в ответ на приложенный кругляшок выдал на электронное табло число «161». Искомая квартира обнаружилась на третьем этаже. Перед дверью Игорь на минуту остановился, задумчиво поигрывая ключами. А потом решительно открыл дверь.

Первое слово, которое приходило на ум при виде квартиры Филиппа, — большая. Из широкого коридора можно было попасть в четыре комнаты. Одной из них оказалась кухня, заставленная пакетами из-под готовой еды. Мусор давно не выносили, и по помещению распространялся неприятный запах испортившихся продуктов. Второй комнатой был зал. Двери в две другие были закрыты.

Второе слово напрашивалось само собой после беглого осмотра квартиры.

«Пустая».

В зале находилось минимальное количество мебели: диван, постоянно находящийся в разложенном состоянии, и рабочий стол с закрытым ноутбуком составляли собой всё убранство комнаты. Похоже, большую часть своего времени Филипп проводил здесь. В углу стояла гладильная доска, выполнявшая функцию полки: по крайней мере, Игорь представлял, как на заваленной книгами доске можно привести вещи в порядок.

На ноутбуке стоял пароль, и выудить из него сколь-нибудь полезную информацию было невозможно. Впрочем, Игорь не отчаивался. Его ждали ещё две комнаты.

В конце коридора справа обнаружилась спальня. Двуспальная кровать была застелена так бережно, что не оставалось никаких сомнений: ей давным-давно никто не пользовался. Судя по предыдущей комнате, поддерживать такой порядок ежедневно Филипп способен не был. Сбоку стоял небольшой комод с вещами и большим зеркалом, занимающим добрую половину стены. Мужчинам такие не нужны.

Последняя комната оказалась детской. На розовых обоях висели рисунки, изображающие одну и ту же девушку. Игорь присмотрелся: она была ему знакома.

Леди Бом в своей неизменной чёрной шляпе насмешливо смотрела на него со всех сторон. Причём это были не напечатанные постеры: каждая картина была выполнена уверенной рукой талантливого художника. Они были повсюду: на двери, на стенах, даже над рабочим столом с разложенными на нём школьными тетрадями. Учебников, как ни странно, видно не было.

Игорь наугад вытянул одну из тетрадей, открыл её и удивлённо хмыкнул. На страницах были нарисованы руны. Причём не тот скудный общедоступный список, который был знаком Игорю. Гораздо более сложные узоры покрывали каждую страницу тетради. Похоже, житель этой комнаты разбирался в рунах не в пример лучше Лазарева. Игорь положил её в стопку к остальным.

Он уже собирался уходить, когда его взгляд зацепился за одну из тетрадей, выделяющуюся светло-салатовым цветом. Ведомый наитием, Игорь взял её в руки. На порядок толще всех остальных, она имела твердую обложку, на которой почти не было пыли. Кажется, ей пользовались не так давно.

Игорь раскрыл её. На титульной странице розовой гелевой ручкой было неровными большими буквами выведено слово «дневник». Игорь перелистнул её.

«Дорогой дневник! Сегодня у меня наконец получилось выпустить стихию. Папа похвалил меня! А ещё — он нарисовал Леди Бом и принёс мне шоколадку. Мама его ругала».

Следующая страница.

«У меня получилась первая руна! В школе Серёжа дёрнул меня за косичку. Я нанесла «укрепление» на свой рюкзак и ударила его по голове. Он упал и заплакал. Маму вызвали в школу. Лягу спать, пока она не вернулась. Может, тогда она не будет ругаться».

Игорь листал дневник, рассказывающий историю девочки, у которой проявились способности к стихии. Она называла свою силу «Инеем», но не уделяла ей того внимания, которого хотел отец, предпочитая изучать руны. Судя по всему, у неё это неплохо получалось.

«Изучила рунный рисунок «лечение». Порезала палец и проверила — рана затянулась всего за минуту! Папа сказал, что я молодец, но нельзя забывать о развитии своей стихии. Он ворчит, но продолжает приносить мне новые руны. Не знаю, что бы я без него делала».

С каждой страницей почерк становился все увереннее. Девочка записывала в дневник только те события, которые казались ей наиболее значимыми. Одним из таких событий стала её первая встреча с рунистом.

«Сегодня выполнила заказ! Увидела объявление, что требуется выкорчевать старое дерево. Мама опять была против. Ей не нравится моё увлечение. А вот папа не возражал, но поехал вместе со мной. Ха! Руна разрушения уничтожила корни — и готово! Хозяин участка заплатил мне даже больше, чем договаривались. Куплю папе часы. Вот он обрадуется».

Игорь улыбнулся, вспомнив часы Филиппа. Похоже, его дочь выполнила обещание.

«Новый заказ. Очистка конюшни. Папа снова со мной. Он теперь вообще часы не снимает. Конюшни, конечно, были ужасны. Но всего один рунный рисунок «очищения» — и всё убрано! Старый владелец конюшни о чём-то говорил с папой, а потом они позвали меня. Папа сказал, что этот старик специально создал объявление об очистке рунами, чтобы найти себе способного ученика, и спросил меня, хочу ли я у него обучаться. Конечно, хочу! Они договорились, что старик будет приходить к нам домой несколько раз в неделю. Жду с нетерпением!»

Следующая страница.

«Сегодня был первый урок. Я спросила у Григория Геннадьевича, сколько ему лет. Восемьдесят! Капец он старый. Но учит меня новым рунам. А ещё — рассказал о градациях способностей рунистов. Оказывается, они тоже отличаются по силе. Тех, кто не пользуется рунами, называют Атилями, а рунистов разделяют на Эллаков, Адариков и Идракилей. Учитель сказал, что с моим талантом я скоро смогу стать Адариком! Я спросила, кто он, но Григорий Геннадиевич только посмеялся и сказал, что о своих силах никому говорить нельзя. Ну ничего, узнаю у него потом».

Знакомое слово заставило сердце Игоря пропустить удар. Он перечитал страницу ещё раз. Получается, Идракиль — это не конкретный человек, а высший уровень силы руниста? Надеясь найти что-то ещё, Игорь вернулся к дневнику.

«У меня не получается. Григорий Геннадьевич говорит, что всё нормально, но я чувствую, что это не так. Мне никак не удается вплести в рисунок шестую руну, а для того, чтобы стать Адариком, нужно объединить десять! Учитель что-то сказал папе. Что-то про талант, который нельзя развить, сидя дома. Папа на него ругался. Это из-за меня?»