Могильщики талантов (СИ) - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 67

«Большинство проблем в жизни… — озадачился Астролягов, и тут же пришла следующая мысль: — Все лгут!»

Интернет позволяет узнать, у кого насколько много времени.

Астролягов подолгу заседал теперь в сети, отслеживая блоги подозреваемых и стараясь нарыть информации в комментариях на окололитературных форумах. Алла обижалась за невнимание, а Григорий польстил вопросом:

— Как поживает наш грузинский князь Карадзинский?

Он явно меньше сидел в мировой паутине, чтобы осведомляться об известных фактах из жизни знаменитости у ея бывшего редактора.

Астролягов надулся от важности и доложил во всеуслышание:

— Он эмигрировал, не вынеся ужасов Этой Страны, где его затравили прикормленные совковым государством историки из закоснелой академической среды.

Редакторы навострили ушки, и тогда Алексей поведал жареные факты, которых за апрель и май набралось в изобилии.

Черкезишвили объявил в Живом Журнале, что уезжает навсегда. У него будет свой замок во Франции, который купит на гонорары от бестселлеров. И он с женой действительно эмигрировал. Через месяц замок превратился в шато в Альпах. Чуть позже маркиз Арманьяк застенчиво поведал, что до покупки недвижимости во Франции снимает в Черногории домик почти на берегу моря, но какая разница, если там везде рай?

И, главное, нет давящей атмосферы тоталитаризма.

Он так часто начал писать об этом, будто старался себя в чём-то разубедить.

— Ехал бы лучше на Кавказ, — высказался Григорий, ознакомившись с записями в уютненьком дневничке a_r_maniak.livejournal.com. — Приник бы к корням. В его возрасте пора привыкать к земле.

— Виноградную косточку в тёплую землю зарыл бы, — злорадно подсказал Игорь.

— Писателю в изгнании никакой источник дохода лишним не будет, — признал Алексей. — Странно, что его ранние вещи, на которые у нас договор закончился, «Глагольные скрепы» не переиздают.

— На них были хорошие отзывы в прессе, — припомнил Дима, но Григорий заметил с присущей ему практичностью:

— Отзывы — для лохов, сводки отдела сбыта — выбор мастеров. Для переиздания нужно знать, сколько продали в прошлый раз. Откуда у «Глагольных скреп» данные по реализации, если наша бухгалтерия перед ними не отчитывается?

— Или Матвеев права не отдаёт, — предположил ведущий редактор. — Как Черкизон к шефу, так и шеф к нему.

— Или Нуцалханов, — тоном знатока добавил Григорий. — Гайдар будет мстить предателю до последнего дыхания.

— Чьего? — спросил Астролягов.

— Это мы узнаем, только когда по реке времени проплывёт труп последнего врага, — сказал Григорий и рассмеялся сухим трескучим смехом.

Тантлевский с большой охотой покивал.

— С Гайдаром лучше не спорить, — поддержал он. — На фирме он возглавляет не только отдел продаж, но и отдел пропаж, и решает вопросы.

Астролягов деланно засмеялся.

— А что у нас пропало-то? — спросил он. — Вроде бы всё на месте. Или воруют со склада тиражи?

— Это было бы неплохо, — серьёзно сказал Игорь. — Если бы украли все тиражи, мы напечатали бы ещё нужных книжек, а ненужные не печатали, чем существенно разгрузили складские площади.

— А вот если бы пропали все МТА… — мечтательно произнёс Григорий.

Дима даже вздохнул.

Завздыхали и другие редакторы, столь близка была тема.

— Молодых талантливых авторов надо убивать, — с неизведанным доселе чувством признался Астролягов. — Таланты надо хоронить, пока они маленькие.

— Вот ты и поработал как следует в нашем издательстве, — заключил Тантлевский.

— Почему Григорий как волк-одиночка? — невзначай обронил Астролягов, когда они с Игорем шли домой. — Либо на работе, либо книжки пишет, на всех рычит. Что с ним случилось?

— Григорий — вдовец, — Игорь замолчал, стал смотреть под ноги. — Они разбились на машине. Григорий уцелел, а жена — нет.

— Я не знал, — пробормотал Астролягов.

— А мы помалкиваем, на фирме это табуированная тема. Григорий до сих пор сильно переживает. Он сидел за рулём и съехал с дороги, а жена была не пристёгнута. Очень себя за это винит.

— Давно случилось?

— В двухтысячном.

— Шестнадцать лет прошло.

— Такой человек.

— Я бы забыл, — ляпнул Астролягов.

— Кто поверит? — Игорь пожал плечами. — Я бы радовался, если бы жена за меня так переживала. Но тут пока не попадёшь на тот свет, не узнаешь наверняка, кто любит, а кто так себе. И почему…

«А кто ещё тебя любит?» — подумал Астролягов, но на всякий случай прикусил язык. Чужая душа — потёмки. Даже если это однокашник и старый приятель, кто знает, что у него в голове творится, что он может выкинуть после неосторожно брошенной фразы? Особенно, если твой друг — отец троих детей, который только что стал отцом четверых.

Приходилось быть чертовски осмотрительным, чтобы не задеть за живое.

Журналист-ищейка начал ко всем относиться с опаской.

Астролягову перестало житься спокойно. Проекцию своих страхов на окружающих он называл «подспудным чувством» или «чутьём». Такова была плата за подозрительность.

Наступил период белых ночей, пора зыбкая и тревожная. Алексей перестал высыпаться. Продолжая раскапывать человеческую породу, слежавшуюся в недрах издательства, он стал раскаиваться, что пошёл на поводу у Ника Далёва и взвалил на себя непосильную ношу. Много раз припоминал наставление, данное Матвеевым при найме на работу — не бухать с авторами, не брататься и не позволять садиться на шею. Директор был прав. В случае с Далёвым так и произошло. Проклиная себя за слабость, Астролягов топал домой, когда рядом послышался мягкий гудок и возле тротуара остановилась машина.

«Бандиты!» — встрепенулся криминальный репортёр, но голос разума с запозданием подсказал, что сейчас другая эпоха, да и тачка не бандитская.

Из тёмно-синего «Ауди А8» вышел мужчина в тёмно-синем костюме — как есть чиновник.

— Здравствуйте, Алексей! Рад вас видеть.

Ивана Строева было не узнать, так он переменился, но, когда Астролягов признал, то сразу перепугался.

Это был главный подозреваемый автор.

Который согласился на сомнительное предложение написать произведение в жанре Большой Литературы, более отвечающее амбициям начинающего редактора, чем издательским потребностям, авторским возможностям и читательскому запросу.

После этого об Иване Строеве не было ни слуху, ни духу, а теперь он вылавливает виновника на улице, тогда как логично было бы проехать мимо.

Строев направился к нему.

«Кругом свидетели», — успокаивал себя Астролягов, но всё равно переживал.

— Случайно вас встретил, — Строев улыбнулся с нескрываемым радушием.

— Добрый вечер, Иван, — в тон ему ответил Астролягов и протянул руку. — Мы ходим разными дорогами, но вот наши пути пересеклись.

— Никак не мог найти времени объясниться.

«Начинается», — по коже Алексея пробежали мурашки.

— Я хочу выразить вам свою благодарность, — признательным тоном поделился Иван Строев. — Вы мне сильно помогли. Размышляя над вашим концептом, я стал иначе думать. По-другому, шире, по-государственному. Я заметил, что мысли о романе нового качества влияют на мои поступки и выбор при принятии решений в коммерческой сфере. Стал меняться круг общения. Когда начал писать произведение, сами собой проклюнулись другие интересы. Я перешёл на государственную службу и теперь работаю в мэрии. Закономерно поменялась вся жизнь. Я вам за это очень признателен, уважаемый Алексей!

Иван Строев обеими руками пожал редактору на прощание руку и сердечно добавил:

— Я оставил литературные занятия. Теперь свои творческие способности я могу применить с большей пользой — для всего народа. Ещё раз благодарю за открытую вами возможность качественного роста.

Бывший автор сел в автомобиль и уехал, оставив Астролягова на обочине с открытым ртом ловить мух и сортировать думки.