Могильщики талантов (СИ) - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 53

Спешить было некуда. Метро открывалось в шесть утра.

Издатели достигли полного взаимопонимания с народом. Оказалось, что детективы Григория Терещенко помнят, а их читатель предстал среди пацанов как самый умный и знающий. Писатели же всю ночь слушали сюжеты для романов, которые обязательно должны были пригодиться, но дубина высшей справедливости укладывала аборигенов спать одного за другим, а с ними иссякали никчёмные истории.

К утру только сотрудники «Напалма» не сомкнули глаз. Засобирались и обнаружили, что Ринат куда-то подевался. Да и одноклассница его давно исчезла.

— Не пропадёт, — сказал Дима. — Он тут вырос. Никто ничего не забыл?

Шли к метро по щиколотку в снегу. Уличные фонари омрачали зимнюю тьму до полной безжизненности, а будущее — до беспросветности. Проклинали Жорика, который всё это затеял, ругали Нуцалханова, снявшего кабак на самом дне, и себя за то, что согласились там оттянуться.

— Я знал, что пиршество в трущобах не принесёт нам ничего хорошего, — дрожа от предрассветного озноба, выдавил Астролягов.

Всех трясло от холода и с похмелья.

— Это был удивительный… — зубы Игоря стучали. — П-поразительный… копроратив.

И все согласились, что встреча 2016-го на фирме была самым выдающимся и останется самым запоминающимся событием.

По крайней мере, на год.

— Если после корпоратива не стыдно, значит, корпоратив прошёл зря.

Дима бодрился, утешая себя, главным образом.

Придя на работу в понедельник 11 января, Алексей обнаружил, что в издательстве на него смотрят косо. Даже Игорь, покачав головой, изрёк с укоризной:

— Как ты мог?

И все в комнате замолчали — дружно, холодно, отчуждённо.

— Что? — испугался Астролягов. — Что я сделал?

— Зачем ты так с Катей?

— С Катей?

— Ну, да, с нашей Катей.

— Я ей ничего не делал. Я её с копроратива не видел, — ужаснулся Алексей, который встретил Новый год с Аллой и провёл все праздники с ней, а также с папой и мамой.

— Ну, да, с копроратива, — охотно подтвердил Игорь. — Что ты ей наговорил?

— Да я с ней не разговаривал, практически. Мы поплясали вместе, и всё. Я её даже не обнимал.

— Ты ей там нахамил. Не помнишь?

В голове Астролягова прокрутилась плёнка с записью, как они прыгают напротив друг друга в толпе, девочка-бульдожка ему что-то рассказывает, доказывает или объясняет, а он кивает и отпускает вежливые улыбки. Алексей хорошо помнил, тогда он был не пьян.

— Ничего я ей не говорил.

— Катя с тех пор места себе не находит. Нам она ничего не сказала, излила душу Нате, а Ната пожаловалась нам.

— На что? О чём?

Игорь целую минуту подбирал слова.

— О внешности. Что она теперь вообще непригодная.

— Ни на что, — мрачно добавил Григорий. — И перспектив нет.

— Я? Я этого не говорил! Я весь танец молчал, потому что ничего не слышал. Там всё гремит. Вы же сами знаете, какая была какофония. Катя что-то говорила, но она говорила сама с собой.

— Ага, — мстительно сказал Ринат.

— Такое тоже может быть, — рассудил Тантлевский, искушённый в семейной жизни.

— Сама наговорила — сама обиделась, — пробурчал Дима.

— Но ты всё равно зашёл бы к ней, да извинился, — деликатно посоветовал Игорь.

Когда Алексей в конце дня заглянул в комнату городской прозы, Ната сразу встала и вышла.

Девочка-бульдожка подняла на него круглые навыкате глаза с широкой красной полосой слизистой оболочки нижних век, которую стоящему человеку было видно ещё лучше, чем если бы он стоял лицом к лицу с барышней.

— Прости, Катя. Ну, за корпоративную вечеринку, — промямлил Алексей. — Я не хотел тебе ничего плохого… Если честно, я тогда тебя не слышал.

— Меня никто не слышит! — Катя шлёпнула ладошками по лицу и зарыдала.

Астролягов побрёл назад, обтекая больше, чем прежде. Навстречу ему спешила Ната.

— Забей, — утешил его Григорий, когда сотрудники разошлись по домам, и они остались в отделе наедине. — Отшил Катю, и правильно сделал. Мы не спим на работе, во всех смыслах. На работу мы ходим, чтобы работать.

Алексей понял, что ему никто не верит, даже если одобряет, и отмыться теперь не получится.

В пятницу «Напалм» потрясло трагическое известие — по дороге на дачу был убит дизайнер Егор.

Он поехал к родителям отмечать старый Новый год в садоводство на последней электричке. Труп с пробитой головой нашли утром 14-го. Следователь позвонил в издательство на следующий день, и Матвеев собрал глав отделов.

«Вот так, — подумал Астролягов. — Жил-жил человек, потом его убили».

Ему стало страшно представлять прерывание жизни несчастного человека, пусть даже это подлый нгандонский человек.

Игорь пришёл с совещания замкнутый и взъерошенный.

— Что там?

— Отрабатывают версию деревенского ограбления, — он сел за свой стол и задумался.

«Но мы-то знаем», — повисло в редакции.

— Носите оружие, — поставил точку в невысказанных догадках Григорий. — Сами видели, злых людей немало.

Астролягов не скорбел по нгандонскому человеку. Татуированный дизайнер его круто подвёл, с тех пор отношения с Черкезишвили только портились. Все пригорюнились, а он встревожился.

«Убийца редактора Денис Анисимов пойман в Москве, — думал он. — И печатался он исключительно в московском издательстве «Глагольные скрепы». Кто же убивает у нас в Питере?»

Кресло покойного Плоткина стучало в то место, где у редактора находилась душа, и толкало мысли в направлении розыска виновного. Или виновных. Любой причастный к криминальной хронике…

«Например, Ник Далёв», — подумал Астролягов.

…Любой причастный назвал бы то, что Алексей замыслил, журналистским расследованием.

Корпоратив, скандал с Катей и трагическое известие, взаимно усилившись, изменили его.

Астролягов снова почувствовал себя, как в «Сумеречном взгляде». И когда к концу дня на почту упала рассылка от Лены о церемонии прощания, назначенной на понедельник, журналист собрался пойти.

Посмотреть.

Послушать.

Поговорить, с кем получится.

Выходные он провёл в сети. Читал ЖЖ А.Р.Манiака, чью обложку испортил дизайнер Егор, просматривал комментарии поклонников. Об убийстве не было ни слова. Возможно, слухи ещё не дошли.

Или хитрый маньяк ловко прятался.

Пока гром не грянул, Алексей над этим не задумывался. Но теперь его осенило:

«Веню грохнули свои!»

В вестибюле морга толпилось немало скорбящих, не поймёшь, кто из родственников чей. Чтобы не примкнуть по ошибке к чужим, Астролягов медленно лавировал среди печальных граждан, держа букет из полудюжины красных гвоздик — символа пролитой крови, пока не увидел прибившегося к стеночке злобного пингвинёнка.

Дизайнер Катя пришла проводить своего начальника, но оказалась в полном одиночестве. Астролягов подошёл и кивнул.

— Привет, — Катя посмотрела на него с уважением.

— Знаешь кого-нибудь из родственников? — тихо спросил Алексей.

— Седой мужчина — его отец, а рядом брат. Старший, — неуверенно добавила Катя.

— Пойду поздороваюсь, — шепнул Алексей, будто спрашивая разрешения, и плавным шагом отдрейфовал к потенциальным информантам.

— Здравствуйте, — предупредительно начал он. Мужчина в чёрном костюме и слегка похожий на Егора молодой человек в чёрном пуховике и чёрных джинсах, но без татуировок, уставились на него. — Мы работали вместе в издательстве. Примите мои соболезнования.

— Да, да, — закивал седой мужчина.

— Мы все потрясены, — продолжил Астролягов с профессиональной радостью репортёра наблюдая просыпающийся интерес к новому человеку, им хотелось отвлечься от похоронной тоски и поговорить, что бывший корреспондент много раз отмечал у скорбящих родственников. — Такой удар для всех сотрудников фирмы… Егор был очень талантливым дизайнером.