Не рассказывай (СИ) - Вечная Ольга - Страница 37

Дыхание касается моей кожи, я обнимаю её крепко-крепко.

— В порядке. Прости за то сообщение, — говорю я. Незаметно целую её в щёку. — Мне так жаль, что ты обиделась.

А ещё мне жаль, что всё так херово складывается. Что я, что её бывший — мы оба понимаем, какая она ранимая. Шикарная. И оба ей нервы мотаем. Оба, вместо того чтобы позаботиться о ней, пытались забыться в постели с другими. Сравнивали, блть. Но я больше не буду.

— Я тебя люблю, — говорю ей честно.

Люблю так, что с ума схожу. Всего с тобой хочу. Вообще всего.

— Что? — Она сжимает мои плечи. Впивается пальчиками.

— У меня ничего нет ни с Кирой, ни с другими девушками. И уже давно. Только ты. И в мыслях, и в реальности.

Она дрожит.

Я тебя не упущу, Облачко.

Глава 35

Ксюша

Ладони Дениса на моей талии. Большие, горячие. Наконец-то он близко.

Его голос серьёзен, и я робею. От слов его, от интонации. Сердцебиение ускоряется, а время, напротив, тянется медленно. Я, наверное, так сильно устала анализировать дела и поступки окружающих людей, особенно мужчин, что теперь хочу именно слов. Красивых, простых, и чтобы много. Тех, что идут от сердца. Которые внутри не удержишь, потому что жгут они душу. Да и потому что не за чем.

— Любишь ты разбрасываться громкими фразочками, — шепчу обескураженно.

— Ты заблуждаешься, — отвечает он. — Я ошибки допускаю. Не идеальный, признаю, но...

— Вау, — перебиваю я. — Вот это самоирония! — шучу, нежно проводя по его затылку кончиками пальцев.

Трогать его хочу. Весь вечер. Касаться, гладить. Я, видимо, так сильно отвыкла от простых искренних слов, что сейчас внутри плавлюсь, а вслух пытаюсь всё снова в шутку свести. Я просто не знаю, как себя вести. Надо ведь просто ответить: «И я тебя».

И я тебя, кажется. Наверное. Только без «кажется» и без «наверное». Но я молчу, потому что просто не умею так открываться. Какой-то стопор внутри. Никак не могу от него избавиться.

Хорошо, что Денису по фигу. Как и обычно, впрочем.

— Но ты тоже та ещё коза, признай. — Он склоняет голову чуть набок.

Пожимаю плечами.

— О, я — да. Почему ты меня терпишь?

— Сам не знаю. Не заметил, как втянулся.

Я смеюсь, не могу удержаться! Глупость такая, что мы весь вечер друг друга игнорировали, делали вид, что едва знакомы. Устроили театр. Когда я руки себе раздирала, он приезжал, целовал, ругался. Когда его избили, я бегала к нему с бульонами. Переживала.

А в ресторане роли играем. Незнакомцы мы будто. Для кого этот спектакль?

Когда Денис ушёл с Андреем, я подумала, что он не вернётся.

— Любишь, значит? Меня, — шепчу я.

— Ага, — кивает, обнимая покрепче. — Можешь использовать как оружие.

Моё сердце почему-то ускоряется.

— Не боишься?

— Нет.

Песня заканчивается. Короткой оказалась. Мне её не хватило — я не натрогалась.

— Я домой хочу поехать, — говорит Денис. — Созвонимся? У меня выходной завтра, я к матери поеду, но постараюсь не допоздна.

— Знаешь, что-то я так устала сильно. Длинная была неделя, хочется отдохнуть и лечь пораньше.

И смотрю на него в ожидании.

— Ну, — подбадривает Денис. — Смелее.

Я молчу.

— Ой, блин. Подкинуть тебя, Ксюш?

— Да, пожалуйста, — киваю я.

— Вот что за девушка! Никогда сама первая шаг не сделает, — закатывает он глаза. — Коза. Встречаемся через десять минут на крыльце.

— Договорились.

Я быстро обхожу знакомых, чтобы попрощаться. Целую Наташу в щёку. Сердце по-прежнему колотится быстро-быстро. Будто в предвкушении. День и правда был непростой, я рада, что он заканчивается.

— Меня Денис подбросит, — шепчу я ей.

— Отблагодари его как следует, парень классный. Честно тебе говорю. И всегда говорила, — выразительно отвечает она.

— Знаю.

Ещё раз поздравив именинника, я накидываю дублёнку и выбегаю на крыльцо. Денис кивком зовёт следовать за ним.

— Подожди, — окликаю я.

Он оборачивается. Смотрит вопросительно. Я подхожу, приподнимаюсь на цыпочки и касаюсь его губ своими. Улыбаюсь. А потом ахаю! Потому что Денис хватает меня и целует крепко. Прижимается своими губами к моим в коротком, быстром, но сильном поцелуе.

— Конспираторша мелкая, — ругается он и спускается с крыльца.

Я пожимаю плечами и семеню следом. Крепко держусь за его руку, чтобы не поскользнуться. Он горячий, а зимой холодно. Мне вообще очень часто холодно и одиноко, хоть зимой, хоть летом. А с ним рядом тепло.

На парковке темно и безлюдно. Здесь фонари плохо работают. Денис прогревает машину, а я сижу рядом и всё об этих фонарях думаю. Что ж они так светят-то скудно. Страшно. Кажется, будто мы не в городе находимся. Хорошо, что он рядом.

— Ты чего счастливая такая? — бурчит Денис. — Сидишь улыбаешься просто так.

Печка работает на максимум.

— Мне в любви признались только что. А ты почему напряжённый?

— А мне нет. Не признались, — говорит он.

Мы снова смотрим друг на друга. А потом он тянется ко мне, а я к нему. Не знаю, кто первый срывается. Может, одновременно. Наши губы и языки встречаются, и у меня мгновенно дрожь по телу пробегает. Боже, боже мой. Скучала. Нужен. Я закрываю глаза и окончательно смиряюсь со своим падением.

Он целует меня. Целует, целует. Настойчиво, с языком. А я его глажу. Два месяца мы знакомы. Чуть больше, наверное. Он был рядом всегда, когда мне было плохо. Я таскала ему эклеры и отвлекала от тяжёлых мыслей.

Люди, которые вынесли друг друга в беде, могут ли быть вместе в радости?

— Блть, Ксюша, — шепчет он, зацеловываю мои щёки. Шею. — Я с ума по тебе схожу. Ревную. Ты в этом платье просто секс. Все смотрят. Я злюсь. И дотронуться не могу. Что за пытки ты мне устраиваешь? Чем я провинился?

Я дышу часто. Дублёнку расстёгиваю, и он прижимается губами к плечу, сжимает грудь через ткань.

— Да пусть смотрят, трогаешь-то ты. Только ты, Денис. Один, — шепчу я, кожей чувствуя, как ему приятно это слышать. — Ты ведь сам знаешь.

— Я хочу тебя.

— Увидят же...

Он стягивает моё платье, накрывает ртом сосок, я откидываюсь в кресле и снова закрываю глаза от удовольствия. Его желание, потребность, как обычно, подавляют и требуют подчинения. И я покоряюсь.

А дальше всё происходит с какой-то адовой скоростью, в скомканной спешке. Я совсем от страсти, любви и похоти разум теряю. Денис сам по себе дурной, сегодня не исключение. Никогда так не хотела мужчину, как его сейчас. Снимаю дублёнку. Денис отъезжает на кресле назад. Расстёгивает куртку. Ремень, пуговицы на джинсах. Стягивает штаны вниз. Я едва успеваю спустить колготки до колен.

Он выключает свет.

Хватает меня и тянет на себя. Задирает платье, сдвигает бельё в сторону. Я пикнуть не успеваю.

Нам так неудобно! Он сзади, мы как-то полубоком. Всё ещё в одежде. Я закусываю губу, почувствовав вторжение. И расслабляюсь, чтобы принять его всего. А дальше толчок. Второй, третий. Он входит до упора, и это хорошо! Сладко, немного больно. Но больше сладко. Я ладони к стеклу прижимаю и глаза закрываю, концентрируясь на ощущениях. Его дыхание оставляет влажный след на шее, как клеймо. Следом губы впиваются в кожу. Его бёдра двигаются в нарастающем темпе.

Нам обоим безумно тесно. Мы лучше умрём, чем остановимся.

Мои горячие частые стоны заполняют машину. Денис обхватывает мою грудь и сжимает.

А я чувствую себя свободной. И отчего-то самой счастливой! Как хорошо просто любить. Смотреть на него, предвкушать. А потом трахаться с ним на парковке у ресторана и шалеть (?) от каждого его движения. От сводящих с ума чувств.

— Моя, блть, — шепчет Денис. — Зараза. Люблю.

Острый оргазм рвёт дыхание, я отчаянно двигаюсь в такт, растворяясь в жгучем, подпитанном экстримом удовольствии.

Денис кончает следом, в меня. Не спрашивая разрешения. Я понимаю по его движениям. Слышу стоны.

Оборачиваюсь и нахожу его губы. Целую их, облизываю. Он чуть вспотел и безумно вкусно пахнет.