Изнанка Истины (СИ) - Алёхина Евгения - Страница 99

— Хм…  — задумчиво произнесла Рожерия. — Я, признаться, полагала, что все известные нам свойства агмарилла проявляются сами по себе.

— Не совсем, — вступил Ранамон, перехватив беспомощный взгляд капитана. — Большинство присущих агмариллу магических качеств находятся в «дремлющем» состоянии. Ритуал помогает полностью пробудить их.

— Интересно, как?

— Существует особый обряд…  — пояснил псоглавец. — Он досконально известен лишь верховному предводителю нашего народа…  Дэри Карсиндар пятнадцать лет назад раскрыл магам Ордена и Церкви людей его секрет и теперь помогает его проводить.

Вот как…  Этого я не знала. Вот и ещё одна ниточка, прочно соединяющая людей и их странных союзников…  При этом кончик, за который дёргают, всё таки находится у последних — иначе люди давно бы уже перехватили всю инициативу в собственные руки. Выходит, псоглавцы для Империи не менее ценны, чем собственно агмарилловая жила…

— Да! Если б не требовался этот ритуал, каторжане мёрли бы как мухи, — поспешил вставить своё мудрое слово капитан. — Когда б руда сразу могла проявлять себя в полную силу, мы бы давным-давно потеряли всех нелюдей ещё на этапе её добычи…  А так — бьём, переплавляем в слитки, а потом уже чародеи делают с ними…  всё, что им там требуется, прежде чем пустить их на Светочи и оружие…

Спуск с горы, наконец, закончился, и мы въехали в Седонскую долину. Капитан, залихватски подкрутив ус, поспешил оставить тему, выставляющую его в неприглядном свете, и взялся с усердием знакомить нас со «своей» каторгой.

Я ехала, с замиранием сердца прислушиваясь к внутренним ощущениям. Близость агмарилла чувствовалась отчётливо, хотя до разлома было ещё далеко…  Она тоже «давила», однако, к моему огромному удивлению, не так оглушительно и резко, как Меч Тьмы, принятый на клинок, или активированный в бою вражеский артефакт.

Правда, какое-то время я бы здесь продержалась…

Но год…  три года…  десяток лет…

Ночь Всеблагая!

Я скользнула взглядом по отряду худых оборванных рудокопов, шагающих по обочине дороги под конвоем солдат, и почувствовала пробежавший по коже мороз.

— Аааааоооооооо!

Пронзительный звук рога, раздавшийся совсем рядом, заставил всех нас резко повернуть головы. Однако капитан, раздосадованный тем, что пришлось прерваться на полуслове, поспешил заметить:

— Не беспокойтесь, сударыни! Сейчас как раз развозят обед…

И вправду, неподалёку от нас прямо на перекрёстке дорог остановилась широкая телега, гружённая увесистыми бочками и котлами. Возница и его помощник в форме имперских солдат спрыгнули с облучка и взобрались на один из бортов, снимая мешковину с ящика, где лежали груды ложек и мисок. Однако раздавать еду почему-то не торопились, хотя в ожидании этого к телеге уже подтянулись целых три отряда каторжан.

— Чего они ждут? — услышала я собственный голос.

Рэи Ранамон, стоящий рядом с испуганно прядающей ушами Мирри, поднял голову:

— Должно быть, задерживается маг.

— Маг? — я ошарашено уставилась на псоглавца. — И без него…  не могут накормить заключённых?

— Нет, не в этом дело…  А вот, кстати, и он.

К телеге с обедом на взмыленном коне подскакал человек в тёмном плаще и камзоле. Спешившись, он без церемоний бросил поводья ближнему конвойному и кивнул головой солдатам на возу, давая знак начать раздачу. Вереница заключённых, скованных длинной цепью, заученно двинулась вперёд. Каждый успевал получить по тарелке с варевом, дымящимся на холоде, и куску серого хлеба прежде, чем отойти от борта телеги, давая место следующему за ним.

Маг, прислонившийся плечом к облучку, чего-то ждал, внимательно глядя на проходящих в шаге от него каторжан. Большинство прятали взгляд или смотрели в свою тарелку, однако один из заключённых внезапно поднял на него глаза и кивнул головой. Маг шевельнул рукой, что-то бросив в его миску с супом и, словно лягушка, поймавшая комара, снова неподвижно опёрся об облучок.

— Что…  это?

На моих глазах чародею кивнули ещё двое, точно так же получив что-то в свои тарелки. Затем одна цепь закончилась, и место первого занял второй отряд.

— Это…  специальное снадобье, метресса Аэлла. Магу не человеческой расы, принимающему его, становится намного легче работать с агмарилловой рудой. Это…  недавнее изобретение…  магов Ордена, — от меня не ускользнули лёгкие запинки в его словах. — Оно помогает многим каторжникам, бывшим чародеями, уменьшить губительное воздействие на них священного металла. Чем зачастую продляет им жизнь…

— В таком большом отряде…  всего три чародея? — вырвалось у меня.

— Нет, — спокойно сказал Ранамон. — Должно быть, больше половины.

— Но почему тогда…  его дают не всем?

— Многие не хотят, — псоглавец пожал плечами.

Я смотрела на него во все глаза.

— Не хотят…  меньше мучиться?!

— Не хотят…  привыкать.

— Ранамон! — в зычном голосе капитана послышались ревнивые нотки: он не слышал, о чём мы говорили, но «блистать», представляя нам «свою» каторгу, желал исключительно сам. — Ты слышал? Метресса Рита желает проехаться к баракам, осмотреть тот, где держали сбежавших негодяев…

— Я правильно вас поняла, капитан? — Тира натянула повод и Демон, уже нацелившийся ущипнуть с земли торчащую меж камней колючку, разочарованно фыркнул. — Койки беглецов покуда свободны?

— Вроде бы так, госпожа, — туманно отрапортовал Легран. — На всякий случай их не должны были занимать до выяснения всех обстоятельств…

— Бараки рудокопов находятся неподалёку от рабочей зоны карьера, — псоглавец указал направление рукой. — Их удобно посетить, пока заключённые на работах.

— Ну, тогда поехали, — Тира первая развернула в нужную сторону коня.

Отряд двинулся, и Ранамон, единственный пеший среди нас, слегка ускорил шаг, оказываясь между ней и капитаном Леграном. Мне показалось, что он сделал это, намеренно уходя от продолжения нашего разговора. Впрочем, открывшееся мне и так оглушало похлеще удара дубинкой по затылку.

Швыряя побеждённых нелюдей на добычу агмарилла, победители изначально добивались того, чтобы окончательно сломить их, растоптать, заставив побольше мучиться…  И вдруг — сами же выдумывают средство для облегчения их страданий…  Бессмысленно?

О, нет.

Вовсе нет!…

С ужасом, внезапно охватившим душу, я вдруг поняла, отчего так много нелюдей, отбывших каторгу, остаётся жить в городке.

Бараки, примыкающие вплотную друг к другу, явно строили так, чтобы сэкономить как можно большее количество материалов. И всё равно в шеренге грубо сбитых, неуклюже вытянутых одноэтажных хибар не было ни одной с целыми стенами или более-менее ровной крышей. Многочисленные прорехи там, где сгнило дерево или выкрошился камень, латали множество раз, очевидно, усилиями самих заключённых, и жалкие крупицы тепла, которым их тут тоже не баловали, вряд ли могли надолго удержаться внутри. Помещения выглядели стылыми даже на вид, какими-то измождёнными и насквозь больными, как и те, кому долгие годы они служили единственным жильём.

В дальнем конце широкого двора, напоминающего плац, небольшая группа каторжников пилила дрова на самодельных козлах, время от времени перетаскивая груды поленьев куда-то в сарай. Чуть поодаль пара человек возилась у врытого в землю колодца, очевидно, прочищая его. Рядом, лениво присматривая за работой заключённых, обретались несколько солдат из охраны. При виде своего начальства они подобрались и изобразили служебное рвение, принявшись грозно покрикивать на своих поднадзорных. Впрочем, капитан их усердия не оценил.

Спешившись и бросив поводья услужливо подскочившему молоденькому сержанту, Легран уверенно повёл нас за собой в третий барак с краю. Проигнорировав дневального-полурослика, кинувшегося в нашу сторону, он двинулся вдоль плотных рядов двухъярусных нар, то и дело указывая нам на конкретные лежанки: