Право на жизнь (СИ) - Ледова Анна - Страница 72

Шах медленно откинулся назад, не скрывая довольства. Прямо паук, поймавший в сети жирную сочную муху.

— Отец, — со всей покорностью, смиренно вдруг встрял новоявленный жених. — Сочту за счастье исполнить твой приказ. Увы… Как там записано? «Если не противоречит то ни природе, ни воле божьей»… Но воля богов уже на мне.

Джемрен изменился в лице, у шах-ханим Элмас зазмеилась бровь.

— Что это значит?!.. — прошипела она с присвистом.

Куда только вся красота с ее холеного лица девалась. Сузились в щелочки искусно подведенные глаза, заострились скулы, побелели крылья носа. Змея и есть. Мне хотелось провалиться сквозь землю, а не сидеть здесь, в этих чужих интригах. Ведь, судя по всему, договоренности наследника с Элмас свернули не туда…

— Отец и дорогая маменька, — кроткой овечкой пропел Аландес. — Я каюсь перед вами как неблагодарный сын. Я поддался зову сердца и избрал к своему счастью скрытный путь. Не испросив благословения у вас и под покровом тайны… Но проведя всего четыре дня в разлуке со своей любимой, я понял, что не выдержу… Мне нет прощения… Но боги! Сами боги благословили наш союз, и это единственное мне оправдание…

Белобрысый интриган задрал рукав, явив всем правое запястье. Я видела такие… Брачные татуировки. Метки богов, одобривших союз. Не все пары решаются идти за благословением к богам, да и не всем его дают. Живут в обычном браке, что подтвердит пометкой в нужных книгах сельский староста, а то и писарь магистрата, если это город. А вот в храм идти… страшно ведь узнать, что боги не одарят меткой, если того не пожелают. Зато если благословят — оспорить некому.

Но подождите. Если гад Аландес тайно женился…

— Кто? — гулко обронил единственное слово камнем Нердес. Очень страшно, грозно.

— Конечно же, только достойная рес Данлавин, отец… Я бы не избрал другую. Влиятельный старинный род Империи. Арниса Цольдерс. Моя прекрасная Вилария, моя мечта, моя любовь…

— Довольно фарса! — ударил кулаком по столу Джемрен.

— Джемрен-бюйюк, — голос принца все лился маслом. — И ты прости меня, если б я только знал, что будет оказана такая честь… Но, как сказал отец, рес Данлавин ревностно блюдут свои слова. Пусть — горе мне! — я поддался тайной страсти, но твое требование еще может быть исполнено. Брат императора и мой любимый дядя, к счастью, не женат…

Что??.. Мне словно воздух выбили из легких. На другом конце стола движение. Ронард! Он хотел вскочить, но император с глухим стуком припечатал руку брата своей поверх. Он разъярен, он в бешенстве, даже мне раньше не доводилось видеть его таким. О, если б только манс мне не вернул обратно этот Свет сегодня! Заклубилась Тьма внутри, подступила к горлу. Не может вырваться, а я б дала ей волю…

Испепелила бы к гроршам все! Чтобы неповадно было вот так играючи ломать чужие жизни! Никому! Принца, шаха, всех их в пепел! Заволновался Свет внутри, окутал мягкой лаской… Слить его сейчас? Впустую, в никуда, а самой поддаться Тьме и разнести здесь все…

Да! Прочь, мешающая сила! Потянулась к искристой магии и… не смогла выпустить наружу ни капли. В ужасе посмотрела на руки. Как это возможно?

Взгляд упал на каменную столешницу. Темно-серую, какой знакомый цвет… Стол был из антарина. Блокировал магию всех тех, кто оказался за ним, в круге служителей. Да грорш же раздери их ритуалы…

Шуршал песок в часах. Потухшим взглядом обвела людей напротив. Из принца такой плохой актер. Под ложной виноватой маской явственно сквозило ехидство с плохо скрываемым торжеством. Аландес смотрел прямо на меня с вызовом. Так это месть? Все ради этого? За униженную гордость, за приставленный к горлу меч, за то, что сам император принял и возвысил меня, недостойную? Или же его светлости: за то, что поступил вразрез с желаниями принца, вернув меня в Академию…

— Достойная замена, — вновь расслабился Джемрен. — Друг Нердес?

Я даже не смогла заставить себя посмотреть на Ронарда, застыла, обратившись в слух. Высокий узкий ворот давил нещадно, где там эти гроршевы крючки? Тьма душила, не способная вырваться. У императора глаза совсем пустые. Сжал еще сильнее руку брата, но тот и так был недвижим больше, обратился в камень. У Нердеса совсем растрескался голос, прошуршал сухим песком в уши:

— Да будет так.

Пронзительная тишина. Сердце то ли пропустило удары, то ли остановилось вовсе. В часах песка оставалось еще минут на пять. И все это закончится, круг снимут, а я уйду из-за стола. Выплесну весь свет, с размаху брошусь в черное озеро, а дальше будь что будет…

— Джемрен-бюйюк, — никак не унимался Аландес.

Да ради всех богов, сейчас-то помолчи, чего тебе еще?! Не отравляй воздух своим злорадством.

— Позволь тебе напомнить пункт заново. В том, что касается: «если не противоречит по природе…». В договоре это не для красного словца. Всем ведь известно о несовместимости людей и многоуважаемых унвартов, что населяют Лес, а потому прежде к нашим соседям этот пункт был не применим…

Ты к чему ведешь, гаденыш?

— …но раз настали такие удивительные времена… Разве не укрепит наш священный союз еще сильнее твое родство еще и с Лесом? Твои прекрасные дочери — Айла́ и Гюлена́й — двойняшки. Как же можно будет их обидеть: одарить счастьем одну и обделить другую…

Шах хищно подобрался. Встрепенулись те самые Айла и Гюленай, губы Элмас заново тронула плотоядная улыбка. Самаконцы скрестились взглядами на замершем Анхельме. Джемрен блеснул черными глазами:

— А ты прав, сын моего друга Нердеса. Сердце отца не выдержит горя одной из них, моих кезым, моих севгили…

Разменные монеты твои кезым! Боги, да что здесь происходит, это шутка?

— Корсталия чудесный край, как раз для нежной юной розы, где она сможет расцвести. Человек из клана унвартов — достойный жених. Мой друг астарх, от тебя я прошу того же. Ты дашь мне свой ответ?

Нет, все-таки, не шутка… Мелочный и мстительный Аландес продумал все. Отнял всех, кого люблю. Выстрелил в меня со всех сторон… Убил.

Джемрен подкрутил тонкий ус, черные глаза загорелись в предвкушении, словно не обычного студента он видел перед собой, а, минимум, второго принца. Да, кажется, на Корсталию у них были какие-то планы… Стремительно побледнел Хельме, я нутром почувствовала, как закипает Мекса, сейчас взорвется. Время совсем замедлилось, сгустилось, все мысли текли вязкой кашей. Тем же жестом, что император Ронарда, теперь астарх удержал Мексу за столом.

Но что астарх?.. Что ему мой Хельме, когда на другой чаше весов неизмеримо больше — мир и безопасность Леса. Неотвратимость кары богов, конечно, перевесит…

Да как расстегивается этот ворот, дышать же невозможно… Боги-многие, какая гадкая и подлая месть. Из-за чего? Из уязвленной гордости, мелких обид, и ведь наросла же комом… Пусть мне, но собственному дяде и Анхельму жизнь ломать? Хельме ничем не заслужил, они оба не заслужили такого…

— Астарх, время выходит, — поторопил шах Джемрен.

Унварт сопроводил взглядом тающие песчинки. Всего несколько секунд на решение и он его, конечно, принял.

— Да будет…

— Нет! — я рванула на себе злосчастный ворот, тот все не поддавался, удушая, вскочила. — Только не Анхельм — я! Я пойду вместо! Астарх, да будьте милосердны, скажите так!..

Седой астарх даже сидя возвышался горой, бесстрастный, мощный. Ему-то какая разница, кем из без того незваных людей пожертвовать… Но посмотрел пристально, выискивая сомнения. Их нет! Для меня и так все кончено. Кивнул медленно, согласно. И с исчезающим шелестом песка припечатал неизбежное:

— Да. Будет так.

Угаснул сзади круг, вторив многоголосым эхом:

— Да будет так… Клятвы соблюдены перед богами.

И все же воздух кончился, а с ним померк свет в глазах. Подкосились ноги, мелькнуло где на задворках напоследок: «закончилось… успела…». И рухнула в спасительную бездну, где нет места больше ни мыслям, ни тревогам. Ничему.