Старатель. Книга 2 - Рудаков Алексей - Страница 8

Уж не знаю, чем ему мишки насолили, но он их на дух не переносил, и стоило мне начать пальбу, как лис, обежав зверя кругом, атаковал его с тыла, целя острыми зубами в медвежье достоинство. Что это звучит как бред – знаю, согласен. Но вот честное слово – всё было именно так.

А ещё, этот зверёк, на дух не переносил тушёнку – я, как-то раз, решил его угостить и вывалил на траву почти пол банки. Так представляете, эта рыжая морда, принюхалась, потрогала лапкой мясо, посмотрелся на меня, а затем, повернувшись к тушёнке задницей, принялась забрасывать её землёй!

Ну да, понимаю – свежатинка, это вам не консерва какая-то, но вот так откровенно… блин!

Мог бы, хотя бы из вежливости, ну хоть лизнуть!

Ручным он так и не стал, предпочитая сохранять дистанцию в несколько метров, откуда начинал требовательно тявкать, стоило мне лишь заняться разделкой туши очередной добычи. Впрочем, назвать его уж совсем диким я тоже не мог – лис следовал за мной по пятам, прячась в траве, когда на горизонте появлялись другие люди и встречая меня под особо рыжим кустом, когда я, продав добычу и пополнив запас патронов, возвращался на Болото из Солара, или Коровки.

Но всё же, один раз, всего один, мне удалось коснуться его яркой шёрстки. Это произошло, когда я, завершив свою подготовку, покидал Болото, готовясь направиться к Тихону.

В тот вечер я устроил своему рыжему другу настоящий пир, выложив под ближайшим кустом самые лучшие куски оленины. Лис же, к моему удивлению, к еде прикасаться не стал. Вместо этого он, подойдя ко мне вплотную, ткнулся мокрым носом мне в руку, а затем, произнеся своё излюбленное: «Тяф!», отошёл и улёгся рядом с мясом, косясь на меня чёрными бусинками глаз.

Утром же, когда я принялся сворачивать лагерь, ни его, ни мяса видно не было.

Вот такая у меня вышла история с лисьим хвостом, что сейчас украшал мой шлем.

Обстановка, в палатке Лиса, куда меня провёл Солёный, разительно отличалось от той, что я застал в прошлый раз. Сейчас здесь было куда как уютнее, если подобное определение можно применить к стандартной армейской палатке, разбитой на песчаном пляже.

Примитивная лампочка, свисавшая на проводе с потолка, обзавелась симпатичным матерчатым абажуром из ткани золотисто телесного цвета, пол, прежде довольствовавшийся брезентового полотна, натянул на себя матерчатые дорожки, некогда претендовавшие на густой, бархатный ворс, а на паре тумбочек, явно медицинского вида, появились горшки с какой-то растительностью, топырившей в стороны мясистые листы. Последним штрихом, о котором я не могу не упомянуть, была картина, на которой сильно накренившийся парусник боролся с крутыми волнами разбушевавшегося моря, удаляясь прочь от высоченного маяка с искрой пламени на макушке.

Эта картина, вернее сам факт её наличия здесь, весьма наглядно продемонстрировала мне восстановление контактов между ЧеЗед и Конфедератами – ну а где ещё Лис мог увидеть картины и захотеть подобного.

Долго мне, однако, любоваться произошедшими переменами не получилось – Солёный, скользнувший в палатку с небольшой задержкой, немедленно облапил меня за плечи, а затем, словно я был невидимкой, или Лиса, сидевшего за столом и удивлённо смотревшего на меня, вдруг поразила слепота, заорал, выплёвывая слова в темпе пистолет-пулемёта:

– Босс!!! Смотри – кого я привёл! Сэм же! Собственной персоной! Его наши вальнуть решили, но я не дал – смотрю – ба! Так это наш Сэм несётся! Ну я так парням, так и говорю – вы чё?! Совсем уже?! Это ж Сэм! А раз – Сэм, то…

– Уймись, – Лис, поморщившись, принялся вылезать из-за стола: – По делу, или так? На огонёк зашёл?

– Да по делу он, по делу, чё тут не ясного, – снова затараторил Солёный, не спеша выполнять приказ своего начальника:

– Это ж Сэм! Он всегда озабоченный. Делами, то есть. Ага. Я так и сказал парням – во, Сэм же несётся! Снова где-то что-то…

– Стул принеси, – Лис, шагнув к нему, развернул его к выходу: – И не спеши – хороший найди.

– Так это… Где ж взять-то хороший?! – Попятился тот к выходу: – Так босс! Самолучшие, они эта, здесь. Да и…

– А ты – поищи, – выпихнув Солёного из палатки, Лис повернулся ко мне, но я лишь развёл руками – мол, ну а что тут поделать – такой вот человек.

– Ты к нам как? – Усадив меня перед собой, Лис откинулся на спинку стула, сложив руки на груди: – По делу, или просто так? Мимо шёл и зашёл?

– По делу, – сняв каску, вытираю пот: – По делу, Лис. Помощь твоя нужна.

– Значит – как обычно. А ведь мог бы и просто так зайти, – от его слов веет укоризной, а мне и ответить нечего.

– К нам присоединиться не надумал?

Мотаю головой – нет мол, ожидая очередную волну укора и она не заставляет себя ждать.

– Вот смотри, Сэм, – подавшись вперёд, Лис принимается барабанить пальцами по столу: – К нам ты не хочешь, а чуть что – обратно сюда идёшь. Странная ситуация, да?

Молча развожу руками – на его слова мне просто нечем ответить.

– А ведь я, – перестав барабанить, он снова складывает руки на груди, но откинуться на спинку не спешит:

– Когда у тебя это на каске увидел, – следует кивок на мой рыжий трофей:

– Грешным делом подумал, что ты мне так знак подаёшь. Мол хочу к вам, но вот так просто не могу – поуговаривайте меня и всё такое.

– Лис? – Вот на это мне есть что возразить: – Да это просто украшение, чего ты?!

– Чего я? – Поднявшись на ноги, он упирается руками в стол, нависая надо мной:

– И действительно – чего это я? И броню тебе отложил – новьё, только со склада, и ствол нормальный, не этот твой Вепрь – пистолет-пулемёт, тоже подобрал. Пластины в броню, жратву… Эх, Сэм! Да я, когда это твоё украшение увидел, – перегнувшись через стол, Лис хватает каску с моих колен и трясёт ей в воздухе так, что несчастный хвост принимается выписывать пируэты в напряжённо сгустившемся воздухе: – Да мы праздник хотели замутить! А как же! Сэм-миротворец наконец-то определился! Выбрал верную сторону! А ты?!

Кинув мне каску, он усаживается за стол:

– В общем – достал ты. Как – спасите-помогите – так к нам бежишь! К нам, заметь, не к Михалычу! А как по счёту платить – так нет, не при делах я! Не стыдно, а, Сэм?

– Не стыдно! Вот представь – ни капельки! – Кидаю каску на стол: – Помощи не для себя прошу.

– Это ещё хуже, – морщится он в ответ: – Просил бы себе – ясно. Ты человек уважаемый – помогу, только скажи чем и как.

– Ага, – теперь уже я, откинувшись на спинку стула, складываю руки на груди:

– Помогли бы, а после – счёт выкатили. Так?

– Ну так, – на лице Лиса, впервые с момента нашей встречи, появляется улыбка: – Обязательно… бы. Помогли.

– Вот поэтому я за себя и не прошу. На Побережье Купол упал. Батареи, те, что из Бункера, нужны. Поможешь?

– Сэм, – улыбка мигом покидает его лицо: – Тебе – помогу. Не вопрос. А на этих, – морщится Лис: – До них мне дела нет. Сами туда сбежали – вот сами пусть и разбираются с проблемами. Ясно?

– Так там же ваши есть? – Киваю, припомнив чёрную броню в толпе обитателей Побережья:

– Что – и своих без помощи бросите?

– Там и конфедераты есть, – отмахивается он от моих слов: – А Михалыч, твой любимый, замечу, накрысил батареек столько, что и не грех будет поделиться. Со своими, – хлопнув ладонью по столу он словно ставит точку в нашем разговоре.

– Во, босс! – Ворвавшийся в палатку Солёный держит в руках офисный стул весьма потрёпанного вида:

– Нашёл! У Сёмы Доллара отобрал. Он его из Лаборатории приволок, – затрещал Солёный: – Ну, я ему и говорю – мил-человек, ты на троне прохлаждаешься, а наш босс – на кухонном стуле сидит! Не стыдно? Вот опять – Сэм пришёл. И что? Какой имидж, – Солёный, сделав паузу, поднял вверх палец, продолжая прижимать к себе стул одной рукой: – Имидж какой мы оставим? А? Что тот же Сэм подумает? О боссе, о всех нас?!

– Кстати, – обернувшись к нему взмахиваю рукой прося слова и немедленно продолжаю: