Кино, масоны и любовь (СИ) - Чайка Лариса - Страница 1

— Приготовились! Мотор! Сцена восемь, дубль двенадцать. Начали. Камера.

Дьявол бы побрал этого Стефана! Что ему не понравилось в предыдущих сценах? Все актеры уже устали. Время близилось к полуночи, и придирки нашего «великого» режиссера вызывали глухое раздражение.

— Габи! Ты можешь сыграть все более сдержанно?

— Да куда уж сдержаннее, Стеф? Я и так шиплю гадюкой и моргаю через раз. Что не так? Ты можешь объяснить?

Но сегодня Стефан игнорировал меня. Он принялся распекать моего партнера Ливси.

— Ливси, я не намерен снимать твою задницу, а ты все время норовишь запихнуть ее в камеру. Тебе напомнить, что по роли ты любишь Габи? Любишь, понимаешь? И тебе нужно убедить ее к тебе вернуться.

— Стеф, ты сегодня невозможен, — обидчиво протянул Ливси, надув свои пухлые губы (это явно был ботокс, хотя кинозвезда вслух отказывался от этого). У нас уже есть вполне нормальные сцены. Зачем переснимать еще и еще?

— А потому, мой голубой друг, что здесь я решаю, что хорошо, а что нет. И мне не надо «нормально», мне надо «гениально». А с вами, я смотрю, далеко не уедешь. Бездари!

Я только философски пожала плечами, даже не собираясь спорить, а вот Ливси обиделся.

— Я из-за твоего шедевра, между прочим, отказался сниматься у Поллонски, — протянул он.

— Ну да, эта порнография как раз по тебе, а я не собираюсь, как он, целовать тебя в задницу и ублажать после съемок. У меня четыре высших награды Академии кино, и я буду не я, если за этот фильм не получу пятого Золотого грифона.

— Ах, так, — Ливси завелся не на шутку, — в таком случае я ухожу. Время отдыха еще никто не отменял. Я не намерен работать семь часов без перерыва. У меня в контракте обговорен этот пункт: не более четырех часов съемок в день. Я сегодня пропустил массаж и спа-процедуры по твоей милости. Кто мне возместит ухудшение моей внешности?

— Плевал я на твою внешность! — Стефан пыхтел все сильнее и сильнее. — Чтобы я еще раз взял «голубка» на главную роль! Ты же сам валялся у меня в ногах и соглашался на любые условия. Иди, иди, колокольчик, о награде можешь забыть. Я не дам тебе похоронить мою карьеру. Мы сняли много материала, но я пойду на крайние меры — заменю главного героя, черт возьми, но никому не позволю диктовать мне условия.

Ливси весь подобрался и зашипел:

— Давай, давай, великий Стефан Голден! Я тоже не лыком шит, и мои адвокаты тут же разденут тебя как липку. Ты же знаешь, что у меня лучшие адвокаты в столице?

Стефан, как будто наткнувшись на каменную стену, остановился, несколько раз громко вздохнул и сменил тон:

— Да уж, вы все в одном гейском клубе, — проворчал он про себя.

Потом еще попыхтел для приличия и уже более-менее миролюбиво обратился к Ливси:

— Рен, не кипятись, никто не спорит, ты хороший актер, посмотри на себя: ты в отличной форме — бицепсы, трицепсы и все дела. Неужели великий Ливси не сможет поработать десять часов? Подумай, дружище, у тебя будет целая статья для журналюг о том, как ты, преодолевая трудности, идешь к поставленной цели. Убеди их, что ты настоящий мужик. Я тоже дам пару комментов на этот счет.

Ливси попятился назад. Я кожей ощущала, как из него выходят пары, особенно при последней фразе нашего режиссера. Он задумался, поправил свою роскошную шевелюру, залез в штаны и поправил там тоже. А там то что, господи? Я хмыкнула.

А Стеф тем временем принялся отрываться на мне:

— Габи, — орал он. — Ты его не любишь. Ты только думаешь — стоит или нет? Какого хрена ты так его оглаживаешь? Я должен видеть на твоем долбанном прекрасном лице борьбу мысли — влюбляться или нет? Габи, сучья ты звезда, ты совсем зазвездилась? Где твоя легендарная чуйка? Ты расползлась как амеба. Все твои поклонники проклянут тебя после такой лажи.

Я снисходительно хмыкнула. Спорить со Стефаном не входило в мои планы, я отлично понимала, что сегодня он вошел в раж, и все споры выйдут боком, прежде всего мне.

Достал уже меня и этот фильм, и Стефан с его перфекционизмом! Я устала, хотела быстрее закончить работу и съездить к Хельге. Наши сроки горели, Стефан лютовал, вдали махал крылышками его пятый Золотой грифон, а я была готова на все, лишь бы этот дурдом быстрее закончился.

Полгода наш грифононосный режиссер валял дурака: трахал все что шевелиться и отчаянно играл в казино (что поделать, это была его манера, и с ним мало кто спорил), а сейчас мы работали сутками напролет, чтобы успеть уложиться в сроки. Как же мне надоел этот Стефан, но, в силу определенных обстоятельств, нужно было терпеть, что я и делала, снисходительно относясь к его взбрыкам.

Я натянула на лицо вежливую маску, улыбнулась извиняюще (хрен бы его побрал), подняла брови и холодно сказала:

— Стефан, я ушла к себе в вагончик. Дай мне полчаса отдыха, и после этого я буду в твоем распоряжении.

Махнув полой пеньюара, я удалилась. Знаю по своему опыту, что сейчас никакие споры и протесты не помогут. Стефан должен остыть сам.

О, Хельга, Хельга, как же я хочу к тебе! Положить тебе голову на колени и рассказать все, что со мной происходит. Надоело! Моя звездность, эти нелепые эпизоды моей жизни, всё, всё надоело.

Хлопнула дверь вагончика. Это вошел Стефан.

— Пошли все вон, — распорядился он, величественным жестом обводя комнату.

Гримерша и костюмерша, собрав свои кофры, вылетели пулей. Я настороженно смотрела на нашего «гения». Ну да, разрядиться ему не дали, значит, придется принять эмоциональный удар на себя. Что он сегодня придумает?

Мягкой, крадущейся походкой Голден подошел ко мне сзади и холодными, трясущимися руками вцепился в мою шею. О, какие страсти! Я почувствовала себя Дездемоной, вот только Стеф на роль Отелло явно не подходил: ни манер, ни благородства, — говнюк просто искал разрядки, после того, как его отбрил Ливси.

К моей шее опустилось его лицо, и горячий шершавый язык мягкой дорожкой провел по ней вверх- вниз. Не сказать, что мне было приятно, но приходилось терпеть, я даже примерно знала, что последует дальше, мне это приносило мало удовольствия, но… чего не сделаешь во имя искусства (будь оно неладно.)

Я, стараясь максимально расслабиться, издала низкий протяжный стон и закрыла глаза, хотя внутренне напряглась, моля бога, чтобы сегодняшние игры нашего «великого» режиссера не закончились грандиозным скандалом.

Стефану нравился взрыв эмоций, накал страстей, всплеск низменных инстинктов на грани фола, и мне приходилось поддерживать его в такого рода забавах, скрывая при этом свое полное равнодушие к оным.

Я изобразила из себя застывшую куклу, проклиная всех и вся и мечтая, чтобы это быстрее закончилось. Наконец, почувствовала, как после небольшого шуршания, в мою шею уперся горячий и гладкий член нашего режиссера. Проведя по ней несколько раз, член уперся в мои губы, и я услышала возбужденный шепот Стефана:

— Давай, малышка, давай, возьми его. Черт возьми, мне надо успокоиться. Этот п**** ор Ливси расстроил меня.

— Пошел ты к дьяволу, — я отклонилась. — Я не в настроении. Стефан, ты сегодня гонишь. Четвертый и пятый дубли были хороши, так какого дьявола ты придираешься к нам?

Стефан, продолжая размахивать своей дубиной, зашипел:

— Габи, я сделал из тебя звезду мирового масштаба. Я снимаю только тебя во всех главных ролях своих фильмов, и если ты, сука, сейчас не дашь мне разрядку, я вышвырну тебя к чертовой матери. Я хочу здесь и сейчас.

— Иди к бесу! — Зашипела я в ответ. — Если бы не я, твои гребаные фильмы не получили бы столько наград. Я ухожу от тебя. Мне надоело разруливать твои проблемы. Надоело улыбаться всем твоим жирным покровителям, надоело ужинать с ними и терпеть их потные руки на своей заднице. И ты мне надоел, озабоченный придурок. Все твои сексуальные всплески в самых неподобающих местах, все твои непотребные девки, все мои прилюдные унижения. Иди ты к такой-то матери!

— О, что я вижу? Ничтожество заговорило? Ты кто? А ты никто. И звать тебя никак. Ты не помнишь, как я вытащил тебя из грязи? Кем ты была? Третьим помощником заместителя режиссера. Таскала кофе всем, кто потребует. Небось, каждый день тебя раскладывал на складе всякий, кто захочет. Я, именно я тогда дал тебе главную роль, и после моего фильма ты проснулась звездой, сука грязная. Корчишь из себя леди, а на самом деле — девка подзаборная.