Предназначение - Дункан Дэйв - Страница 23

• Предыдущая
• 23/81
• Следующая

– Разреши взглянуть! – резко потребовал Тиваникси.

Ннанджи инстинктивно отреагировал на авторитетный тон и протянул седьмой меч кастеляну.

Тот внимательно изучил грифона на рукоятке, сапфиры на ее тыльной стороне, а потом – клинок. Уолли вернул рапиру Первому, ухмылку – Катанджи и улыбку Джие и продолжал спокойно вытираться полотенцем. Толпа ждала.

– Шонсу! – тревожно шепнула Тана, и все удивленно на нее посмотрели.

Она стояла за ним, глядя на Боарийи.

– Не вызывай! – прошипела она. Уолли отогнал искушение отступить.

– Ни под каким видом! – добавила она тем же шепотом.

– Отличный меч, Лорд Шонсу! – со странным выражением на лице сказал кастелян. Уолли улыбнулся и кивнул.

– Могу я спросить, откуда он у тебя?

– Мне его дали, – ответил Уолли.

– Он выглядит так, как будто вчера лежал на наковальне.

– Не совсем так – у него был предыдущий хозяин.

Тиваникси побледнел:

– Имеешь ли ты в виду то, что я думаю?

– Да.

Кастелян посмотрел на него долгим взглядом:

– И ты все еще не присоединяешься к сбору?

– Пока не решил.

Тиваникси взглянул на Зоарийи и Боарийи, потом снова на Уолли.

– Я бы не рисковал носить его, – сказал он тихо. Уолли вспомнил юного Арганари и топаз Чиоксина. Мальчик держал чудесный приз только несколько минут. Потом его у него отобрали и дали взамен другой.

– Все мы должны нести свое бремя, – ответил Уолли.

Он забрал седьмой меч у Тиваникси, все еще смотревшего на него в замешательстве.

– Имя Шонсу хорошо известно в ложе, – раздался голос.

Уолли повернулся лицом к Боарийи и спокойно убрал меч в ножны.

– Про имя Боарийи этого не скажешь. Глаза юноши налились яростью.

– Не все репутации хороши.

– А ничто – это всего лишь ничто.

Рука Боарийи поднялась, и старший что-то ему тихо сказал.

Лес зеленых Шестых вырос за спинами двух Седьмых, и пустыня красных Пятых легла за ними. Призыва к баррикадам не прозвучало. Воины стояли в боевой готовности, ожидая приказа. Боарийи, как известный фаворит, собрал большую армию последователей и ввел в ней дисциплину.

Уолли оглянулся на своих. Ннанджи хмурился и шевелил губами, как будто повторял сутры. Катанджи потерял улыбку. Тана, бросив очередной предостерегающий взгляд Уолли, отступила, разглядывая противников.

– Его дядя, – тихо сказал Тиваникси, ни к кому особенно не обращаясь.

С теплым чувством облегчения Уолли понял, что кастелян теперь на его стороне.

Боарийи снова через фехтовальную площадку обратился к Уолли:

– Я полагаю, ты пришел присоединиться к сбору, Лорд Шонсу?

– Нет.

Это было сюрпризом, и Боарийи в замешательстве взглянул сверху вниз на человека, который должен был приходиться ему дядей, если замечание Тиваникси что-нибудь значило.

– Это благородное занятие для благородного человека.

– Не сомневаюсь в этом, – спокойно ответил Уолли.

– Испугался колдунов?

Наблюдатели ахнули в унисон. Это был повод к отворению артерий.

Рука Уолли начала подниматься, но тут он вспомнил предостережение Таны. Разве же это поединок за лидерство? Никаких формальностей – вульгарная провокация на вызов. И тогда его осенило. Его хотят вынудить бросить вызов, а Боарийи отклонит его, заявив, что Лорд Шонсу – бесчестный человек. При отсутствии свидетелей и подготовленности противников обвинение – опасная вещь. Если обвиняемый не сможет оправдаться, он вынужден будет поплатиться. Это тем более безопасно, что судить должен будет Тиваникси как гость и промежуточный предводитель сбора, значит, суд состоится немедленно, и времени у подсудимого не будет. Все, чем рисковал Боарийи в этом случае – принять вызов, но он-то выиграет время, чтобы собрать все грязные слухи и укрепить свою позицию. Это был змеино-хитрый план, и он мог быть только детищем Зоарийи. Если же Уолли не поддастся на провокацию, его обвинят в трусости. Единственный выход – постараться получить вызов от Боарийи, так как, бросив его, он тем самым признает Уолли честным человеком. Нельзя сказать, чтобы это было легко сделать, но это единственное, что ему оставалось.

Он прошел медленным шагом на середину фехтовальной площадки, мучительно стараясь придумать оскорбление и с горечью понимая, что бой почти немыслим теперь.., и что Боарийи чувствует свое превосходство.

– Позволь задать тебе вопрос, сынок, прежде чем отвечу на твой. Ты когда-нибудь видел колдунов? Боарийи яростно глянул ему в лицо.

– Нет еще. Но…

– Ну так а я – видел! – заорал Уолли. – И я отвечу на твой вопрос. Да, я боюсь колдунов. Ты это видел? – Он махнул рукой в сторону килтов, висевших над двором за спиной Боарийи, – Любой человек, знающий, что такое колдуны, и все еще не боящийся их, – полный идиот, которого нельзя выпускать из-под присмотра. Но бояться – это не значит отказаться от сражения с ними! В Ове, мой юный друг, мы убили четырнадцать, но я все еще не расплатился с ними за это. Еще четырнадцать я оставляю тебе.

– Нет, Шонсу! Тридцать пять. Ого! А этот юнец не совсем такой дурак, как кажется.

– Хочешь возглавить сбор, не так ли, сынок?

– Если на то будет воля Богини.

Боарийи, конечно, был уверен, что таковая будет.

Теперь уже почти все слушали, затаив дыхание, перепалку Седьмых.

– Тебе бы получше научиться считать, – прогрохотал Уолли, заставив свой голос отразиться от стен. – Одиннадцать лет назад в Аусе: восемнадцать воинов убиты двадцатью колдунами, швырявшими молнии, потом была убита еще дюжина. За четыре года до этого в Уоле: тридцать два воина убиты двадцать одним колдуном. А два года назад группа воинов сошла на берег…

Он научился обходиться без записной книжки – использовал Ннанджи: оба они повторяли эти цифры по сотне раз. Один за другим перечислял он города петли, рассказывая о потерях… Аус, и Уол, и Сен, и Ка, и Гор.., целый гарнизон от одной молнии в Горе. Не исключено, что где-нибудь в библиотеках Вула существовал подобный список, но воины, наверное, слышали обо всем этом впервые. Он проверил эту информацию – Катанджи, Хонакура и моряки помогли ему, осторожно расспрашивая жителей колдовских городов. Пятнадцать лет колдовского влияния и пятнадцать лет тупости воинов. Ни один из них ничему не научился за пятнадцать лет. И Амб, и Ов.., сорок человек разлетелись на куски в Ове…

– Так что можешь увеличить этот список, сынок, – завершил он, – добавь еще сорок девять к тремстам тридцати погибшим воинам. Все, что я могу тебе посоветовать. Как далеко ты хотел бы его продолжить, может, до тысячи трехсот тридцати?

Последние отзвуки эха замерли в гробовой тишине. Боарийи и его дядя были потрясены не меньше других. Да, абсолютно все были потрясены. Лорд Шонсу своим списком погибших разбил пафос сбора в Касре по поводу связки килтов. Первым опомнился Зоарийи.

– Ты был кастеляном здесь. Лорд Шонсу! Почему не действовал быстрее? Почему не созвал такой же святой сбор?

Какую-то секунду Уолли размышлял, не вызвать ли его, несмотря на его седины, но проблема была та же – он мог отказаться.

– Благодари Богиню, что я не сделал этого, Лорд Зоарийи! – Он снова махнул в сторону килтов. – Тогда здесь бы висела их тысяча, а не пятьдесят. Я не знал тогда, как бороться с колдунами. Теперь знаю. Я доказал это в Ове!

Он повернулся и пошел назад. Есть надежда, что его оставят пока в покое – им надо подумать. Тиваникси стоял бледный – Шонсу доказал бессмысленность сбора.

Он еще шел, когда Боарийи снова заговорил:

– Но ты не штурмовал башню в Ове! Что это за военачальник, отзывающий своих людей, когда победа уже почти в руках?

Упоминание об Ове не пугало его. Уолли кивнул Катанджи, который подпрыгнул от возмущения, звякнув своей гипсовой повязкой по рапирам, и невольно шагнул вперед. Уолли повернул его лицом к Боарийи и, обняв за плечи, встал рядом.

– Это, милорды, Новичок Катанджи, подопечный моего названого брата, а значит, и мой тоже. Я не могу представить его, потому что он не сможет салютовать искалеченной рукой. – (А ты можешь ему не ответить, что вынудит меня бросать вызов.) – Он покалечен молнией колдунов. – Уолли возвысил голос над появившимся ропотом. – Вы все примите к сведению! Это храбрейший человек из всех, здесь собравшихся. Он сходил на берег в каждом колдовском городе, ежеминутно рискуя жизнью. Его поймали в Ове, и мы его спасали. Он был внутри башни и видел там все – наверное, это единственный воин за всю историю Мира, вернувшийся оттуда живым.

• Предыдущая
• 23/81
• Следующая