Корона кошмаров (ЛП) - Мерседес Сильвия - Страница 3

Айлет зарычала, пока бежала по широкой дороге, которая вела через мост к небольшим улицам, где она могла временно спрятаться. Она не даст управлять ею, ее не заманить. Она не расслабится ни на миг.

И она не будет переживать из-за темноглазой девушки, пристегнутой к стулу. Та девушка была такой знакомой, и…

Айлет остановилась у дальнего конца моста, тяжело дыша.

— Проклятье! — выругалась она. Пейзаж снова изменился. Та часть города, где она хотела спрятаться, пропала, появился огромный монолит с ярусами ступеней, вырезанных в камне. И на вершине монолита символом победы и силы стоял огромный идол Одиль, ее ладонь была протянута над городом.

Голубой свет сиял высоко на той ладони — сияние эйтра, а под ним пульсировала аура силы.

Айлет раздраженно зарычала и резко повернулась. Стена поднималась перед ней, но не была высокой. Она прыгнула, забралась на вершину и замерла, чтобы перевести дыхание, посмотрела на мрак на дальней стороне. Обрыв в двенадцать футов до брусчатки.

Кривясь, она опустилась за край, повисла на кончиках пальцев, спрыгнула и прокатилась по каменистому склону, ладони пытались ухватиться за камни или кусты, моргала от резкого света дня. У основания она повернулась и замерла на миг, дождь стучал по ее лицу. Она лежала на узкой дорожке, ведущей по склону горы, окруженной другими каменистыми пиками.

Звуки боя наполнили воздух. Красные капюшоны сверкали перед ее глазами, крики звенели в прохладном горном воздухе. И магия. Магия дрожала в трещинах камней и ущельях, опасная, разные краски духов сверкали перед ее глазами.

Айлет поднялась на узкой тропе, ноги скользили по грязи. Она видела в хаосе круп лошади, видела, как всадник спрыгнул, лошадь упала. Айлет смахнула дождь с глаз, увидела знакомое лицо, глядящее на павшего коня — та же темноглазая девушка из комнаты с куполом. Только старше. Тверже. Яростнее. И полная тайного гнева, мерцающего в ее душе.

Айлет смотрела, а женщина вытащила вокос из чехла, прижала к губам и заиграла Песнь призыва. Сила кипела в ее духе, темная магия поднималась внутри. Нити песен подавления были на месте, но девушка безумно пыталась распутать их.

Фигура поднялась в воздухе перед ней — мужчина летел на потоках ветра, окруженный магией своей тени. Айлет смотрела сквозь пелену дождя, а он глядел на юную венатрикс, вытянув руку, и повернул запястье. Рука из воздуха вытянулась, обвила женщину и бросила ее в воздух. Она улетела в долину за лесом, пропала из виду.

«Я не просыпалась. Днями, неделями я лежала в ступоре, запертая в своем разуме», — шептал голос на ухо Айлет.

Картинки изменились. Гора пропала. Дождь растаял. Больше сцен появилось перед ее глазами, одна за другой. И в этот раз Айлет не бежала. Она даже не пыталась. Она не могла оторвать взгляда от поразительной истории перед ней. Истории девушки, которая была похожа на Айлет. Ее растили с верой в одну цель. Она была верной Богине и закону святого Эвандера. Верная, сильная, амбициозная, решительная… но ее всегда считали недостаточно хорошей.

Тихий голос шептал на ухо Айлет, но Айлет едва замечала его. Она видела, слышала, ощущала запахи и вкус каждой сцены, пока стояла, тихая и незаметная, в тени.

Она видела, как яростная юная венатрикс зарычала на мужчину, пытающегося исцелить ее.

Эта же венатрикс лежала в руках того мужчины, они смотрели на лицо их дочери.

«Олена».

Она видела, как Красные капюшоны вернулись в горы, шли по лесу и склонам.

Юная венатрикс выползла из палатки, конечности все еще были отчасти парализованы ядом, пока она смотрела на поток дыма в небе. И Айлет видела, как эта молодая женщина, больная, худая и бледная, с впавшими глазами на осунувшемся лице, поднялась по горе, искала, искала, искала, пока не нашла следы погребального костра.

Агония пронзила душу Айлет, слезы лились по ее лицу. Она плакала с венатрикс. Она плакала с Одиль, та опустилась на колени посреди холодного пепла, уткнулась в него ладонями и лицом, крича, задыхаясь.

— Олена, — прошептала Айлет.

Она охнула. Что она делала? Стояла тут, как дура, даже не пытаясь бороться с голосом в голове.

Айлет вырвалась из той сцены, побежала в вихрь обливиса. Страх гнал ее, страх перемен, которые она ощущала в сердце. Она знала правду. Знала. Богиня, помоги! Одиль была чудовищем, ведьмой, мерзостью в глазах божественного. Она выпустила зло магии, захваченной тенями, в Перриньон, уничтожила храмы и разбила святые места. Она убивала смертных, превращала их в рабов. И ощущать сочувствие к такому чудищу…

— Нет! — зарычала Айлет и погнала свой дух быстрее. Обливис пропускал ее, принимал в свои глубины, заполнял ее чувства, и она уже не слышала рыдания венатрикс за ней.

Но тот голос преследовал ее, будто смерть:

«Постой, дитя. Не беги от меня».

Айлет не осмеливалась остановиться и слушать. Она была на краю, и если она послушает тот голос, она упадет. И она мчалась вперед, позволяла духу повернуться в сторону, куда ее тянуло, как стрелку компаса к северу, хоть и пыталась все время бороться.

Она повернулась к идолу. К короне из эйтра, ждущей сверху.

Город снова появился вокруг нее, чистый, а не развалины. Воспоминание о том, каким когда-то был город, яркий, сияющий под солнцем, черные поверхности отражали свет гранями. Идол возвышался над городом. Не идол Одиль. Нет, красивое вырезанное лицо сверху было похоже на Ведьму-королеву, но не совсем.

Айлет опустила голову, не давала себе смотреть, ускорила шаги. Она боялась того идола, боялась того, что ждало ее сверху. Но она боялась и преследователя. Она побежала по черным ступеням большого монолита из чистого облидита, который поддерживал идола, а потом добралась до правой ноги идола, где она нашла дверь в лодыжке, едва заметную. Она протянула руку, но дверь открылась до того, как Айлет ее коснулась.

Лестница поднималась спиралью перед ней. Айлет устремилась вперед, миновала по три ступени за шаг. Реальность искажалась вокруг нее, она знала, что сила ждала ее наверху, и это позволяло ей взбираться быстрее, чем она могла в физическом мире. Она добралась до двери, которая вела к мосту над простором воздуха почти в миле над миром внизу. Айлет давилась своим дыханием, голова кружилась, но при этом она узнала в мосте правую руку идола. На конце была раскрытая ладонь. И корона.

Решимость подвела Айлет. Голубой свет сиял в далекой ладони, манил ее поспешить, но она не могла заставить ноги слушаться, не могла заставить их ступить на тот мост.

А потом воздух вокруг ее ушей задрожал силой, и она услышала шепот Одиль:

«Тебе нужно знать больше, мне нужно многое тебе рассказать».

С тихим всхлипом Айлет бросилась прочь от лестницы к открытому воздуху. Ветер дул в ее лицо, обливис жалил кожу и глаза как песчинки. Она замечала внизу город, здания стояли кругами, королевские дороги были как пятиконечная звезда, лучи вели в центр. Но она не осмеливалась смотреть долго, иначе ее смелость увяла бы. Над ней сзади она ощущала огромное лицо идола, глядящее на нее немного любопытными пустыми глазами. Но она отказывалась оглядываться, видеть те черты — свои черты — усиленные до ужасающей степени. Она бежала на полной скорости по руке, прыгнула в пространство между колонн пальцев.

Корона ждала в центре ладони. Она была больше, чем Айлет ожидала. Намного больше. Она видела ее лишь раз месяцы назад, в другом сне. Тогда она была на голове Одиль, и хоть корона была большой, возвышалась на фут, она была не слишком большой для головы королевы.

Эта корона… она могла легко налезть на гиганта вдвое больше Одиль. Ее зубцы были созданы с жестоким изяществом, будто листья лилии, но острые, как клинки. Странный эйтр, из которого она была создана, сиял внутренней жизнью. Священное писание говорило, что эйтр был субстанцией, из которой Богиня создала все живое. Молот и наковальня никак не изменили бушующую жизнь внутри.

Но, как и все живое, его мог захватить дух-паразит.