Обретение мудрости - Дункан Дэйв - Страница 77

• Предыдущая
• 77/88
• Следующая

– Ты в самом деле этого хочешь, подопечный? Стать водяной крысой? Торговцем ?

Катанджи поколебался.

– Думаю, я был бы лучшим торговцем, чем воином, Нандж, – тихо сказал он. – Но я хочу остаться с тобой – по крайней мере, на несколько лет.

– Что ж, если ты в самом деле станешь водяной крысой, полагаю, у тебя будет такая возможность, – нехотя сказал Ннанджи.

– Но моя честь, наставник? – у Катанджи были очень большие и очень невинные глаза.

Ннанджи яростно посмотрел на него. Потом, тщательно подбирая слова, сказал:

– Воин гарнизона или свободный меченосец не может заниматься торговлей, так как это отвлекает его от его обязанностей. Однако у водяной крысы есть обязательства перед своим кораблем, так что торговля для него допустима. Это ясно?

Катанджи вздохнул.

– Это очень умно! – Потом он снова взглянул на брата. – Но что скажет тетя Груза?

Снова наступила тишина… звук, словно шум выходящего пара… затем Ннанджи наконец расхохотался, и Катанджи присоединился к нему; они вместе покатывались со смеху над какой-то семейной шуткой, которая остальным была неизвестна. В озадаченном молчании все смотрели на них.

Ннанджи не мог говорить. Он колотил кулаками по палубе. Он несколько раз утирал слезы и пытался что-то сказать… затем снова встречался взглядом с братом, и их снова охватывал приступ истерического смеха. Кем бы ни была тетя Груза, ее имя обладало магической силой.

Для Уолли это было трогательным напоминанием о том, что два брата вместе провели детство – и при том не очень давно. Он пытался идти в бой с очень юными помощниками. И, несмотря на их очевидные различия, братья в действительности очень гордились друг другом.

Наконец припадок закончился, и Ннанджи вновь обрел контроль над собой.

– Ладно, малыш, – сказал он. – Можешь оставить все себе… кроме этого.

– Он протянул руку и поднял жемчужную нитку, которая извивалась в его пальцах, словно пойманный солнечный луч. – Госпожа Брота, не могла бы ты запечатать все остальное в мешочек и положить в безопасное место? Если со мной что-то случится, все это будет принадлежать Катанджи.

– Конечно, адепт, – сказала Брота.

Ннанджи некоторое время разглядывал жемчуг.

– А эти жемчужины… они самые прекрасные из всех, и они честные – благодаря им всплыла вся эта история. Так что я оставлю их на виду, как напоминание нам, чтобы мы были честными. Но их красота померкнет по сравнению с другой красотой.

Он поднялся, повесил бусы на шею Таны и быстро ушел.

Тана задохнулась от изумления и подняла руку: двести золотых ? Она посмотрела на мать, потом на Уолли. Потом вскочила и побежала за Ннанджи.

– Вот дерьмо! – с нескрываемым отвращением тихо пробормотал Катанджи.

– Вероятно, ты хочешь присутствовать при опечатывании, молодой человек?

– спросил Уолли. Хонакура понял намек и увел Катанджи вместе с его сокровищем. Томияно последовал за ними, оставив на палубе лишь Уолли и Броту.

– Думаю, все будет в порядке, – сказал Уолли.

Брота молча смотрела на него.

– Ты благородный человек, милорд. Лишь немногие, какого бы ранга они ни были, отказались бы от того, что им предлагают.

– Полагаю, здесь сыграли свою роль обстоятельства, – сказал Уолли. – Но что насчет Ннанджи? Знаешь, иногда я думаю о нем как о яйце, о большом яйце, которое я нашел на берегу. Время от времени отваливается очередной кусок скорлупы, и я могу мельком увидеть то, что должно из него вылупиться. Что бы это ни было, оно станет лучшим в своем роде. Кто бы мог подумать, что он способен на подобную утонченную речь?

– На что ты намекаешь, милорд?

– На то, что Тана упускает очень неплохой шанс.

Брота задумчиво кивнула.

– Как мать, я бы этого не сказала, лорд Шонсу… но я сомневаюсь, что она его достойна.

– Кто-то идет! – сказал Ннанджи, прихлопнув очередного москита и тем самым доведя счет до сотни или около того.

Вдоль западного горизонта четко выделялись черные, словно обсидиан, очертания гор на фоне бесцветного прозрачного неба. Солнце скрылось, но настоящая темнота еще не наступила здесь, в тени Реги-Вула. Горные утесы и Река выглядели мрачно, однообразно и угрюмо. Прохладный ветерок рябил воду, но не в состоянии был отогнать легионы самых отвратительных кусающих насекомых, каких Уолли когда-либо встречал.

К полудню «Сапфир» миновал город колдунов Ов, осторожно прокладывая путь среди мелких мест и песчаных отмелей. Теперь он стоял посреди Реки, неподалеку от владений Гаратонди.

Шлюпка с их корабля была привязана у конца причала. Она была там уже, казалось, много часов – по крайней мере, два. Рядом покачивалась пара ветхих рыбацких лодок. Река стояла намного выше, чем тогда, когда Уолли впервые оказался здесь – как же давно, казалось, это было!

Глядя вдоль древних, грязных досок, он услышал то, что уловили уши Ннанджи сквозь плеск волн: стук копыт, скрип осей и скрежет колес о камни. Шлюпка слегка покачнулась.

– Самое время! – сказал Томияно.

Их было пятеро – трое воинов, включая Тану, плюс один моряк и одна рабыня – или шестеро, если также считать спящего Виксини. Холийи послали на берег, чтобы найти Куили.

Холийи отсутствовал уже слишком долго – видимо, что-то пошло не так, как ожидалось. Поскольку это был Холийи, задержка явно не могла быть связана с пустой болтовней, и Томияно начал бормотать крепкие проклятия, угрожая отомстить, если что-то случится с его двоюродным братом.

Круг замкнулся. Именно здесь началась их миссия, на краю этой пристани, когда он ждал Ннанджи, отправившегося на разведку. Когда тот вернулся, Уолли последовал его распоряжениям. Здесь он столкнулся с проблемой, пересек горы, проплыл вокруг по Реке – совершил круг. Теперь он должен был узнать урок. Возможно. Он хотел бы иметь больше уверенности в том, что сможет его усвоить. Его мучила непреходящая убежденность в том, что где-то и что-то он все же упустил.

Проклятые слепни! Он хлопнул себя сзади по шее.

У подножия каньона показался фургон, запряженный парой лошадей. Двое спешились и пошли пешком. Третий остался и начал долгие, мучительные попытки развернуть фургон. Лошади не вошли бы в воду Реки, а при столь высоко стоящей воде места на берегу было мало.

Одним из них был Холийи. Вторая была женщиной, но не Куили.

– Остальным оставаться на месте! – Уолли шагнул на пристань и направился навстречу визитерам; его сапоги гулко стучали в вечерней тиши.

На лице Холийи, когда он подошел достаточно близко, была его обычная сардоническая ухмылка, что обнадеживало. Его спутница была среднего возраста, почти пожилая. На ней была оранжевая мантия Четвертой, и Уолли мельком отметил, что ее одежда сшита из слишком хорошего бархата для того, чтобы подметать его обшитым кружевами краем эту грязную пристань. У женщины были ухоженные седые волосы, на пальцах – драгоценные перстни. Она была жрицей, и явно состоятельной.

– Адепт Валия, лорд Шонсу, – пробормотал Холийи.

Они обменялись приветствиями.

– У тебя были какие-то проблемы? – спросил Уолли.

Холийи покачал головой и беззаботно пожал плечами.

– С жрицей Куили все в порядке, милорд, – сказала Валия, – но сейчас она не может с тобой встретиться. Она развлекает колдунов.

Она улыбнулась, снисходительно наблюдая за его реакцией. Манеры Валии были достаточно дружелюбны, но она явно воображала себя высокородной леди.

– И это называется – никаких проблем?

– Никаких, пока они не знают, что ты здесь, милорд! А я уверена, что они этого не узнают.

Уолли повернулся и махнул своим спутникам, чтобы те присоединялись к нему. Он мог расспросить Холийи о подробностях, но потребовался бы час, чтобы их из него вытянуть.

– Пожалуйста, объясни, адепт?

Однако уже слышался топот сапог и шлепанье босых ног. Подбежали остальные, после чего пришлось представлять Валию Ннанджи, а остальных – ей.

• Предыдущая
• 77/88
• Следующая