Настоящее напряженное - Дункан Дэйв - Страница 79

• Предыдущая
• 79/97
• Следующая

Естественно, были и другие угрозы и клятвы, но все кончилось тем, что их с Д’вардом вдруг охватил беспомощный, истерический смех. До Доша наконец дошло, что она вовсе не притворяется, и это почему-то потрясло его. Конечно, она шла с другой стороны от Д’варда. Так что он не видел ее лица, да и не особенно прислушивался к их ссоре. Все же он чувствовал себя так, словно его надули. Он чувствовал себя посторонним в обществе двух влюбленных – собственно, разве не так оно и было? «Ревнуешь, мой мальчик?» До сих пор он никогда еще не видел их вдвоем, разве что на людях. Увидев их теперь – обнявшихся, чтобы не упасть, задыхающихся от смеха, со слезами на глазах, – никто бы ни на минуту не усомнился, что они безнадежно друг в друга влюблены. Исиан понимала это. Что же до Д’варда, то он упрямо отказывался признать очевидное.

Впрочем, нервной разрядки хватило ненадолго. Вскоре он снова погрузился в угрюмое молчание, и они втроем зашагали дальше. Д’вард повернулся к Дошу:

– Куда собираешься ты?

– Я хочу остаться с тобой.

– Почему?

Интересный вопрос! Дош обдумал несколько возможных ответов и решил сказать правду – хотя бы раз. Впрочем, какова она, эта правда? Молчание тянулось примерно полмили, прежде чем он нашел наконец ответ.

– Я хочу у тебя учиться. Ты не такой, как все.

– Гм? – произнес Д’вард. Вдали уже виднелась река, цепочка деревьев, изгибавшаяся вдоль русла. – Ну и как тебе это?

– Что «это»?

– Говорить правду.

– Опасно. Все равно что стоять нагишом в толпе одетых.

Исиан рассмеялась.

– У тебя есть ремесло, которым ты мог бы прокормиться? – спросил Д’вард. – Или хотя бы умение?

– Я неплохо делаю массаж.

Он вздрогнул, превратно поняв его.

– Откуда ты родом? Где твой дом?

Дош решил продолжить эксперимент с откровенностью.

– У меня никогда не было дома. Я из Лудильщиков.

– Кто такие Лудильщики? – Похоже, он спрашивал это совершенно серьезно. Он не знал даже этого!

– Кочевники. Бродяги. Как правило, они живут в шатрах или фургонах, хотя в каждом городе у них есть притон. Они занимаются разными странными делами – грабят, перепродают. Большинство людей считают их лжецами, развратниками, ворами и шпионами.

– А на самом деле они кто?

– Шпионы, воры, развратники и лжецы.

На эти слова рассмеялись оба, что было хорошо. Дорога вела к деревушке с паромной переправой. Кроме парома, на воде виднелись лодки в ожидании желающих прокатиться.

– Послушай, – сказал Освободитель, снова посерьезнев, – ты не можешь пойти со мной туда, куда я направляюсь. С тобой выходит то же, что и с Исиан. Мне очень жаль, но я не могу помочь вам. Я знаю, что обладаю определенным обаянием, с которым ничего не могу поделать, да и объяснить вам этого не могу. Ты видел, как это действовало в армии – я начал рядовым, а закончил полководцем. У меня было пять тысяч человек, и каждый хотел, чтобы я почесал ему за ухом. Исиан думает, что влюблена в меня, и ты тоже. Вы оба мне нравитесь, но я не могу отплатить тебе той любовью, которой ты хочешь от меня, и я дал слово другой женщине, так что не могу помочь и Исиан. Мне правда жаль, но именно так обстоят дела. Л’ска, ты лучше разбираешься в местном говоре, чем мы. Поспрашивай, нельзя ли здесь нанять лодку до Тарга.

– Сколько мест?

– Два.

– Три, – сказал Дош.

Марг’рк Паромщик был совсем еще мальчишкой, весь – кожа да кости, словно не ел больше месяца. Его лодка пахла рыбой и смолой, но все равно протекала, парус, казалось, состоял из одних заплат. Он заискивал и пресмыкался перед пассажирами, достаточно богатыми, чтобы заплатить ему целую серебряную марку всего за полдня работы. Он называл их «воинами» – именно так в Таргии обращаются ко всем вольным мужчинам. Если бы он опознал в Исиан женщину, он обращался бы к ней «мать». Это дает довольно полное представление о таргианских ценностях.

Подгоняемая больше течением, нежели вялым ветерком, лодка вышла на стремнину и двинулась к югу. Марг’рк держал костлявой рукой руль, подобострастно улыбаясь каждому, кто смотрел в его сторону. Широкая и быстрая река несла свои мутные воды по богатой земле. Берега были испещрены затонами для рыбной ловли, причалами, ветряными мельницами и разноцветными деревьями. Круторогие куду брели по натоптанным тропам вдоль воды, волоча на привязи баржи. Грузовые лодки с мускулистыми рабами на веслах медленно ползли вверх по течению. Далекие холмы были сплошь покрыты садами, виноградниками и свежевспаханными полями. Тут и там виднелись пышные дворцы.

Необычно примолкшая Исиан сидела посреди лодки. Даже коротко обрезанные, волосы ее сияли багровым отсветом. Она мрачно размышляла о чем-то. Дош подозревал, что обители придется обойтись без новой послушницы, что бы там ни думал на этот счет Д’вард.

Освободитель сидел рядом с ней, по другую сторону мачты, пригнувшись, чтобы смотреть из-под паруса. Он хмурился, ерзал и вообще нервничал. Он так и не объяснил еще, зачем ему так спешно понадобилось в Тарг. Нетерпение – не в его духе.

Дош растянулся на носу, закинув ноги на вонючую охапку сетей, корзин и горшков. Немного погодя он снял куртку и остался нежиться на весеннем солнце в одних коротких штанах. Двое его спутников старательно избегали смотреть в его сторону. Тоже еще скромники! Все, что существенно, у него прикрыто. Остальное же их не волновало; они просто знали, что он может принять любое достойное предложение, и боялись смотреть, чтобы не оказаться свидетелями того, как показывают товар лицом… или еще чем-то?

– Воин Д’вард?

– Да, Воин Дош? – Д’вард почему-то уделял пристальное внимание отражениям ветряных мельниц в воде.

Дош покосился на лодочника, который неуверенно осклабился в ответ. Этот олух явно не знал джоалийского.

– Ты собираешься принести смерть Смерти, как было предсказано? И когда ты освежуешь ее и разделаешь на куски, не сделаешь ли ты то же самое с Тионом – в виде одолжения?

– Я направляюсь в Тарг не за этим. – Д’вард распрямил спину, и лицо его скрыл парус.

– Ты сказал, что наши бывшие товарищи по оружию в безопасности. Ты обещал рассказать, как именно.

Д’вард опять ссутулился, и Дош снова увидел его хмурое лицо. Что его так расстраивает?

– Мне рассказал Прилис. Таргианцы позволили им свободно пройти в Нагвейл.

– Снова чудеса! Таргианцы? Ты это серьезно?

– Они послали эмиссаров, двоих эфоров – лично. Уже одно это беспрецедентно. Переговоры вел Злабориб. Он потребовал от них целый мир, и они ему его дали: провиант, заложников, официальные гарантии, заверенные жертвоприношением. Таргианцы удержат лемодианцев от нападения, чтобы позволить нагианцам пройти по их земле. Они заискивали, они умоляли. Все, что он пожелал.

Нет, это совершенно невозможно. Смех какой-то. Однако Д’вард был далек от веселья.

– Но почему? – Очевидный вопрос.

– Мор, – ответил Д’вард, уставившись невидящим взглядом в левый берег.

– По всему Таргленду люди мрут сотнями. Они заболевают ночью, заживо гниют три дня, а потом умирают. Погребальные костры освещают ночь, а днем заслоняют солнце – это слова Прилиса, не мои.

– Падлопан – бог болезней, но…

– Это Зэц. Люди считают это эпидемией, но Прилис сказал, что Зэц созвал Жнецов со всех Вейлов, собрал их здесь, в Таргвейле, и научил новому виду жертвоприношения. Раньше смерть от руки Жнеца была быстрой. Теперь она медленна и так же мучительна. И они трудятся не покладая рук.

Зэц – ипостась Карзона, покровителя Таргленда. Зачем богу истреблять свой народ? Дош поймал взгляд Исиан; она поспешно отвернулась. Она была чем-то напугана.

– Человеческие жертвоприношения? – сказал он с отвращением. – Ты говоришь, то, что делают Жнецы, – это человеческие жертвоприношения?

– А как еще это называть?

– Не знаю. Я никогда так об этом не думал. Человеческие жертвоприношения – это что-то, что делают дикари в южных джунглях или делали давным-давно. Варварство. Мы такого больше не делаем!

• Предыдущая
• 79/97
• Следующая