Любовь или опека (СИ) - "Diana Panamis" - Страница 32

Догадываясь, что таким образом девушка пытается скрыть обиду, он налил немного вина и подал бокал Шеридан. Она сделала несколько глотков и не дожидаясь ответа продолжила, — Так уж и быть, я отвечу. Что с моим платьем вас совершенно не касается, поэтому я отвечу на другой ваш вопрос. У меня нет желания принадлежать к вашему обществу потому что, сама мысль быть частью чего-то с вами ваша светлость, подобна смерти, — Викториан напрягся, хотя и был готов к чему-то подобному, после содеянного, он это заслужил.

— Меня успокаивает одна надежда, — продолжила Шеридан, — что спустя 743 дня, я смогу избавиться от вашей опеки и наконец-то покинуть не только поместье, но и этот город, чтобы быть как можно дальше от вас. — Она допила вино, поставила бокал на столик и с грацией, которой могла позавидовать сама королева, вышла из комнаты и быстро направилась наверх. Молясь никого не встретить на своём пути, так как жгучие слёзы обиды остановить уже не могла.

Шеридан бесшумно плакала в своей комнате, а Викториан напиваясь виски, корил себя, за слабость которой поддался. Ну почему он не в силах держаться от неё подальше, даже вдали всё время думает о ней, ищет разные предлоги приехать к матери, а потом сам же их отметает.

Ежедневная борьба с самим собой утомила его настолько, что оказавшись наедине с Шеридан он поддался соблазну.

Викториан покинул дом матери, даже не попрощавшись, продолжил напиваться у себя и мучиться угрызениями совести. К утру он нашёл одно, как ему показалось самое верное решение, которое поможет решить все проблемы.

Ему необходимо жениться!

К тому времени как должен прийти Месье Дебуа, Шеридан вся извелась. Мало того что почти всю ночь провела в слезах, благодаря его светлости. Так ещё теперь, всё утро переживает, как ей извиниться перед учителем. Голова ужасно болела, плюс ко всему, девушка пришла к выводу, что «теряет» себя. Разве она раньше вела себя так, реагировала слишком болезненно, на такие простые вещи как чьё-то внимание, пусть даже это внимание самого герцога Ровендейла? Хотя и общение с герцогом у неё первое. В конец совершенно запутанная, Шеридан решила сосредоточиться на извинении перед учителем. К завтраку спускаться не стала, а сразу пошла в классную комнату, по пути мысленно репетируя разговор.

Френсис Моаран Дебуа пришёл раньше обычного, и теперь ожидал появления своей ученицы. Он ясно решил для себя, не затрагивать вчерашнюю тему, так как его вина определённо существовала. Поэтому когда Шеридан вошла в комнату, он не выказал ни особой радости, ни враждебности, а сразу приступил к уроку. На сегодня у них была запланирована работа над произношениями, Дебуа называл слова, Шеридан повторяла за ним, копируя и запоминая произношения.

— la beauté (красота)

— la beauté, — повторяла девушка.

— fleur (цветок), fleurs (цветы)

Шеридан всё послушно повторяла, стараясь как никогда. Повторив как минимум полсотни слов, она не выдержала. Вместо того чтобы повторить очередное слово, произнесла — pardonne moi si tu peux (простите меня если сможете).

— Если вы будете отвлекаться, мы не успеем проделать всю запланированную на сегодня работу.

— В данный момент, для меня важнее объясниться с вами.

Дебуа отложил книгу, дав понять, что готов слушать.

— Я хочу, чтобы вы знали, что я не жаловалась на вас. Мы вообще с его светлостью, ну как это сказать, не ладим, а даже наоборот. И моё желание находится отнюдь не здесь, а у себя дома и не заниматься всеми этими танцульками.

— К вашему сведению эти занятия как вы их любезно назвали танцульками, требуют особого мастерства.

— Я ни в коем случае не хотела вас обидеть, — быстро проговорила девушка, боясь опять всё испортить. — А пытаюсь объяснить вам, что находясь здесь, я нахожусь не на своём месте, и после совершеннолетия я покину это место. Мне нужно подождать только, — она задумалась, — всего 742 дня.

Дебуа внимательно посмотрел на неё, — это не мало, — он задумался, — А что вы вчера сказали герцогу?

Шеридан виновато опустила голову и тихо произнесла, — Предложила его светлости купить пару медведей, для моей замены.

Дебуа медленно поднялся с места, — Oh mon Dieu! Quoi (О Боже! Что?) Также медленно прохаживаясь по комнате, он обдумывал сказанное. Шеридан наблюдала за ним не понимая что могло вызвать такую реакцию.

— Это может быть очень интересно.

Шеридан пыталась расслышать, что он там шепчет.

— Très bien! (Очень хорошо) — воскликнул он. Девушка подскочила испугавшись.

— Вы так считаете?

Он снова прошелся по комнате, — вы не задумывались от чего его светлость герцог Ровендейл, вчера провел со мной, эту беседу, если вы с ним не в лучших отношениях?

— Ну это просто, — спокойно сказала девушка, — вы думаете он вчера заботился обо мне? Нет, он всего лишь боится, чтобы я не посрамила его титул. Я же под опекой самого герцога. И если я опозорюсь, то тень падёт и на него, вот и всё. — Констатировала она.

— Peut-être, Peut-être (возможно, возможно). — Явно задумавшись о чём то, протяжно проговорил Дебуа. Он ещё немного походил по комнате, что-то обдумывая. Затем щёлкнул пальцами, снова заговорил с Шеридан.

— Я введу тебя в мир танцев. О! Это будет прекрасно, наблюдать за вашим «взлетом». Вы производите фурор! Мы произведем фурор! — воодушевился он. — Все знатные кавалеры Лондона будут у ваших ног. — Шеридан наблюдала за ним и на минуту, ей даже показалось, что он спятил.

— Месье Дебуа, — нерешительно перебила его мечтания, — вы не забыли, что говорите обо мне?

— Ну разумеется я помню.

— Тогда о каких кавалерах, вы мне твердите? Разве вы не помните что мне всё это не нужно.

Он отмахнулся от неё рукой, — глупости всё это, ты даже сама не представляешь, как они тебе нужны, моя дорогая.

Шеридан попыталась что-то возразить, но он остановил её.

— Ты только представь, — Дебуа присел рядом с девушкой на диван, приобнял одной рукой, а другую вытянул вперёд, словно показывая картину будущего. Завораживающе тихим голосом заговорил, — толпы воздыхателей будут искать встречи с милой Мисс Шеридан Мелиорас, всячески добиваться её руки, готовые умереть за один только взгляд. — Ну, или поцелуй, — закончил фразу уже обычным голосом, — это как кому угодно.

Шеридан уже не на шутку забеспокоилась за его рассудок. Говорит странные вещи, не говоря уже о том, как ведёт себя.

— Могу ли я взять на себя смелость, — не унимался тот, — посоветовать вам, не спешить в своём решении. — Вы только представьте…

Шеридан поднялась, — спасибо, напредставлялась уже, — произнесла она с сарказмом. — Вам в пору романы писать. — Слушать всю эту чушь, у неё не было ни малейшего желания. На выходе она произнесла, — я хотела извиниться, я это сделала, остальное это всего лишь ваши домыслы. Давайте поступим так, сегодня мы возьмём выходной, а завтра начнём занятия по старой схеме. — Она присела в реверансе, — до завтра Месье Френсис, — и скрылась за дверью.

***

Летели дни, всё казалось таким обыденным. Шеридан даже представить не могла раньше, что постоянные занятия, танцы, повторение этикета, так тесно войдут в её жизнь, что отними сейчас у неё всё это, она завоет от тоски и безделья. Девушка пришла к выводу, что жизнь в этом высшем обществе, ужасно скучна и в тоже время очень сложна, все эти правила которым должна следовать молодая леди, чтобы соответствовать этому статусу, а ещё больше правил чего не должна делать. Всё это кажется таким нелепым. Так почему все так стремятся туда попасть?

Все пророчат ей фурор, Дебуа, Элоиза постоянно об этом твердят. А что если никакого фурора не будет? Шеридан чувствовала на себе ответственность, хотя не она на себя её возложила. Где-то в глубине души боялась провала своего «дебюта», боялась разочаровать их ожидания. Возможно, поэтому занималась с большим усердием, молча терпя все замечания Дебуа.