Трио неизвестности - Панов Вадим - Страница 14

– На максимальной скорости самого медленного цеппеля? – тихо уточнил дер Даген Тур.

Сначала офицеры не поняли зачем, а потом услышали ответ Квадриги и поняли, насколько важным был вопрос.

– Нет, мессер. – Ещё один глоток бедовки. – На Совете капитанов было принято решение идти на максимальной скорости, чтобы спасся хоть кто-то. Приказ: идти на максимальной скорости и прыгать сразу, как только появятся знакомые звёзды. Прыгать сразу. Астрологи сидят в астрингах и щупают небо. Звёзд нет, но мы не уходим, продолжаем сидеть и щупать небо. Приказ – прыгать без приказа. Как только появится Пелерания – требовать остановки цеппеля и прыгать, потому что хоть кто-то должен уйти. Во всех капитанских сейфах лежат пакеты с отчётами, но, как я понял, ни один сейф до Герметикона не добрался… – Ещё одна пауза, только без бедовки. Галилей закрывает глаза. – Колонну замыкают доминаторы. Вот они идут со скоростью самого медленного цеппеля и должны первыми принять бой, но мы ошиблись. Я не знаю как, но враги оказались перед нами. Они точно знали, где нас искать. Я не знаю как, но они знали и оказались перед нами.

– Они смотрят отсюда, – вдруг сказал Дорофеев.

– Что? – Помпилио удивлённо посмотрел на своего капитана.

– Я думаю, они смотрят отсюда, – повторил Базза. – Через «дальний глаз» или нечто похожее. Близняшка хорошо видна с Мартины, а значит, Мартина хорошо видна с Близняшки.

– Пожалуй, вы правы, Базза, – качнул головой дер Даген Тур.

Они переговаривались тихо, и Квадрига не услышал. А может, и не смог бы услышать, даже если бы они кричали, – астролог полностью погрузился в воспоминания.

– Боевые цеппели прямо по курсу… Их немного, но нам хватило, мы ведь Астрологический флот, а не военный. Атаковать их – самоубийство… Мы начали маневрировать, дали в эфир условное сообщение, что путь закрыт, получив которое наши должны были сменить курс, но что делать, если путь закрыт? Мы пытались вырваться, но не получалось… один рейдер расстреляли… положили на землю… В конце концов нас согнали в кучу, и вместо звёзд явился гигантский цеппель… я его не видел – слышал крики с мостика по переговорной трубе… А потом… А потом он выкинул нас в Пустоту. Я не знаю, как это было, но знаю… чувствовал… понял, что цеппель потерял управление, завертелся, столкнулся с другим цеппелем… или с другими цеппелями… столкнулся так, словно невидимая рука стала сминать из нас шар… а потом швырнула в Пустоту.

Галилей замолчал.

– Больше он ничего не помнит, – тихо сказала ведьма. И добавила: – Пока.

И все поняли, что именно там скрыта главная тайна Квадриги: только он знает, что произошло в Пустоте и как ему удалось вернуться на искалеченном, переломанном цеппеле. Знает, но не помнит.

– Спасибо, Аурелия. – На этот раз голос дер Даген Тура прозвучал очень мягко.

– К вашим услугам, мессер.

Вспомнил Квадрига немного, ясности его воспоминания не прибавили, но тот факт, что Тринадцатая Астрологическая стала жертвой урийцев, а не аномалии, дер Даген Тур отметил особо. И ничего хорошего урийцам эта отметка не сулила.

– Хасина! – обратился Помпилио к медикусу после того, как Валентин вновь долил ему вина.

– Мессер?

– Я обратил внимание, что, оказавшись на Близняшке, команда начала испытывать трудности с дыханием.

– Совершенно верно, мессер, – подтвердил медикус. – Это обстоятельство не укрылось от моего взгляда, однако я решил не спешить с докладом до получения результатов проб.

– Ты их получил?

– Да, мессер. Насколько я понимаю, на Близняшке весьма своеобразная атмосфера, причём не её собственная…

Очередное странное заявление участники совещания встретили без особенного удивления – устали удивляться. Помпилио кивнул и приказал:

– Объясни.

– Мы до сих пор не встретили ни одного водоёма, мессер, не наблюдаем облаков, а размеры Близняшки, если я правильно помню обязательный курс астрологии, не позволяют предполагать, что она способна удержать атмосферу.

– Но она здесь есть.

– Именно так, мессер. – Глаза медикуса вспыхнули. – Я предполагаю, что мы дышим смесью атмосферы Мартины и Урии… с добавлением некоторых местных примесей, которые и вызывают замеченное вами затруднение. В настоящее время мы с Мерсой разрабатываем дыхательный фильтр, который нивелирует воздействие примесей.

Офицеры «Пытливого амуша» прекрасно знали свои обязанности и не нуждались в направляющих приказах. Оказавшись на Близняшке, Хасина сразу почувствовал неладное, опросил членов команды, понял, что першение в горле, кашель и затруднение дыхания наблюдаются не только у него, и тут же занялся изучением вопроса.

– К счастью, на борту есть достаточное количество респираторов, – продолжил медикус. – В течение двух часов я оснащу их новыми фильтрами.

– Респираторы? – удивился Помпилио.

– Это моя вина, мессер, – вклинился в разговор Бабарский. – После того случая на Цилибии, когда мы оказались в зоне действия вулканов и у команды возникли проблемы с дыханием, я решил держать на борту запас респираторов. А после того как в ходе боевых действий на Кардонии массово применяли отравляющие вещества, я добавил к ним комплект противогазов.

Офицеры «Амуша» отличались не только экстравагантностью, но и предусмотрительностью.

– Прекрасно, – одобрил дер Даген Тур.

– Благодарю, мессер.

– Что с остальными кораблями эскадры?

– На «Стремительном» точно есть респираторы и противогазы, я сообщил им формулу нового фильтра, а если нужно – сделаю фильтры для них, – вернул себе слово Хасина. – О состоянии дел на «Дэво» мне ничего неизвестно.

– Я спрошу галанитов на совещании капитанов. – Помпилио вздохнул. – Итак, все вы знаете, что нужно делать. Продолжайте.

– Аурелия.

– Адира.

Во время совещания ведьма то и дело ловила на себе взгляд Киры, догадалась, что рыжая хочет поговорить, и потому не торопилась покидать кают-компанию. Тем более что оба её «главных» спутника – Мерса и Галилей – были необычайно загружены текущими делами, особенно алхимик, и ведьма оказалась предоставленной самой себе. Как и Кира, которая после гибели паровинга получила от Дорофеева должность вахтенного офицера, но сейчас была не её смена.

– Я хотела поговорить с тобой, – произнесла рыжая, когда они с Аурелией остались в кают-компании одни.

– Разумеется, адира.

– Но если ты устала, разговор можно отложить.

Да, устала – сеанс с Галилеем во время прыжка на Близняшку дался Аурелии нелегко. Он получился быстрым, можно сказать – стремительным, но очень глубоким. То ли из-за мощного слияния их разумов, то ли из-за того, что оно случилось в Пустоте. Ведьма не знала, в чём причина, но вымоталась неимоверно, с удовольствием бы поспала несколько часов, но держалась, не желая показывать слабость остальным офицерам «Амуша».

– Я в порядке, адира.

– И тем не менее я бы рекомендовала тебе отдохнуть. – Кира тонко улыбнулась. – После нашего разговора.

– Спасибо, адира.

– Он не затянется.

Аурелия промолчала.

– Собственно, у меня всего два вопроса. – Рыжая посмотрела на бокал, в котором закончилось белое вино, однако звать Валентина не стала. – Первый: я заметила, что Мерса стал твоим постоянным спутником. – Ещё одна улыбка. – Оба Мерсы.

– Да, это так, – не стала отрицать ведьма.

– Он в тебя влюблён.

Аурелия с трудом подавила порыв с возмущением свернуть разговор. И не потому, что испугалась показаться грубой, нет. Когда оторопь, вызванная неожиданным заявлением, прошла, ведьма поняла, что Кира лезет в её личные дела отнюдь не из женского любопытства – рыжая кошка защищала не только Помпилио, но и его офицеров. Каждого из них. И не желала, чтобы кто-либо причинил алхимику боль.

– Вы правы, адира, – тихо ответила ведьма. – И Энди, и Олли влюблены в меня.

– Ты отвечаешь им взаимностью или просто развлекаешься?

– Я – спорки, – ещё тише, хотя казалось, что это уже невозможно, произнесла Аурелия. – Мне трудно поверить в искренность чувств.