Спецкоманда SEAL. Абордаж - Дуглас Кейт - Страница 30

• Предыдущая
• 30/68
• Следующая

— Отец! Какого черта ты здесь делаешь?

— Слышал, что тебя перевели, вот и решил заглянуть, посмотреть как ты, — он еще раз оглядел холл с его заляпанной мебелью, выцветшими стенами и покачал головой, словно интерьер оправдывал самые худшие его опасения. — Так ты теперь работаешь здесь, да?

Губы Мёрдока сжались в жесткую линию.

— Я всерьез задумываюсь, не имеешь ли ты отношения к моему переводу. Меня выдернули из Коронадо в самый разгар первого этапа обучения и поспешно переправили сюда.

— И ты думаешь, я устроил твой перевод на Восточное побережье? — Пожилой человек снова покачал головой. — Боюсь, ты ошибаешься. Я мог бы устроить тебе перевод...

— Это мы уже проходили, отец. Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.

— Знаю. Ты все еще не избавился от идеализма в отношении своей карьеры. К черту, Блэйк, тебе что, никто не говорил, что эти спецотряды вроде ваших Котиков бесперспективны?

— Это то, что мне нужно. И я хорошо с этим справляюсь... сэр.

— Гм. Не хватало еще, чтобы не справлялся, — он окинул Мёрдока критическим взглядом. — А ты неплохо выглядишь. Славный калифорнийский загар.

— Отец, зачем ты хотел меня видеть? У моего взвода сегодня очень плотный учебный график.

— Ну, если честно, я слышал, что тебя, возможно, скоро пошлют к черту на кулички. Так сказать, по делу.

Мёрдок оглянулся. Даже здесь, в штабе Отряда некоторые вещи не принято было обсуждать открыто. И он не был уверен, есть ли у отца необходимый доступ к секретной информации.

Дьявол, старик давно уже член Конгресса, Комитета по Вооруженным Силам... И все же та неодолимая стена, что выросла между ними за последние пять лет, никуда не делась. Мёрдок ответил не сразу.

— Послушай, Блэйк, — сказал Мёрдок-старший. Он развел руками, как бы демонстрируя свою безоружность. — Я знаю, что выбрал не самый подходящий момент. Но мне хотелось... мне хотелось повидать тебя, пока ты еще здесь.

— Я не знал, что должен уезжать... сэр, — он буквально умирал от любопытства, что же такое известно отцу... но он ни за что не спросит его об этом.

— Сын, это новое задание будет опасным. И неблагодарным. Что-то вроде «будьте вы прокляты, если сделаете это, и будьте прокляты, если не сделаете».

— Откуда, черт возьми, тебе это известно?

— Комитет Штабов информировал об этом Конгресс. Не всех, конечно, но многих. Я в списке.

— А Фарнум?

Старший Мёрдок криво усмехнулся.

— У моего уважаемого коллеги из Калифорнии... гм... очень напряженный график... я так понял, решили не добавлять ему хлопот.

Мёрдок понимал, что творится в Вашингтоне. Уведомление о готовящихся военных операциях давно уже стало камнем преткновения между Конгрессом и Пентагоном. В восьмидесятых годах действия ряда конгрессменов во время дебатов по поводу помощи никарагуанским «контрас» носили, по мнению Мёрдока, характер откровенного саботажа. Не раз и не два информация о тайных операциях поступала через Конгресс в Манагуа, а в результате гибли американские советники, пилоты и другой персонал.

Старший Мёрдок, казалось, прочитал мысли сына.

— Я знаю, что ты думаешь о некоторых моих коллегах. На Капитолии хватает лиц обоего пола, и влиятельных, невзлюбивших военных. Только не путай меня с подобными Фарнуму.

— Ни за что. Не сомневаюсь, что ты делаешь все возможное, чтобы помешать этим ублюдкам развалить нашу армию. Все, чего я хочу от тебя, — это получить возможность жить своей собственной жизнью. Все, что я хочу от своей карьеры, о которой ты так заботишься, — это делать то, что я считаю нужным. И я не собираюсь быть холеным пуделем в военной форме, гуляющим на поводке у политиков — каких угодно политиков. Ладно? И так уж я считаю, SEAL важны, более того, необходимы.

— Понимаю, Блэйк. Не думаю, чтобы ты в это верил, но я это понимаю. И пытаюсь довести до твоего сведения, что у Котиков немало сильных противников, и не только на Капитолии. Я говорю о Пентагоне.

— Думаешь, я об этом не слышал? — определенные лица военной верхушки не принимали саму концепцию элитных подразделений. Так, генерал Норман Шварцкопф, стоявший во главе «Бури в пустыне», отличался особой неприязнью к подразделениям типа «Дельты» или Колосов. Да и другие военачальники недолюбливали их хотя бы за то, что они отбирали себе лучших из лучших и пользовались приоритетом в получении фондов и снаряжения.

Одно хорошо, не все разделяли эту точку зрения.

— Так что, похоже, в Комитете над вашей головой сгущаются тучи, — произнес конгрессмен. — Фарнум и ему подобные вцепились в ваши Отряды, как свора бульдогов, и так просто отпускать не намерены. И мне чертовски не нравится вся эта заварушка в Индийском океане.

— Гм, не уверен, что здесь стоит это обсуждать.

— Может, ты и прав. Но попробуй хоть раз посмотреть на это моими глазами, Блэйк, ладно? Я — член Комиссии, обсуждающей целесообразность сохранения спецподразделений на флоте. И вот разражается кризис, дающий возможность этим частям проявить себя. Но вот ведь какая незадача: боевую группу возглавляет сын одного из членов этой Комиссии. И если операция пройдет успешно, кое-кто решит, будто и замышляли-то ее в качестве аргумента в мою пользу. Все, что я скажу, легче будет оспорить. Понимаешь?

— Допустим.

— Но если то, что я слышал, правда, твои шансы на успех... скажем так, невелики. Скорее их почти нет. И что будет с твоими драгоценными Отрядами, если сына конгрессмена, члена Комиссии по Вооруженным Силам привезут домой в цинковом гробу?

— Не думаю, чтобы...

— И что будет, если пол-Африки наводнится радиоактивной дрянью из-за какой-то там ошибки Котика — сына конгрессмена? Это просто конец всему, во что, по твоим же словам, ты веришь, Блэйк. Я уже не говорю о моей карьере политика.

— Не говоря о твоем сыне.

— И об этом тоже. Я просто не хотел заострять внимание на этом.

— К черту твою политику, отец, и тебя вместе с ней. На Отрядах лежит огромная ответственность, тем более в такой хреновой ситуации, — он опустил взгляд на свою изгвазданную форму, потом коснулся черного грима на лице. — И им не до реверансов в сторону тех или иных политиков. Им надо делать дело. Я — Котик. Я буду выполнять приказы так хорошо, как смогу, и буду делать то, к чему меня готовили. Во всяком случае, пока флот дает мне такую возможность. И я не собираюсь слушать ни тебя, ни мать, ни кого угодно еще, кроме моих непосредственных командиров по поводу того, как мне следует жить. Ясно?

— Ясно, — вздохнул Мёрдок. — Ясно. Кстати, о матери, она шлет тебе привет.

— Не сомневаюсь.

— Тебе, сын, видимо, в самом деле стоит похоронить прошлое. Ты же знаешь, она тебя любит, а ты продолжаешь причинять ей боль. Она всегда хотела тебе добра. Так же, как и я.

— Тогда не лезьте в мою жизнь... сэр. Даже если вы там, на Капитолии, угробите Отряды, я все равно буду жить как считаю нужным. Тихая и спокойная жизнь ручной собачки при Конгрессе не по мне, и я не собираюсь отказываться от задания из-за того, что тебе это совсем некстати по политическим соображениям. А теперь, сэр, мне надо работать. У тебя все?

Ответа не последовало. Блэйк Мёрдок четко, как на параде, повернулся кругом и вышел.

Ему пришлось собраться с силами, чтобы восстановить душевное равновесие. Судя по всему, в их отношениях с отцом ничего так и не изменилось. Конгрессмен все еще надеялся запихнуть его в какое-нибудь теплое местечко столицы, достойное политической карьеры наследников династии Мёрдоков.

Выйдя из штаба, он глянул на часы. Ага, время еще есть. До перерыва на обед он еще успеет несколько раз пройти «комнату смеха» в составе одной из четверок.

Может, хоть тогда злости поубавится.

Одно он знал теперь наверняка: он ни за что не откажется от участия в операции «Солнечный молот» хотя бы в пику отцу.

Черт бы подрал старика!..

02.15 (по Гринвичу)

Борт грузового судна «Йюдюки Мару».

• Предыдущая
• 30/68
• Следующая