Лик Марса - Дуглас Йен - Страница 36
- Предыдущая
- 36/82
- Следующая
— Мы искренне сожалеем о том, что вынуждены принимать крайние меры, однако, безусловно, выполним свою задачу и не допустим помех с вашей стороны. Сейчас вас по трое отведут в общий зал, где для вас приготовлены скафандры. Уверяю, все они будут тщательно проверены на предмет изъятия оружия и прочей контрабанды. Затем вы наденете их. В разговоры друг с другом не вступать. Всякая попытка к бегству будет жестоко пресечена. Вопросы?
На сей раз вопросов либо протестов не последовало.
— Очень хорошо, — продолжал Бержерак. — Вы, трое, — вперед!
Легионеры вывели из рекреационного зала Донателли, Марчевку и Хаузера.
«Интересно, — подумал Гарднер, — увидим мы их еще когда-нибудь?»
Борт рейсового шаттла;
Марс, база «Сидония-1»;
06:05 по марсианскому солнечному времени.
Перелет оказался крайне тяжелым, но, к счастью, непродолжительным. Транспорт был так переполнен, что невозможно было даже шевельнуться.
— Да… — сказал кто-то на общей частоте, — если они хотят разом избавиться от нас в результате несчастного случая.
— Ruhe! — тут же рявкнул другой голос — Всем молчать! Не разговаривать!
Пилот, Гарроуэй не знал, поведет ли шаттл легионер ООН или кто-нибудь из команды НАСА, под дулом винтовки, поднял транспорт в воздух. Ускорение длилось долго, и Гарроуэй понял, что это — не обычный, медленный ради экономии топлива, суборбитальный перелет.
Сидя достаточно близко к одному из иллюминаторов, он мог видеть стремительно проносившийся мимо охряно-красный ландшафт. Большая часть ночи ушла на то, чтобы обыскать пленных, надеть на них скафандры и по трое вывести на взлетно-посадочную площадку. Всходило солнце, каждая скала, валун или бархан отбрасывали длинные черные тени, но шаттл шел слишком быстро и слишком низко, чтобы можно было сказать, куда он направляется. Судя по направлению теней, их везли примерно на юго-запад, и на этом уже можно было строить кое-какие догадки. Больших баз на Марсе было всего две — в Сидонии и у экватора, в ущелье Кандор. Должно быть, на станцию в Кандоре они и летят.
Вопрос лишь — что будет с ними по прибытии.
Спрятанная за поясом брюк «манжета» немилосердно врезалась в поясницу. Перед облачением в скафандр его снова обыскали, но ему перед тем, как положить руки на затылок, удалось спрятать микрокомпьютер в ладонь, а после, сделав вид, будто подтягивает штаны, снова сунуть за пояс.
«Вот только — выдержит ли», — подумал Гарроуэй, придавленный к жесткому сиденью ускорением в несколько g.
Через некоторое время ускорение исчезло, и они оказались в невесомости, лишь изредка, когда пилоту требовалось сменить курс или высоту, перемежавшейся резкими рывками и толчками. Перед взлетом легионеры убедились, что все пленники пристегнуты к сиденьям, и в полете американцев стерегли двое часовых, расположившихся в передней части отсека и в полной мере разделивших с подопечными все неудобства перелета.
Гарроуэй был стиснут между двумя морскими пехотинцами, тогда как третьего посадили к нему на колени. Под бронекостюмами никого из соседей узнать было нельзя; узнаваемыми были лишь голоса, время от времени раздававшиеся в наушниках. Судя по звукам, некоторых немилосердно тошнило.
Пассажирский отсек мог обеспечить относительный комфорт для тридцати пассажиров, а в случае необходимости довольно легко вместил бы еще человек десять. Но — не тогда, когда все пассажиры облачены в бронекостюмы или тяжелые скафандры. Гарроуэй отметил, что большую часть ученых оставили на «Сидонии-1», но пятерых — тех, кто двое суток назад обнаружил трупы Homo erectus, — упаковали в скафандры и погрузили на борт вместе с морскими пехотинцами. Александера — едва ли не волоком пришлось тащить…
Всего на борту оказалось двадцать пять морских пехотинцев: раненых полковника Ллойда и рядового Гроллера оставили на базе, на попечении русского врача, доктора Пенькова. Нечего и говорить о том, что тридцать человек в БК или тяжелых скафандрах создали в отсеке ужасную тесноту.
Полет в невесомости продолжался недолго. Внезапно шаттл перевернулся кормой вниз; снова включился главный двигатель; мир тошнотворно накренился, гидравлические посадочные опоры подняли в воздух клубы красноватой пыли.
Шаттл приземлился.
— Леди и джентльмены, вы прибыли в ваш новый дом, — объявил Бержерак, спускаясь по трапу из рубки управления.
«Неужто сам вел?» — подумал было Гарроуэй, но тут же сквозь проем люка увидел сидевшего в кресле пилота из НАСА. Видимо, полковник Объединенных Наций занимал откидное сиденье.
Подгоняемые двумя охранниками, морские пехотинцы с учеными неуклюже спустились по трапу в шлюзовую камеру. Поскольку все находились в скафандрах, внешний люк шаттла был уже открыт, а трап — спущен. Через несколько секунд Гарроуэй вместе с прочими стоял посреди холодной, безмолвной — марсианской пустыни.
Это было явно не ущелье Кандор.
Факт сей немедленно отметили и остальные. Гарроуэй услышал несколько брошенных вполголоса замечаний; некоторые обменялись репликами, прижав шлем к шлему.
Конечно, Гарроуэю не довелось бывать на «Марсе-1», но во время полета он достаточно читал о нем и видел множество видеозаписей из Спейснета. «Марс-1», первое человеческое поселение на планете, был расположен недалеко от места посадки первого пилотируемого человеком корабля, на дне ущелья Кандор, одного из крупнейших каньонов в обширном, запутанном комплексе, известном как Валлес Маринерис. База состояла из полутора десятков гермомодулей, большой, постоянной полосы, множества хранилищ, вододобывающих и топливоперерабатывающих сооружений. В сравнении с ней «Сидония-1» была маленьким, примитивным пограничным поселением.
Но эта база оказалась еще меньше сидонийской. Всего лишь маленькая станция, расположенная на дне горной долины (Гарроуэй видел вдали отвесные утесы, большей частью скрытые тенью, но поверху позолоченные отраженным светом восходящего солнца), состоявшая из единственного модуля, наполовину засыпанного песком и реголитом. Рядом с модулем стоял марсоход, однако Гарроуэй не видел ни буровых скважин, ни топливодобывающих сооружений, ни складов — ничего, кроме самого модуля, марсохода и шаттла, доставившего их сюда.
— Что будем делать, майор? — спросил лейтенант Рассел Кинг, стоявший рядом.
Гарроуэй озадаченно моргнул. До сего момента он даже не вспоминал о структуре подразделения. Но, учитывая, что полковник Ллойд ранен и оставлен в Сидонии, именно он сделался старшим офицером, командиром отряда из двадцати четырех морских пехотинцев плюс пятеро ученых.
Тем временем беседы прочих морских пехотинцев становились все оживленнее и оживленнее.
— Что за херня? — сказал кто-то по общему каналу. — Эти ублюдки собираются просто бросить нас здесь?
— Мы — не звери и не варвары, — объявил Бержерак, стоя на верхнем конце трапа. — Но нам нужен полный контроль над сидонийской базой, для чего нам требовалось просто удалить вас оттуда. Уверен, вы отлично понимаете, что мы могли бы попросту расстрелять вас но вместо этого — оставляем здесь, снабдив достаточным запасом пищи и воды, а также — портативной вододобывающей установкой.
— Бержерак, — заговорил Гарроуэй, — думаю, нам требуются некоторые разъяснения. Мы — военнопленные?
— Конечно же, официально ваша страна в данный момент не находится в состоянии войны с Объединенными Нациями. Скажем так: мы просто временно передислоцировали вас на эту станцию.
— Да, но на какой срок? — Вопрос был задан женским голосом; Гарроуэю показалось, что это была Островски. — Вы не имеете права просто так бросить нас здесь!
— Тишина в строю! — рыкнул Гарроуэй.
Что ж, если уж он стал командиром, придется поддерживать дисциплину. И лучше всего начать прямо сейчас.
— Срок, — отвечал Бержерак, — зависит исключительно от того, сколько времени потребуется, чтобы… э-э… оценить находку, сделанную Доктором Александером в Сидонии.
- Предыдущая
- 36/82
- Следующая
