По грехам нашим. В лето 6733 (СИ) - Старый Денис - Страница 23

— Аще, — я закричал, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание, так как толпа уже увлеклась спорами. — Пойдете под руку схизматов свеев, али данов — ворагами для меня станете. Не дозволю веру православную попирать папистам.

— В Новгороде нового архиепископа выбрали — сами, на вече, и храмы православные стоят и свеи никого не бьют, а дают уйти люду недовольному, да торг добры идет у них. Пошто нам так не сладить? — вновь отозвался пухлый купчина, который изнасилование женщин называет по-скотски «поваляли».

Возле купчины начали концентрироваться многие крепкие парни и другие люди. Явно, формировалась новгородская партия и проплаченные парни, заточенные на вечевые стычки демонстративно посматривали по сторонам. Остальные вечевые люди не организовывались. Я только усмехнулся. Тут и Бера хватило бы. Но, так зудело, самому почесать кулаки о зубки молодых, да наглых, что аж правая нога дернулась навстречу парням. Им бы в бой идти, да воинскую славу искать, так нет же — морды бить за серебро. Разум все же возобладал. Десять шагов и можно Псков обозлить на великого князя, а я — это он здесь. Так что немного полаемся и пойдем к себе.

— Ты, купчина, разум людей не в путы не бери. Кто даст новгородцам торг вести? У свеяв свои грады торговые есть, а Владимир зерна не даст новгородцам, кто кормить их станет? Да и вельми много люду из новгородской земли бегут в великое княжество. А торг я и сам мог дать тебе. Ведашь о зеркалах? — то мой товар, да уклад, да бумагу, да перец, да шерстяное сукно, да утварь со стекла, свечи, да и много иншага. Пришел, взял товар, да с ляхами, аль с Рюген-островом торг веди, али в немецкие грады хаживай.

— То твой товар? Мне треба, много треба всякого, токмо и свеи и даны нам не вороги, с ними торг добры. Вот твой товар им и повезу, — оживился торгаш.

— Тебе я и товара своего не дам, — сказал я, а потом во всю мощь закричал. — Люд псковски, кто боронить желает землю свою жду один день, за утро ухожу. Я все сказал.

Резко развернулся и под всякие вопросы и выкрики, не реагируя уже ни на что, я стал протискиваться сквозь толпу. Обогнав меня, вперед вышли Бер и Ермолай, и вокруг моментально стало просторно, а все встречающиеся на пути этого локомотива, были раскиданы походу, как нелепая преграда в виде паутины, не больше.

Вот такая она русская демократия, которая в итоге привела к унижению и незавидному существованию мира, откуда пришли почивший Даниил и гуляющий где-то на Кавказе, Ипатий. Большая говорильня Средневековья не привела к процветанию ни одно государство. Где оказалась в моей истории Польша? Сильный и гордый польский народ, был способен стать региональной, но великой державой, для этого нужно было принимать законы и не всегда нравящиеся всем. Да не бывает закона, устраивающего всех! А тут один человек на сейме против, и все — закон не принят. А как можно было додуматься узаконить восстание против короля? Что-то не понравилось — в рокошь ушел и воюй против монарха.

Русская демократия немного иная и основана на власти толпы, а чаще нужна скорость принятия решений, в уличной же демократии не только быстрого решения не будет, но и не факт, что оно будет правильным. Достаточно ведь только ребят по крепче да половчее взять и набить морду политическим оппонентам и все — решение твое. Прав был Даниил в одном — такая демократия к хорошему Русь не приведет, уж много возможностей для гнильцы.

Псковичи явно раскололись. После нашего ухода, а Филата я все же оставил на вече видоком, говорили еще больше двух часов. Новгородская партия хоть и не победила, но смогла заблокировать решение о сборе ополчения для войны с датчанами. Вече постановило, что участвовать в войне не станут, но, чтобы великий князь не стал гневаться, город даст обоз и не станет чинить препятствий для добровольцев. Отличная позиция: «моя хата с краю — я ничего не знаю», была воспринята псковичами с воодушевлением, даже сбор обоза для войска не выявил никаких сложностей. Нашлись и телеги и кони. Вот только углеводный рацион был скудным — в основном ячмень и овес, белков же было достаточно много — и свиньи и с десяток коров, были и куры и гуси. Обозников, вот только набралось меньше, чем повозок, но в два захода все припасы были доставлены в ближний к городу лагерь.

Я ожидал, что добровольцев будет много, никак не меньше трех сотен, но оказалось всего сто двадцать три человека, из которых половина пришла из Изборска, а еще два десятка из других городов и селений. И была эта публика весьма разношерстной, и больше похожа на татей, чем на организованный отряд. Выделялся только один десяток явно ратных людей, которые держались сплоченно и были нормально вооружены и с доспехами. Другие же — кто с одним шлемом и кистенем, кто с топором, но без брони, кто в самоделках — кожаных доспехах, на которые кое-как нашиты железные пластины. Мужики шли не воевать за свою свободу, они шли участвовать в разграблении датчан, чтобы подзаработать. Нормальное ополчение, а такие на псковской земле были, проигнорировало призыв или были свои причины, уж много закулисных интриг вокруг.

Я рассматривал разношерстную толпу псковичей с их командиром. Это был Осляда — тот воевода, что стоял на вече и нервничал, когда я изобличал в трусости жителей псковской земли.

— Вече рать не дало, бояре наказали токмо своих ближников брать в сечу, вот и взял десятников, да двух сотников, — оправдывался Осляда.

Та часть офицеров, что считала себя должной идти в бой, пришла в добровольцы, и были готовы стать рядовыми ратниками, только не осрамиться. Но вот остальных ратных вече не дало, якобы официально Псков — нейтральный город и освобождать каких-то эстов не намерены, но и пускать данов в свой город не станут, как и новгородцев. Выжидают, на чьей стороне будет перевес. Ответят они еще за такой подход!

— Вот коли придет супостат до града стольного Пскова, уж тады мы им… — сообщали настроения горожан посланные в город видоки.

Уже после, в общении с людьми, я многое понял, уточнив некоторые моменты народовластия. Так, когда был предотвращен государственный переворот во Пскове, многие центры силы города были не в курсе происходящего и позволили задавить своих конкурентов, по сути, не вникая в их политические лозунги и намерения. Элементарная перестраховка. Уже после, новгородские деньги сделали свое дело и часть вечевых людей, купленные за серебро, сделала все, чтобы ситуацию переменить. Вот только кардинально переметнуться в лагерь сторонников сближения с Новгородом, в данный момент находящимся под шведами, было невозможно. Главное — наличие достаточно большого княжеского войска у города. Так же часть псковичей все же были патриотично настроены, но безынициативны, как подобных товарищей называли в XXI веке — диванные генералы. Только кричат, как нужно оборонять Русь, но вот в добровольцы что-то не записались. Можно было опробовать технологии информационной войны, ударить по патриотическим чувствам, пообещать золотые горы, нанять крикунов, распространить листовки, да много чего, но времени не оставалось.

Через два дня мы отправились в путь, заметно пополнившись личным составом. И, к сожалению, это были не одумавшиеся псковичи. К нам присоединился Филипп со своей сотней и тремя сотнями булгар, которых я ждал еще ранее, перед отбытием во Владимир. Их долго мурыжили у Нижнего Новгорода, не желая такой большой отряд, еще недавно врагов, пропускать на русскую землю. Дошло до абсурда, когда булгары тайными тропами по десять-пятнадцать человек пробирались через русские заслоны. Под Городцом уже объединившихся булгар вновь обнаружили и даже ранили одного конного в ногу. Вот только в том городе оказался караван из моего поместья, ратники в котором и объяснили властям о булгарах и проводили в поместье.

А Филипп начал собираться в поход сразу же, как только узнал, что Божана с Макарием возвращаются в поместье. В суздальских землях остались пять человек, контролировать окончание посевной и уход за культурами. И теперь, полный счастья и переполняемый эмоциями, Филипп гарцевал на вышколенном прекрасном жеребце туркменской пароды, ослепляя отблесками от начищенного бахтерца. Было видно, что друг доволен тем, что успел. Я же был крайне доволен, что проблема с тяжелой конницей практически решена