(Не) моя ДНК (СИ) - Рымарь Диана - Страница 57

Аня повернулась туда же и увидела Лейлу. Та как раз вышла из пластикового замка, подошла и стала наблюдать за дядей, который разговаривал с ее мамой.

— Кто это? — спросил незнакомец у Ани.

А она даже ответить не успела, как он наклонился к девочке, спросил почти ласково:

— Привет, малышка! Сколько тебе лет?

Лейла не ответила.

Обычно очень общительная, теперь она стояла поджав губы и жалась к матери.

— Ну, чего молчишь? — не сдавался незнакомец. — Я очень люблю маленьких девочек…

Эта его фраза будто ударила Аню в грудь.

— Не нужно разговаривать с моей дочерью, — отрезала она с максимальной строгостью. — Пойдем, дочь!

Мужчина тут же поднялся, развел руками:

— Куда вы? Давайте я угощу вас чем-нибудь. Посидим, нормально пообщаемся. Ну?

— Нет, спасибо, нам ничего не нужно, — строго сказала Аня.

— Так я же ничего плохого не сделал, ты чего? Я угостить хочу… — с нажимом проговорил незнакомец.

— Если не оставите нас в покое, я вызову полицию!

Со скоростью звука Аня напялила на Лейлу куртку, капюшон, накинула свою. Потом подхватила дочь на руки и выскочила вон. Даже не оглянулась ни разу. Так с Лейлой на руках и помчалась к автобусам. Хотелось скорее оказаться подальше от этого типа, стереть с себя его липкий взгляд.

Только на вокзале Аня поняла, что из-за спешки они забыли в кафе шапку Лейлы. Ту самую, любимую, забавную, с изображением кошки.

— Мама, ну как зе так? — негодовала Лейла.

А Аня подумала — это незначительная плата за то, что удалось уйти без последствий. Никогда в жизни она больше не хотела встречаться с этим человеком и ни за что за шапкой не вернется.

«Забыть, забыть… Забыть его поскорее!» — взмолилась она про себя.

И память усиленно принялась стирать из закоулков лицо неприятного типа. Очень скоро Аня с удивлением поняла, что с большим трудом смогла бы описать напугавшего ее мужчину.

Тигран затаив дыхание наблюдал за тем, как в окне показался силуэт Ани. Обласкал взглядом, мысленно раздел и взял пару-тройку раз прямо там, у всех на виду. Ох, если бы это было можно, он заснул бы счастливым в этот звездный мартовский вечер.

Тигран до того дошел, что уже чувствовал, когда Аня должна подойти к окну. Давно научился узнавать ее силуэт даже за шторой. Не знал, видела ли она его машину. Наверняка приметила, ведь это далеко не первый вечер, когда он нес вахту под ее окнами.

После их недавней встречи, когда жена вручила ему драгоценности, он не знал, как к ней подойти, как подступиться.

Казалось, все слова сказаны, все точки над i расставлены. Развод неминуем, свободная жизнь нависла над головой дамокловым мечем. Но Тигран такого расклада принять не мог. Он из тех, кто никогда не сдавался.

Сегодня приехал с твердым намерением подняться, поговорить.

Но когда припарковал машину, в голове образовался вакуум, слова разбежались, мозг отключился. Поэтому подниматься не стал. Лишь сидел, следил за окнами.

Дико напрягало еще и то, что теперь за Аней и по телефону не последишь, удалила программу, хитрая бестия. Спохватилась наконец, догадалась, как он за ней шпионил.

Только и оставалось, что идти на прямой контакт, либо нести вахту возле ее окон. Но не мог же он поселиться в машине возле ее дома? Или мог? В крайнем случае можно было разбить на улице палатку. Ведь, пока семья здесь, дома он находиться не мог. Едва стоило появиться в родных хоромах, как стены начинали давить.

Тигран любовался профилем жены, когда почувствовал жужжание мобильного. Достал телефон и очень удивился, увидев на экране слово «Мама». Уж кто-кто не баловал его вниманием последние четыре года, так это она.

— Привет, Тигранчик, — начала она ласково. — Что же ты мне не звонишь?

Он чуть телефон не выронил, так неожиданно прозвучало ее приветствие. В последний раз она называла его Тигранчиком в детстве.

— Привет, мам. Я звоню, но ты почти никогда не берешь трубку… — напомнил он, вдруг забыла.

— Не говори глупости, — тут же ответила она. — Что ж ты не сказал, что у тебя в семье такая беда?

«Донесли», — сразу понял Тигран.

А мать тем временем заливалась соловьем:

— Милый мой сыночек, так пострадал, перенервничал, переволновался! Приезжай ко мне на юбилей! Завтра же праздник большой, я тебя приглашаю… А хочешь, сегодня приезжай? Как в старые добрые времена посидим, поговорим по душам.

Тигран уже и не помнил, когда в последний раз откровенно беседовал с матерью. Однако поговорить хотелось, и очень. И помириться наконец. Обняться, почувствовать, что нужен ей, ведь для него жизненно важно быть кому-то нужным. Он по ней очень скучал. Кроме того, может, она как женщина разъяснит ему, что он делал не так. Где накосячил.

— Мне ехать два часа, — напомнил он, ведь мать до сих пор жила в родном городке.

— А я давно бессонницей маюсь, дождусь. Приезжай! Останешься на завтрашний праздник.

И он сорвался к матери.

Она действительно его дождалась. Просидели в ее новой, обставленной бежевым гарнитуром кухне полночи напролет. Болтали без умолку.

Тигран не удержался, вывалил матери все как было про свое бесплодие, про ДНК-тест, про развод. Большую часть его новостей она, впрочем, уже знала от других.

Очень не хотел, чтобы мать начала чернить Аню, но она впервые за годы проявила чуткость. К его большому удивлению, не сказала ни одного плохого слова ни про жену, ни про дочь. Лишь охала, ахала, да причитала, как же ему в жизни не повезло.

— У меня с твоим отцом, конечно, были другие отношения, — говорила мать, подпирая рукой подбородок. — Да и не развелись мы, а ушел он в мир иной. Но какая разница, я на себе испытала, что потеря любимого человека. Это страшно. Понимаю тебя, сыночек. Какой же ты у меня разнесчастный!

К концу беседы Тигран и сам почувствовал себя самым разнесчастным человеком в мире. Однако, когда высказался, стало чуть легче, будто сбросил с души груз.

Наутро началась кутерьма. Мама принялась готовиться к юбилею.

Даже ему досталось заданий. Как в старые добрые времена, покатил на рынок за свежими овощами.

Потом помогал матери расставить мебель в столовой, подготовиться к празднику. Сам вызвался пожарить во дворе шашлык, как он это всегда делал в их с Аней доме на праздники.

Гостей приглашали к четырем часам, и прибыло их не меньше трех десятков.

Большой деревянный стол ломился от угощений, которые мама со скоростью звука наготовила за последние часы. Главным украшением стола стал, конечно же, нежнейший шашлык из баранины, маринованный по фирменному рецепту семьи Мурадян.

Пришли гости разного возраста. И мамины подруги, и их мужья, сыновья и дочери. На празднике были маленькие дети.

Тигран только вздыхал, думая, как Лейле было бы тут весело, ведь она очень любила компанию. А Аня, без сомнения, украсила бы собой праздник.

Однако казалось, о том, что у Тиграна семья, помнил лишь он один. Его будто бы уже воспринимали разведенным. Все приветствовали его, были ему очень рады, журили, что давно не навещал мать. А он бы навестил, да кто бы пригласил.

Чем дальше заходило дело, тем сильнее вечеринка стала казаться ему фарсом. А спустя некоторое время это ощущение лишь усилилось.

Мама посадила рядом с ним женщину с пацаненком лет семи.

— Знакомься, Тигран, это Араика и ее сын Артур, — представила новых гостей мама.

Он вежливо улыбнулся женщине в ярко-красном платье. Этот цвет напоминал артериальную кровь. Такого же цвета были ее губы и ногти. Прическа гостьи поражала воображение своей пышностью.

Тигран терпеть не мог вульгарных женщин.

— Мама, тут ску-у-учно, я хочу играть в приста-а-авку… — начал канючить малец, которого устроили рядом, несмотря на то что стол для детей был в другой части комнаты.

А когда Араика шикнула на сына, тот скорчил такую кислую мину, что захотелось ему наподдать. Она положила отпрыску в тарелку несколько кусков пахлавы, и это на некоторое время заняло ребенка.