(Не) моя ДНК (СИ) - Рымарь Диана - Страница 25

Несчастную чуть не стошнило от мысли, что, возможно, Тигран уже любил этой ночью другую. Она не удивилась бы этому, зная, какой у него темперамент.

«О чем я только думаю…» — сокрушалась она.

Муж ее из дома выгнал, а она видела о нем эротические сны и ревновала к воображаемым партнерам. Нормальная она после этого?

А все же сколько сладких воспоминаний о семейной жизни у Ани было… Не счесть, полна коробочка. Тигран щедр на разного рода внимание. Тем страшнее оказаться в этом мире без него, зная, что дорога в прошлое закрыта.

Это страшно — лишиться мужа.

Однако существовали вещи пострашнее.

Осознание того, что прошлая жизнь была лишь мишурой, мучило Аню. В тысячный раз она прокручивала в голове вечер четырнадцатого февраля, потом визит к Тиграну в офис. Морщилась и тихонько всхлипывала, вспоминая, как он посылал ее подальше. Так выгоняют неугодную прислугу, надоевшего домашнего питомца, но никак не любимую жену. Получается, на самом деле совсем не любил? Но, если не любил, зачем использовал все, что Аня могла ему дать, по максимуму? Тигран хотел, чтобы жена жила им, семьей, домом. Она соглашалась на все, чего хотел муж, думая, что он ее любит, но правдивы ли его прошлые признания? Хоть немного?

Чем больше времени проходило, тем сильнее Ане начинало казаться, что любимый человек лишь использовал ее. Как домработницу, няню, повара, секс-игрушку.

«Не реви!» — приказала она самой себе.

Впереди первый рабочий день, и Аня не могла себе позволить явиться в садик зареванной.

Но и успокоиться не получалось. Она казалась себе слепой дурочкой. Выходило, что ее служение мужу не имело никакого смысла. А ведь она так старалась ему угодить! Каждый день старалась из любви, из желания вымолить прощения за грех, о котором он не знал… Все зря?

«Я запрещаю тебе об этом думать!» — отдала себе новый приказ.

Она сойдет с ума, если продолжит крутить все это в голове.

Прошлая жизнь никогда не вернется, и Аня уже ничего не сможет изменить. Но это не значит, что нельзя сохранить хорошие воспоминания, ведь так?

И Аня решилась на маленькую хитрость. Разделила в своем сознании Тиграна из воспоминаний и того типа, который выгнал ее из дома. Это разные люди! Потому что четырнадцатого февраля домой вернулся кто угодно, но только не ее любимый муж. Ее мужчина никогда ничего подобного не сделал бы. Не ударил бы Аню, не выставил из дома, не оставил без средств к существованию.

Ей вообще казалось, что у него произошло некое раздвоение личности. Как же сильно Аня любила того первого, ласкового Тиграна, и как бесконечно сильно была обижена на второго… пусть у него и имелся повод поступить с ней жестоко.

«Это просто был не мой Тигран, и все тут…» — решила она.

Только хотела опять провалиться в сон, как под подушкой завибрировал телефон — сработал будильник. Пора вставать, и больше никаких мыслей о всяких там Тигранах. Сегодня ей тем более не до сожалений о прошлых отношениях.

Вот и настал понедельник — ее самый первый рабочий день в жизни. И Аня намерена сделать так, чтобы он прошел отлично.

Утренние сборы заняли рекордно мало времени. Прибежали с Лейлой в садик еще раньше, чем было нужно.

Малышке очень понравилась группа — просторное помещение с изображенными на стенах гномами из сказки про Белоснежку. Тут оказалось полно отличных игрушек и ребят, с которыми можно подружиться.

Ане на новом месте тоже очень понравилось, хоть любоваться красотами садика было некогда. Все утро бегала туда-сюда, выполняя указания своей новой подруги, Кристины. Благо в этот понедельник ее смена.

После утренней беготни и надевания пятисот пар штанишек, курточек и шапочек перед прогулкой у Ани задрожали руки. Нет, детей было всего пятнадцать, но ей с непривычки показалось, что именно пятьсот.

Все же какая у нее Лейла самостоятельная девочка. Ждала всех полностью одетая, причем она единственная в группе умела сама одеваться. И разговаривала лучше, чем многие даже чуть более старшие дети.

Аня невольно смахнула слезу, провожая дочь взглядом, когда та уходила с воспитателем на детскую площадку.

Пока детки гуляли, следовало приниматься за уборку помещения. Но Аня позволила себе тоже выйти на улицу. На площадку к детям не пошла, просто постояла пару минут на крыльце, вдыхая свежий зимний воздух.

В этот самый момент мимо крыльца проходил управляющий. Черное кашемировое пальто отлично сидело на его широких плечах.

Начальник увидел ее, улыбнулся, подошел.

— Здравствуйте Ду… Данил Геннадиевич! — Аня была готова откусить себе язык за то, что чуть не назвала его Душкой. Это же надо, какое прилипчивое прозвище.

— Здравствуйте, Аня, хотел поинтересоваться, как проходит ваш первый рабочий день, — проговорил он на одном дыхании, а потом подметил: — Вы подстриглись…

И при этом посмотрел на нее с некоей долей сожаления.

Только тут Аня вспомнила про свои торчавшие в разные стороны короткие кудри. Нет-нет, утром она аккуратно их уложила, даже спрыснула лаком. Но детский сад не то место, где можно сохранить аккуратное каре, если у тебя от природы вьющиеся и непокорные волосы.

— Плохо? — спросила она, округлив глаза.

Данил Геннадиевич склонил голову набок, будто оценивая. А потом улыбнулся еще шире.

— Знаете, Аня, есть такой тип женщин, которых можно обрить наголо, нарядить в мешок из-под картошки, и они все еще будут прекрасны. Вы как раз из той породы.

Сказал это и зашагал дальше по улице.

Она же замерла на месте, поправляя пышные локоны. Не привыкла к подобным комплиментам, ведь Тигран всегда был очень придирчив к ее внешности.

«Надо же, какой он внимательный. Интересно, это он со всеми такой Душка или только со мной?»

Аня не стремилась привлечь внимание другого мужчины, но на душе стало чуточку теплее.

— Хосю сто-нибудь! — попросила дочь, когда они вышли вечером из детского садика.

В переводе с Лейлиного это означало — купи вкусняшку. Аня подумала-подумала, да и согласилась.

— Пойдем купим.

Неподалеку располагался супермаркет, где продавали роскошные сладости, и она повела дочь туда. Не обеднеет от одного пирожного. Себе не купит, а Лейле возьмет. Поест глазами — тоже приятно. К тому же у самой до сих пор наблюдались проблемы с аппетитом, точнее его практически не было.

Лейла обожала ходить по супермаркетам. Благодарная донельзя, она вцепилась в руку матери, начала тереться об нее щекой, ластиться. Потом привычно потрогала рисунок птички колибри на ногте маминого безымянного пальца. Яркая синяя птица была немного выпуклой — 3D наклейка, как пояснила мастер маникюра.

— У тебя класивые ногти! — объявила дочь с довольной улыбкой.

Она всегда так, когда довольная. Ластилась, говорила комплименты. Правда, разнообразием они не отличались. «Ты холосая мама», «ты класивая мама» — вот и весь репертуар. Могла еще похвалить одежду или рисунок на ногтях.

«М-да, надо снова учиться самой себе делать и маникюр, и педикюр», — вздохнула Аня.

Как сильно изменилась ее жизнь. И как быстро! С ногтей даже еще гель-лак не успел слезть, а такое ощущение, что она ходила в салон годы назад. Какое это абстрактное понятие — время.

После проклятой вечеринки прошло всего десять дней, а Аня успела переехать, лишиться праздничного гардероба, обнищать и найти работу. Но одно осталось неизменным — ласковая дочка по-прежнему с ней. Большего ей не надо, она будет жить счастьем своего чада. Тем более чадо совершенно особенное!

Хоть кому-то Аня нужна и люба.

От переизбытка чувств она подхватила Лейлу на руки и понесла через ряды продуктов прямиком в кондитерский отдел, и вдруг натолкнулась на… Душку Геннадиевича!

— Ой, простите! — проговорила она, почувствовав, что слегка толкнула его плечом.

— И снова здравствуйте, Аня, — улыбнулся он все той же приветливой улыбкой. — Живете неподалеку?