Крылатого жениха заказывали? (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia" - Страница 1

Сильный, гордый, одинокий… Так можно назвать повелителя крылатых магов. Вредный, упрямый, невыносимый – это тоже про него. Но даже такой упрямец хочет простого гизарского счастья, особенно когда часть его подданных уже обрела свои пары и наслаждается радостями бытия. А он что же – рыжий? О нет, его волосы, крылья и хвост чернее ночи, глаза цвета тёмно-зелёных мхов Великого Севера, сам он, как говорится, без материальных и жилищных проблем. Почти без вредных привычек…

Даргон Фаррский стоял в центре тайной долины, запертой среди гор, и смотрел на маргел: полубабочек – полуколибри, обладавших уникальным свойством светиться в темноте. Сейчас, среди белого дня они ласкали взор пурпурной окраской – единственные в своём роде. Их равнинные сородичи выглядят куда скромнее – жёлтые, оранжевые, красные, максимум розовые. А всё потому, что только здесь, в долине танцев, растут флиоры, чьим нектаром питаются маргелы. Цветы смерти. Нет, не потому что, вдохнув их аромат, можно умереть, напротив, запах настолько приятный и освежающий, что гизары клали их в могилы своим женщинам. Тем, которые пришли с ними на Лурру, когда их мир погиб. Тем, кто не смог приспособиться к новым условиям и покинул их, оставив один на один с суровой реальностью. Оставив их в одиночестве. Вымирать.

Но, кажется, само провидение дало им второй шанс – совместимость с земными женщинами! Более того, первопроходцы смогли найти себе не просто самок, а лад – истинных пар. Сначала племянник – Фаргон, потом ещё десяток подданных жили теперь в давно забытой гармонии: радовались каждому дню, любили своих жён, причем настолько, что даже подзабыли, что они вообще-то гордые гизары, для которых самка лишь способ размножения. Ох уж эта физиология! Точнее инстинкты, против которых не попрёшь. С другой стороны, именно благодаря этой парности стали появляться сильные дети с крыльями и прочими признаками уникального генотипа. Правда, из рождённых была только Малианта – дочь Фаргона и Милолики, но мастер Гардон, главный целитель, заверил, что все эмбрионы имеют прекрасный набор генов, дабы продолжить славный род крылатых магов.

Даже у Эллы – самой спорной самки из всех новоприбывших, плод оказался очень крепким и с прекрасным потенциалом. Но вот она сама… Мало того, что причёска ее напоминала взбешённого ждрыха[1] после смертельной схватки, у которого половину волос вырвали, а кожу под ними фигурно расцарапали, так ещё эти украшения на лице. Кольцо в носу, на губе, в брови, об ушах и вовсе не стоит говорить – там живого места нет. Как с этим можно мириться? Самое смешное, что Бранг – весьма вредный субъект, оказался самым что ни на есть подкаблучником! Он спокойно относился к выкрутасам супруги, даже с отцом поссорился, когда тот попытался силой заставить байкершу привести себя в надлежащий, достойной высокопоставленной дамы вид. Ушёл из родового гнезда, построил дом, глядя на Фаргона, принялся изобретать крылья для второй половинки, чтобы после родов взмыть с ней в небеса и подарить ей любимый драйв. Ведь с мотоциклами на Лурре было очень туго, а с дорогами тем более, с учётом того, что пользовались в основном порталами и прочими магическими приблудами. Гизары и вовсе предпочитали летать.

Впрочем, ждрых с ней, лишь бы ему самому такая не попалась! Ведь теперь, когда выбор пары происходит скорее инстинктивно, нежели при помощи разума, можно ожидать чего угодно. Даргон, в отличие от молодняка, опасался такой зависимости: эмоциональной, физической, энергетической. Когда-то он был уже женат на одной из последних гизарок, и был рад иметь такую возможность в принципе, но ничего подобного, что испытывал его племянник и прочие счастливцы, не чувствовал. Симпатию? Да. Страсть? Безусловно! Уважение? Разве только из-за принадлежности той к гизарам, а не людям, ведь уже тогда некоторые пытались получить потомство от местных самок. Безрезультатно. Не увенчалась успехом и его семейная жизнь: беременность не наступала, а через несколько лет супруга и вовсе умерла, оставив после себя траурную кайму угасшего брачного рисунка по контуру крыльев и обязанность заплетать косичку на кончике хвоста. Сам он, в смысле хвост, был гладким, гибким и очень крепким. Для него даже был выделен целый раздел учебника по боевым искусствам! А среди волос на его конце пряталось смертоносное жало, точным ударом которого можно повергнуть самого сильного противника. Правда, с ритуальной косой это сделать намного сложнее, но тем и отличался траур – носитель никого не убивал. По крайней мере, таким способом. То, что Даргон – правитель, облегчало задачу, ведь он мог попросту отдать приказ. Правда, своих он не трогал, дабы не растратить генофонд, а вот чужих… тут он был скор на расправу. И далеко не всегда сии меры имели под собой веские основания. С точки зрения человеческой морали. Но он же великий и могучий! Прекрасный и ужасный! В общем, сам себе закон и сам себе красавец, да.

Долину танцев окутали сумерки, отчего маргелы начали мерцать, отвлекая от грустных мыслей, завораживая своей необычной красотой. Крылья теперь казались полупрозрачными, невыносимо хрупкими и таинственно прекрасными. Даргон настолько увлёкся, что не заметил божественного присутствия, правда, Хэриот – Тёмная Богиня Лурры, тоже засмотрелась на дивное зрелище.

— Да, я и забыла, что сотворила такую прелесть, — задумчиво проговорила Хэриот, действительно закрутившись по своим демиургским делам.

Повелитель вздрогнул. Не столько испуганно, сколько от неожиданности.

— Приветствую, — он слегка наклонил голову, как всегда демонстрируя ей железный характер.

А ведь любой некромант уже пал бы ниц, ну, в крайнем случае, поклонился. А этот… С другой стороны – разнообразие. За то она и впустила их в свой мир – гордость понравилась. Стержень. Ну и крылья у них красивые, конечно. И хвост прикольный.

— Я тут понаблюдала за тобой, — она присела на поваленный ствол дерева и проникновенно взглянула на своего упрямого подопечного. – Ты сильно изменился за последнее время. Стал лояльнее и терпимее.

Дарг собрался было уточнить, когда именно успел, но вспомнил, что действительно начал много проводить время с племянником и его семьёй: приносить мутантной белочке[2] лакомства, брать на руки маленькую племянницу и любезно беседовать с Милоликой – первым лучиком светлого гизарского будущего. Что уж говорить, он даже Яромиру, с которой изначально имел очень натянутые отношения, перестал прожигать гневным взглядом, особенно после того, как она родила чудесного мальчишку. С ним теперь активно соревновалась Малианта — кто громче взвизгнет, кто сильнее пнёт дядюшку Даргона и прочее, и прочее. И он на это даже не кривился! Бывает же такое…

— И что сие значит? – С опаской спросил повелитель, ожидая от Богини очередного подвоха.

— Да вот, решила, что за хорошее поведение надо поощрять, — несмотря на внешнее великодушие, он явственно чувствовал некоторую хитринку. – А то негоже правителю без пары. Авось он окончательно подобреет и перестанет гнобить всех подряд.

— Я так и знал! – Закатил он глаза. – Без сарказма никак?

— То есть ты отказываешься от моего поощрения? – Сменила милость на гнев Хэриот.

— Нет-нет, — спохватился Дарг, когда до него, наконец, дошёл полный смысл фразы. – Я готов, вот только дела Фаргону с советниками передам и вперёд!

— Вообще-то я ваше поколение всем скопом хотела отправить, — хмыкнула Хэриот. – Так что только Фаргоша и остаётся. Но ты не бойся – мы ему поможем, если что. Советом и делом.

От последнего у Даргона шерсть на кисточке хвоста дыбом встала. Всё его существо воспротивилось чьему-либо вмешательству, с другой стороны, если он упустит свой шанс, второй раз могут ещё долго не позвать. Да и проблем вряд ли будет меньше, чем обычно.

— Тогда Жнурика тоже берём, — выдвинул он встречное предложение. – Иначе он без меня тут если не переворот, то смуту точно организует.