Разведка боем (СИ) - Щепетнев Василий Павлович - Страница 7

— Это ты преувеличиваешь, Чижик.

— Я исхожу из того, что вижу. Мы в группе книги показывали? Те, что из Вены привезли? Показывали. И что? Полистали вяло, посмотрели иллюстрации, на этом и всё.

— Я была в Берёзовском районе, — подала голос Лиса. — По делам сельхозотряда. Там одна «скорая» на весь район, и та на ладан дышит. Не хочешь подарить району «Форд»? Фургон, для скорой? Купишь в Америке, можно даже два. С носилками, с аппаратом ЭКГ…

— По порядку. Почему «Форд»?

— Хорошая машина.

— Ладно. Но местные дороги и местные водители рано или поздно приведут к тому, что «Форд» выйдет из строя. Скорее, рано, чем поздно. И что тогда? На вечную стоянку? Где они возьмут запчасти, резину, когда даже свою буханку починить толком не могут?

— Ну, тогда купи им наш «УАЗ», буханку, — не отставала Лиса.

— Ты знаешь, сколько стоит «УАЗ»?

— Ну…

— Восемь тысяч рублей.

— Тебе восемь тысяч жалко? — притворно удивилась она.

— А сколько людей в Березовском районе?

— Тридцать две тысячи человек.

— Вот и посчитай: положим, из них работает половина, а половина — пенсионеры и дети. Так?

— Ну, допустим.

— Восемь тысяч рублей делим на шестнадцать тысяч работающих людей. Получается, пятьдесят копеек с человека, верно?

— Верно, но… — и она замолчала.

— Что «но»? Полтинник — непосильная трата? Или трудно организовать сбор средств? Есть структуры. Прежде всего — советская власть. Сельсоветы. Затем профсоюзы, потребкооперация, комсомол, наконец, партия. Если комсомол прикажет, все деньги отдам для людей. Вот что лежит на книжках — тут же и отдам. На самом деле, не шучу. Вы меня знаете.

Они меня знали. Знали, что отдам. Куда же денусь, если прикажут. Отдам, и тут же заработаю ещё. Ну, постараюсь заработать.

— Но тогда почему…

— Вот этого я не пойму. Пытаюсь, но пока не получается. Возможно, есть причины. Возможно, они даже простые, но я не сведущ. Много загадочного. Взять хоть инвалидов войны. Задача — обеспечить жильём. Война-то двадцать девять лет назад кончилась. А люди без жилья. Почему? Не знаю.

— Это очень дорого — всем построить жильё.

— Дорого, — согласился я. — Надя, у тебя брат кооперативку строит. Не стал ждать милостей от природы. Сколько стоит квартира?

— Однокомнатная девять тысяч, двухкомнатная двенадцать. Улучшенной планировки.

— Возьмем двенадцать тысяч. Пусть двухкомнатная, пусть улучшенной планировки, герою не жалко. Положим, нужен миллион квартир. Получается — двенадцать миллиардов рублей.

— Ну вот, это ведь огромные деньги, — сказала Лиса.

— Два года назад, когда мы поступали в институт, из Египта выслали советских военных советников. Двадцать тысяч человек. И это бы ладно, но египетский президент сказал, что долги нашей стране возвращать Египет не станет, а это, между прочим, двенадцать миллиардов. И это один Египет. А есть ещё Вьетнам, Куба, Индонезия, Сирия, Чехословакия и прочие, и прочие, и прочие. Денег на их поддержку и развитие ушло и уходит столько, что не только инвалидам войны — каждому можно и квартиру, и машину, и дачу построить, и останется на детсады, школы, больницы. Но — помогают, значит, так нужно. Не спрашивайте, почему: большая политика требует больших знаний, которых у меня нет. Может, это предотвращает мировую атомную войну. Может, готовится броневой щит вокруг Союза. Может, что иное. Но брать на себя государственные функции и сам не стану, и другим не советую.

Ведь что это значит, если я подарю Берёзовскому району машину скорой помощи? Это значит, что власть о народе не заботится, даже машину не хочет купить. А я, получается, забочусь. Ищу популярности. Прямой вызов. Оскорбление величества. А я вовсе не собираюсь бросать вызов власти. Опять повторю: прикажут отдать деньги, да не просто прикажут, а в письменном виде, для истории, законом — тут же и отдам.

Только ведь не прикажут. И вот что я думаю: деньги у государства есть. И у больницы есть. А «буханок» в продаже нет. Все расписаны на годы вперёд. И если я вдруг чудом куплю «УАЗ» — хотя частным лицам его не продают, — то, одарив Берёзовский район, я отберу новую «Скорую» у района Каменского, которому машина была предназначена. Оно разве хорошо?

А доллары мы потратим. С толком. Когда поймём, в чем он, толк.

Пораженные моим красноречием, потрясенные моей логикой, девушки даже ужинать не стали. Все думали и думали, глядя в окно.

А потом мы пошли в сауну.

Сгонять вес.

Надо!

Авторское отступление

Читатели спрашивают, насколько я вообще разбираюсь в шахматах, могу ли отличить королевский гамбит от защиты Бенони?

Играть я научился в четыре года, а в шесть вовсю громил обитателей двора в доме двадцать восемь по улице Фрунзе в славном городе Кишинёве. Ну, не то, чтобы громил, но играл и выигрывал у взрослых дядек. Даже приходили смотреть на меня с соседней улицы.

В шестьдесят втором родители вернулись в Россию. И я с ними, как иначе. Сельская местность, сверстники в шахматы играли, но не то, чтобы часто. Да и я — не так, чтобы очень. Третий разряд, и хватит с меня. Потом институт — учеба давалась нелегко, хотя и красный диплом в итоге. По распределению был послан в тульский райцентр, и там опять вспомнил о шахматах. Было нас, заядлых игроков, на район человека четыре, и, для разнообразия, я стал играть по переписке. Пишешь сопернику ход, и неделю ждешь ответ. Или две недели: соперники были из Владивостока, из Прибалтики, Украины, да со всего Союза. Не просто ждешь, а изучаешь теорию, читаешь шахматную литературу. Стал перворазрядником — и очным, и заочным. Во время Реставрации стало не до шахмат: и почта вздорожала неимоверно, и зарплату по полгода не платили. Когда немного утряслось, в середине девяностых, купил компьютер, подключился к Интернету — и стал играть по переписке уже во всемирном масштабе. Потихоньку набирался опыта, выступал за Россию в матчах РФ против Южной Америки и РФ против Северной Америки. Не посрамил. Сегодня мой ICCF-рейтинг 2338. Не много, но и не так уж мало.

Написал альтернативную биографию великого чемпиона Александра Алехина. Выходила в бумаге, есть здесь, на сайте АвторТудей («Тайная сторона Игры»)

Ещё при советской власти неоднократно публиковался в журнале «64 — Шахматное Обозрение». Главным редактором тогда был Анатолий Карпов.

Так что — разбираюсь, да.

Глава 4

5 сентября 1974 года, четверг

ПОЛЁТ ЧИЖИКА

Салон «Лира» размерами не потрясал. Вроде нашего Ан-2. Я три раза летал на Ан-2, дважды по местным маршрутам, внутри области, а однажды — в соседний Воронеж. По делам «Школы Ч».

Но отделка, компоновка, чистота салона «Лира» впечатляли. Хотя и тесновато. Что делать, «Ил-62» в Лас-Вегас не летает.

Мы приближались к Лас-Вегасу со скоростью восемьсот километров в час. Пятый час приближались. Скоро совсем приблизимся.

А началось всё утром. Ранним московским солнечным утром. В девять наш славный «Ил-62» оторвался от родной земли и устремился на запад. Даже так: на Запад. И мы вместе с ним. Мы — это я и моя команда. И ещё пассажиры числом до девяноста. Плюс экипаж.

Летели-летели, летели-летели. Под нами то чужая земля, то международные воды Атлантического океана. Над океаном лететь страшнее. Случись что — ни приметы, ни следа.

Но я гнал малодушные мысли, и тихонько пел «Мы, друзья, перелётные птицы» — бодро, весело, энергично. И мне подпевали Лиса и Пантера, сидевшие рядом. Лиса слева, а Пантера через проход справа. Первый класс, здесь сидят по двое.

Я бы и обыкновенным полетел, но тут уж расстарался Виктор Давидович: Спорткомитет забронировал нам места именно в первом классе. В чем разница? В семистах рублях. Обычный билет стоил триста рублей, точнее, двести пятьдесят девять рублей тридцать копеек на всё про всё, какая точность. А в первом классе — четыреста восемьдесят. Разница — сто восемьдесят рублей на один билет, умножаем на четыре — получаем разницу в семьсот двадцать советских рубликов. А всего — без малого две тысячи! Плачу-то я, а не Спорткомитет, почему бы и не пошиковать, решил Батуринский.