Леди Ванесса. Молодость (СИ) - Хабаров Сергей - Страница 35

— О-о-о, ещё одна нарушительница закона, вместе будете сидеть в одной камере. Парни сегодня нас ждёт незабываемое зрелище.

— Стойте, — воскликнула Эльвира, — Харрис я сделаю всё, что ты хочешь, только отпустите её.

— Правда? — Харрис обернулся на Эльвиру и заулыбался.

— Правда, — Эльвира присела на стол и не широко раздвинула ноги, а её скованные наручниками руки стали расстёгивать пуговицы платья на груди, — только отпустите мою дочь.

— Нет, пусть смотрит как сильно пала её мать.

Харрис подскочил к Эльвире, разорвал на её груди платье и бюстгальтер. Две белые большие груди с розовыми сосками вывалились из платья. Потом он толкнул её на стол чтобы, она на него легла и стал задирать ей юбку. Обнажились полные красивые бёдра и белые трусы. Харрис не стал заморачиваться с ними, а просто достал нож и срезал их. Сделал он это нарочно неаккуратно, чтобы порезать Эльвиру. По бедру скатилась пара капель крови, когда Харрис достал свой эрегированный член и резко вставил его в Эльвиру.

— Какое у тебя тело, — сделал “комплимент” Харрис.

Из-за резко начавшегося полового акта женщина застонала от боли. Её груди стали колыхаться в такт толчками, вперёд-назад, вперёд-назад. Это зрелище возбудило констеблей. Тот, что держал Ванессу стал мять её грудь, потом подошёл второй и стал задирать ей юбку. Ванесса замычала — заорать ей не дала закрывающая рот рука в перчатке. Но Эльвира услышала.

— Эй, мы же вроде договорились, вели им чтобы остановились, — проговорила со стола Эльвира.

— От неё не убудет, — ответил ей Харрис не прерывая процесса.

Эльвира взяла рядом стоящую статуэтку Лилит, потянулась к Харрису и ударила ей его по голове. От полученного удара инспектор упал. С резкого рывка Эльвира врезалась в констебля держащего Ванессу, от чего тот не смог удержать вырывающуюся девушку.

— Беги, — успела крикнуть мать, прежде чем другой констебль воткнул Эльвире в спину нож.

— Мама — Ванесса окаменела и растерялась. Только что на её глазах изнасиловали и убили её мать.

Её снова схватили, теперь она уже не вырывалась — шок был слишком силён.

Третий констебль помог инспектору подняться. Эльвира не смогла пробить череп Харрису, но вот кожу она ему подпортила. По его виску пролегла дорожка крови.

Харрис подошёл к Эльвире и стал пинать труп.

— Сука, мразь, сука, мразь … — отмечал он каждый удар. Тело Эльвиры валялось неподвижно, — Эдди, жаль, что ты её убил, я бы хотел сам её познакомить с ножом.

— Виноват, босс, что будем делать с мелкой?

— А что с ней делать? — Харрис плотоядно улыбнулся — на стол её, с Эльвирой не получилось, так с дочкой оторвёмся.

Ванессу растянули на столе и констебли с инспектором стали насиловать её по очереди. Она не чувствовала боли, она вообще ничего не чувствовала. Переживаемые ей эмоции забивали любые внешние ощущения. Ещё утром у неё всё было прекрасно. У неё был жених, любящая мать, перспективы, дом, где, казалось бы, её любят даже стены. И всё это рухнуло словно карточный домик. Сильная апатия утащила разум в глубины мозга, превращая тело в безвольную куклу. Теперь на мир Ванесса смотрела равнодушная ко всему словно маникеном. Всё, что происходило, её не касалось, всё происходящее было для неё будто за оконным стеклом. Всё это там, где-то далеко. А тут темно, холодно но спокойно. Тут никто не прикоснётся к тебе, не нанесёт вред, тут можно расслабиться и отдохнуть, тут начинаешь забывать кто ты.

«А кто я?» — вдруг проскочило в голове у Ванессы.

«А разве это так важно?» — вопросом на вопрос ответили ей из темноты. — «Забудь, расслабься и спи.»

«Хорошо.»

Через несколько часов Ванесса лежала вся покрытая кровью и мужским семенем.

А констебли и инспектор общались рядом.

— Хороша, сучка, только какая-то вялая, не кричит, не вырывается, так не интересно, — Харрис дольно хрюкнул.

— Босс, по ходу она кукушкой того.

— Без разницы, приберите здесь. Суньте труп и девчонку в печь. Проследите, чтобы они хорошенько обгорели. Если их найдут — это может вызвать проблемы. Ну а я пойду, мне ещё сегодня жену вести в театр. Она в восторге от этой чёртовой Эйлианы.

— Да, босс, будет сделано.

Когда инспектор ушёл, констебли стали прибираться. У них действительно были бы большие проблемы, если бы всплыли улики. Эмигранты хоть и были ущемлены в правах, но это не означало, что их у них вообще не было. Они разожгли печь для плавки стекла, сделали там напор послабее и бросили труп Эльвиры. К Ванессе было прикасаться мерзко, поэтому они с начала вытерли её тряпками и когда уже собирались запихнуть её вслед за Эльвирой в печь, один из констеблей сказал:

— А зачем мы её сжигаем?

— Эдди, ты дебил? Если она заговорит, то всё на что мы можем рассчитывать — это безболезненная смерть.

— Я понимаю, но посмотрите на неё, кому чего она может рассказать? Она же практически овощ.

— И что ты предлагаешь?

— Давайте продадим её торговцу рабами в трущобах. Я слыхал, в некоторых борделях такие люди-овощи пользуются спросом. И тут у меня одна штука есть, вот, — Эдди сунул руку в карман и извлёк оттуда чёрное кольцо с печаткой.

— Слыхал он, извращенец чёртов. А “Печать изгоя” ставится только по решению суда, все заклеймённые зарегистрированы. Если её увидят на незарегистрированном молчуне, то возникнут вопросы.

— Поставим клеймо там, где не смотрят, — Эдди нацепил печатку на палец, а потому сунул палец во влагалище Ванессы. Вскоре там заслышалось шкварчание выжигаемого клейма, а Ванесса издала слабые стоны, — Всё, теперь она нескоро заговорит если, заговорит. А когда заговорит в этом уже не будет смысла.

— Ладно, только возись с ней сам, и деньги поделим поровну.

— Нет, мне значит возиться, а вам деньги. Мне 80 процентов, а вам всё оставшееся.

— Семьдесят или об этом разговоре узнаёт босс.

Эдди сжал губы и кивнул.

— Суй её в мешок и тащи в трущобы, щас мы здесь всё подожжём. Устроим утечку газа. Хе-хе, рядовой несчастный случай.

Трущобы некоторое время спустя.

— Таки шо привело ко мне Эдди?

— Вот, отличная рабыня, прекрасное юное тело, аппетитные формы.

— Ой вей, что б я так жил как вы сидите мне тут и нагло заливаете.

— А что вас не устраивает, я прошу за неё немного — всего-то 1000 фунтов.

— Ой, я щас умру! Эдди, у вас нет совести, ваш отец сейчас перевернулся в гробу от того, какого жадного сына он воспитал.

— Готов скинуть до 900 фунтов.

— Да я сам готов платить 900 фунтов, чтобы вы уволокли этот полутруп на погост.

— Значит, договорились?

— Мой дорогой Эдди, у вас нет не только совести, но ещё и ума.

— Золотой фунт — это стандартная цена за раба.

— Вот именно, что за раба, а к этому несчастному телу сначала придётся привести лекаря, и что-то мне подсказывает, этому лекарю придётся доплатить за молчание.

— Готов скинуть цену до 500.

— Я вам не скажу за весь Торент, но такого жлоба как Эдди Смит нет во всей Ритании.

Эдди по скрипел зубами.

— Ваша цена.

— 200 фунтов и не пенни больше.

— 200 фунтов за рабыню? Да это грабёж средь бела для.

— Вот именно, что грабёж, вы меня грабите, покупаю практически себе в убыток.

— Но, двести фунтов, давайте хотя бы за 350.

— Эдди, ви делаете мне больно, я плачу вам 350 фунтов, но за это вы моете здесь пол и убираете в клетках для рабов.

— Хорошо, давайте за 200.

— Вот, всего хорошего, и приятно было с вами пообщаться, — торговец рабами высыпал на стол бумажные ассигнации.

Эдди Смит сгрёб их и покинул помещение.

Торговец проводил его взглядом, дождался когда он уйдёт, а потом позвал помощника.

— Том, немедленно зови нашего врача, а потом беги в загородный дом господина Адома Арчера. Если его там нет, то передай послание слугам. Скажи, что тебя послал Картавый, передай: «Случилась большая беда с его внучкой.» И пускай немедленно идёт сам знает куда.