Пожиратель-275 (СИ) - "Mr.Nobody" - Страница 17

Минут пятнадцать побродив по округе, N459S17 вернулся в цех и с удивлением обнаружил, что его тут уже ждали начальник участка и сотрудник службы безопасности.

— В чём дело N459S17? Почему вы самовольно покинули рабочее место? — спросил руководитель.

— Так ведь конвейер встал, что тут делать? — стал оправдываться N459S17.

— В любом случае, вы не имели права покидать рабочее место без согласования с заведующим цехом и отметки о выходе, — суровой тон начальника подавлял железной непреклонностью.

N459S17 смотрел на руководителя и не знал, что ответить. Обычно ему становилось совестно, если по нелепому недоразумению случалось нарушить режим, но сейчас N459S17 стыда не чувствовал, не смотря на то, что начальник формально был прав. Более того, претензии представлялись совершенно необоснованными: ведь в его отсутствие ничего не случилось, и даже конвейеры не заработали.

— Вот что, — подытожил начальник, — можете не рассчитывать на премию в этом квартале. Пишите объяснительную, а там посмотрим: возможно, удастся избежать штрафа, хотя сомневаюсь.

Вскоре запустили конвейер, и работа продолжилась.

— Зря ты ушёл, — сказал Q 231S8, — штраф — это паршиво.

N459S17 кивнул в ответ: будто он и сам не знал. Штраф означал, что либо придётся хуже питаться, либо в шумном, вонючем цехе стоять у пресса лишние часы. Стало досадно.

— А ты не помнишь, как тебя звали раньше? — спросил N459S17 у молодого коллеги.

— Нет.

— А мне почему-то захотелось вспомнить, а не получается. Раньше всё было иначе. Я тогда что-то хотел в жизни, к чему-то стремился… вот только к чему?

— Какая разница? Надо о будущем думать, — отрезал Q 231S8, у которого тема не вызвал энтузиазма.

— А какое тут будущее? — недовольно проговорил N459S17. — Наше будущее — это сдохнуть и отправиться на переработку. Какой смысл о нём думать?

Q 231S8 посмотрел на коллегу непонимающим взглядом, но N459S17 продолжал:

— Мы биомусор, и наша единственная цель: переродиться в продукты из вторсырья. А прошлое — это наша суть, это опыт, который сделал нас такими, какие мы есть, сформировал наш характер и индивидуальность. А их вместе с воспоминаниями отняла эта штуковина. Ты хоть знаешь, где мы находимся?

— Нет, — покачал головой молодой человек, — не задумывался. Работать надо.

Посмотрев в пустые глаза коллеги и не найдя в них понимания, N459S17 снова уткнулся в пульт управления.

Остаток дня прошёл без происшествий, вот только N459S17 глодали мрачные мысли, и в этих думах он вернулся к себе в комнату. Его внезапно перестала удовлетворять высшая цель, которую он когда-то для себя обнаружил, и которую без сомнения поставил сам Главный. Теперь перерождение представлялось лишь бессмысленной нелепостью, злой шуткой безличного механизма. Он чувствовал ужасный разлад внутри и долго ворочался на скрипучей кровати, не в состоянии уснуть.

А наутро N459S17 совсем забыл, о чём думал вчера. Он только помнил, что приходили важные мысли, но какие именно — совершенно вылетело из памяти. Захотелось их вернуть. Промотав в голове события прошедшего дня, N459S17 сделал вывод, что появление мыслей связано с несанкционированным уходом с рабочего места. Полдня он стоял за прессом, лелея надежду, что конвейер снова встанет, и он повторит вчерашнее, но поломки так и не случилось.

Когда же наступило время обеда, N459S17 стало настолько невмоготу, что он плюнул на распорядок и покинул цех, не спросив разрешения и не отметившись. Он понимал, что за проступок могут уволить, но по необъяснимой для себя причине, N459S17 уходил всё дальше от фабрики, плутая в железных кишках коридоров, и думал. За стенами гудели механизмы и ревели машины. Они что-то перерабатывали, прессовали и делали товары, которые текли в многочисленные магазины, чтобы местные обитатели могли тратить заработанное. N459S17 стало тошно от этого места, снова пришло ощущение нелепости происходящего. Ему уже было не страшно вылететь вон — такой итог жизни ни чем не отличался от будущего, что ждало здесь.

Внезапно внимание N459S17 привлёк мужчина средних лет. Одет он был в старый растянутый свитер и поношенные джинсы, а потому резко выделялся на фоне местных обитателей. N459S17 удивлённо глазел на необычного прохожего, не понимая, кто он и как тут оказался.

— Чего уставился? — весело окликнул его незнакомец, проходя мимо.

— Ты одет по-другому, — сказал N459S17. — Это странно.

— Странно, что ты вообще меня заметил. Обычно не замечают.

— Это почему?

— Всё тебе расскажи и покажи? — прищурился мужчина. — Ну да ладно, раз ты меня видишь, то и скрывать бессмысленно. Короче, я уволился.

— Как так?

— Очень просто, взял и уволился.

N459S17 почесал затылок, пытаясь найти логику в словах собеседника.

— А ты чего такой хмурый бродишь? — спросил странный человек.

— Я из цеха самовольно ушёл, теперь не знаю, что делать.

— Ах, вон оно как, а я, почему-то так и подумал. Меня, кстати, Максим зовут, а тебя?

— N459S17. Имя не помню.

— Бывает, я тоже не сразу вспомнил. Что ж, будем знакомы.

— А тебя, выходит совсем никто не видит? Даже эсбешники? — удивился N459S17.

— Никто. Я для них не существую.

— И тебя не могут выкинуть вон?

— Абсолютно верно.

— И это потому, что ты уволился? А если я уволюсь, меня тоже не вышвырнут?

Максим развёл руками:

— Выходит так.

— А где ты живёшь?

— Да тут недалеко. Показать?

N459S17 кивнул, и они пошли.

Убежище Максима располагалось в глубине служебных помещений, и чтобы туда попасть пришлось пролезть через заслонку в стене, протиснуться между связками кабелей, а затем пройти по техническим коридорам в плохо освещённую комнату с трубами и вентилями. Тут было душно и сыро, от клапанов валил пар и веяло жаром, а ржавчина толстым слоем покрывала железные стены и пол. За трубопроводом находился закуток, использующийся, судя по всему, для хранения старых запчастей, и там, в дальнем углу, среди стеллажей и хлама, пристроилась кушетка. Рядом стояли стол и пара стульев, а над ними на стене висел шкафчик, на полках которого N459S17 обнаружил керамические кружки и чашки. К розетке, которую Максим собственноручно врезал в общую сеть, были подключены электроплитка и чайник, а под кушеткой хранились кастрюли и сковородки.

— Неслабо ты обустроился! — N459S17 с нескрываемым любопытством осмотрел тайное жилище нового знакомого.

— Это верно, — улыбнулся Максим, — правда, пришлось потрудиться, чтоб затащить сюда всё это.

Включив чайник, он присел на кушетку:

— Тут не так уж и плохо, если подумать. Обычно таких, как я, называют бездомными, и в этом есть доля истины. Но если говорить по-существу, то тут все бездомные, ведь попав сюда, они лишились всего, в том числе своих родных жилищ.

— И давно ты тут обитаешь? — N459S17 присел на табурет.

— Почти год, — Максим насыпал в маленький фарфоровый чайничек заварку и залил кипятком. — Надо, чтоб настоялся. Наверное, уже не помнишь, что такое настоящий чай? Если, конечно, можно назвать настоящим то, что растёт в местных парниках.

— Никак не возьму в толк, — подумав, сказал N459S17, — обычно тех, кого уволили, выкидывают вон. Почему же тебя не выкинули?

— Ты разницу не уловил. Если тебя уволили, ты продолжаешь находиться в рамках системы и жить по её правилам. Когда же сам выходишь из игры, для системы ты перестаёшь существовать, как бы оказываешься в другой плоскости, в ином измерении, и перестаёшь быть видимым для всех, кто пляшет под её дудку.

— Но почему тогда все не уволятся? И почему я тебя вижу?

— По-разному бывает: кто-то привык так жить, и не представляет, что делать со свободой, а кто-то просто боится. Они-то не знают правды и уверены, что их выкинут вон. По поводу второго вопроса, я вот что думаю. Ты же говорил, что без разрешения покинул рабочее место, так? Видимо, когда ты пошёл против правил, система частично утратила власть над тобой. Но пока не полностью. А вот если уволишься, то совсем выйдешь из-под контроля, вспомнишь прошлое и станешь для всех невидимым, как я.