Вечное утро (СИ) - "Мирдал" - Страница 14

Люди встретили Норри с радостью и по очереди искренне с ней обнялись. Кто-то просто хлопал её по плечу, кто-то — поздравлял со спасением или журил за то, что полезла куда-то себе на погибель. Целея радостно кивнула, стоя в стороне:

— Вот теперь, когда все в сборе, можно и дверь открывать.

— А ты сможешь? — Рарека с сомнением покосилась на замороженный намертво проход. — Алисара уже пробовала.

— Если бы я предложила свой способ сразу, погибла бы Норри, нам бы могло и не прийти в голову обыскать пещеры, когда мы столкнёмся со внутренним убранством храма. А по рассказам оно грандиозное, — Целея распахнула крапчатахые со внутренней стороны и трёхцветные с внешней стороны крылья, делая окружающим знак дать ей пространство. Встав перед входом в святилище Ока, жрица стукнула посохом о пол. Посох пустил в камень корни. Люди забормотали, переглядываясь, Рарека потянула мордочку вперёд, присматриваясь с любопытством, Алисара и Родислав отвлеклись друг от друга. Целея же встала между дверьми и обращённой к ним весенней веткой, подняв руки в широких руковах зелёной жреческой мантии:

— Снег теперь уже не тот,

Потемнел он в поле.

На озерах треснул лёд,

Будто раскололи…

— Заговор Бога-Предка Маршака… — почтительным шёпотом пояснила своему лидеру Норри, видя, как в зале началась капель. — Из сутры «Двенадцать месяцев».

Баритонистый снял шапку — то ли из почтения, то ли потому что становилось теплее. Но Целея продолжала речетатив заклинания всё более зычно и радостно:

— Облака бегут быстрей.

Небо стало выше.

Зачирикал воробей

Веселей на крыше.

Всё чернее с каждым днём

Стежки и дорожки,

И на вербах серебром

Светятся серёжки!

Весь пол зала на несколько мигов превратился в один мелкий, но быстрый ручей, так обильно стекала оттаявшая влага со стен, а с потолка десять ударов сердца шёл настоящий дождь. Но семураны и люди ещё не успели серьёзно промокнуть, как стало сухо, пусть и по-прежнему прохладно. Двери растопило, и на них стали видны барельефы. Одна фигура в плаще с низко надвинутым капюшоном — выглядывала одна борода — протягивала другой массивной фигуре плаще ладонь с лежащим на ней вырванным глазом, круглым как шар и оттого смотревшимся пугающе выпученным. Невозможно было понять, каким созданиям эти фигуры принадлежали — драконам, людям или вовсе кому-то неведомому. Рарека признала сцену, знакомую ещё по жреческому училищу:

— Да, это Один, который отдаёт великану-Вселенной свой глаз, чтобы зрить им Мудрость. Но почему их не прорисовали нормально?

— В древние времена Богов боялись осквернить неправильным изображением, — прояснила Алисара, что прогуливала жреческую школу меньше. — К тому же, Норри не даст соврать, люди изображают тех же Богов как людей, а не как семуран. Кто тогда прав?

— Без сомнения мы, — хохотнул баритон. — Подналяжем, молодцы!

Тяжеленные двери поддались лишь совместными усилиями людей и крылатых. Факела осветили ещё более грандиозный зал — меньше в длину, но украшеный циклопическими статуями мохнатых драконов, что почтительно склонялись и держали оружие на вытянутых руках. Глефы, алебарды и копья не были частью монументов, а были созданы из дерева и металла, словно бы для использования исполинами тех же размеров, что и держащие их статуи. Как и весь этот пещерный комплекс. Напротив входа тускло мерцал туман в арке портала размером с мост, и по проёму его было высечено множество сложных вязаных рун.

— Это оно?.. — с восхищением спросила Целея, поднимая посох со втягивающимися обратно корнями.

— Ещё нет, — Алисара осторожно вышла вперёд, крутя головой от одного изваяния к другому. — Мой знакомый Глаз предупреждал, что к Оку может пройти лишь потомок древнего рода, что возьмёт семейное оружие из рук статуи своего предка и прикоснётся свободной рукой к руне своей фамилии… Только вот я не ожидала, что тут всё будет настолько большим!

— Видимо, за века наш народ измельчал… — Рарека протянула растроенно. — Ладно, придумаем что-нибудь. Нас много, и ради общей цели мы даже дверь открыли, что, не хватит сил поднять древний мечик? Ты уже нашла Белояра?

— Да, — встала Алисара напротив статуи своего предка. Только, в отличии от всех остальных, та выствляла пустые ладони. — И… куда оно делось?

— Не судьба. Но, по счастью, нашу судьбу ты по пути повстречала, — Целея приблизилась к другой статуе, чьи черты и мохнолапость напоминали Рареку. Вместо оружия ближнего боя статуя держала гигантских размеров лук без тетивы. — Рарека Рарог, ты помнишь, как выглядит руна твоего рода?

— Как пикирующий сокол… — Рарека, в отличии от Алисары, не носила косу и не вплетала в неё родовые обереги, но без знания основ её бы и в школу не приняли. — Как назло она на самой верхотуре проёма.

— Мы, без возражений, не зазримся оказать подмогу в логистике вооружения, — заявил лидер людей, — но спихивать сиё бревно с дланей колосса на бренную землю предстоит вам.

— Попробуем сами, — Рарека подозвала остальных драконов и взлетела к царь-луку. Напрягая все имеющиеся силы, крылатые всё-таки смогли поднять относительно лёгкую для своих габаритов деревяшку и даже подлететь к нужной руне. Но вот зависать на месте драконы не умеют — Рарека смогла коснуться знака только своей спиной, отбив при этом крылья и выпустив лук из лап. Девушка едва смогла удержаться и хотя бы спланировать на пол, а вот лук драконицы выронили. С жутким треском, продлённым эхом, трухлявое дерево раскололось.

Портал потемнел, начал потрескивать молниями. Несколько из них ударили в щепки — они исчезли, зато в лапах изваяния Рарога лук материализовался целым и невредимым. Потом под поражённое аханье людей тучи в проёме арки развеялись, открывая проход в маленькую по сравнению с масштабами остального святилища комнату. На её полу был выложен круг из семи чуть выступавших оттуда светящихся кристаллов, расставленных по местам звёзд в овальном созвезднии Ока. И в этом круге, до сих пор покрытый саваном из инея, лежал труп мускулистого, но всё же обычного роста семурана, вытягивающий окоченевшие лапы к мечу с него ростом.

— Неужели… — Алисара к нему подошла. — Боги Светлые!.. Это Молодар, мой старший брат. Он тоже желал найти Око и отправился к нему вместе с Благодаром, нашим отцом.

— Один вопрос предсказателю наш, — Родислав заявил, посовещавшись с людьми. — Остальные можете задавать сами, — и вошёл в кристаллический обод, вытянул голову к потолку, крикнув: — Позволишь завоевать этот храм?

Вместо эха его голоса, не успел Родислав закончить вопрос, со сводов гаркнул рокочущий бас:

— ЯТИ ЧЕ НАРАТАЛЪ!

Один из семи кристаллов-звёзд на полу погас. Родислав вздрогнул от неожиданности и испуга, но быстро приободрился, выходя из круга:

— Братья по разуму, сей аппарат связи с высшими сущностями отныне наш. Слоты вопрошений на сутки лимитированы, но они имеют свойство подновляться каждую зарю. Вам, впрочем, потребны будут услуги толмача, коим я обязуюсь послужить. И на текущие сутки всё же позвольте девицам вопросить то, что они жаждали, во избежание конфликтов.

Поднялся невообразимый шум — уступать кому-либо место в планы людей явно не входило. Рарека, наученная горьким опытом жизни в Ардине, приготовилась к тому, что право вопрошать Одина им придётся выгрызать зубами, однако Алисара решительно прервала все споры:

— Здесь лежит мой брат! Он добрался сюда раньше всех нас, и по праву наследства я первой задаю вопрос, — и она решительно перешла в центр круга. — Кто и зачем это сделал?

Потолок разразился длинной тирадой на праязыке. Ещё один камень потух. Алисара остолбенела, челюсть её приоткрылась, а уши упали.

— Что он сказал? — Рарека расправляла помятые перья на крыле.

— Молодар и Благодар явились сюда с вопросом, в чём причина потрясений последних дней, — подавленно переводила ей и людям Целея. — Им было сказано, что Богам надоело самодовольное безделие их потомков. Заработать уважение высших сил можно только прославив свой народ. Благодару было сказано, что он не сотворил за свою жизнь ничего великого сверх того, что требовали заповеди, а Молодара призвали выйти из-под душной тени родителя. Благодар убил сына от зависти и отчаяния, а потом сбежал в Нашар от стыда.