Жар под кожей (СИ) - Черно Адалин - Страница 7

— С чего ты взяла? — слишком резко выдаю я и тут же прикусываю язык. — Ну, я имею в виду, что парни по другим причинам не дерутся?

— Дерутся, конечно, но он так посмотрел на Прокофьева, что… — Лера замолкает, задумываясь. — В общем, я уверена, что в деле замешана девушка.

— И что Жарову будет за драку? — интересуюсь, надеясь, что его серьезно накажут, ведь он подрался на паре, да еще и грубо ответил преподавательнице.

— Да что ему будет? — фыркает Лера. — Максимум получит выговор и его папаша отвалит денег на какое-то оборудование для университета. Ну или купит плазму ректору, — она усмехается.

— И что тут всегда так? — уточняю.

У меня, конечно, еще не было таких проблем со студентами, но хотелось бы знать, что после серьезного проступка их накажут.

— Конечно, Аня. Эти дети сыночки и дочки богатых родителей, которые готовы на все, лишь бы в личном деле каждого не было упомянуто никаких ненужных деталей, понимаешь? За те года, что Жаров учиться здесь, у него было столько приводов, а иди посмотри личное дело — там хорошо, если одна-две записи есть, — она хихикает. — У них слишком много денег, чтобы заморачиваться, а у их сынка чрезмерно высокое самомнение и вседозволенность.

Я молча перевариваю информацию и теперь, кажется, понимаю, почему Жаров себя так ведет. Он делает это потому что привык получать все, чего ему хочется. И новая преподавательница ничем не отличается от той же студентки. Осознавать это неприятно, но именно эта информация помогает мне вытолкнуть из воспоминаний его руки на моей талии и поцелуй, что расшевелил душу.

Итог, я приезжаю домой полностью спокойной и уверенной, что воспоминания о Руслане больше не потревожат меня. С Валерией мы прощаемся на одной из остановок, она поведала немало информации о студентах, после чего помахала мне на прощание рукой и сбежала по ступенькам маршрутки. Мне понравилась она несмотря на то, что первый наш разговор прошел не слишком приятно.

— Ваня, я дома, — кричу с порога, замечая, что дверь открыта, а туфли мужа стоят у порога, где я видела их утром. Значит, он никуда не выходил.

— Привет, милая.

Ваня появляется в прихожей через минуту, упирается плечом в дверной косяк и с обожанием во взгляде смотрит на меня.

— Я так соскучился, — произносит он и подходит ближе, сгребая меня в объятия.

Я обнимаю его в ответ, сжимаю его спину руками и опускаю голову ему на плечо, приказывая себе не плакать, потому что именно сейчас почему-то очень хочется разрыдаться.

— Я забронировал столик в ресторане, малыш, — произносит Ваня. — Мы же сходим?

— Да, конечно, — произношу едва слышно, потому что в горле встает ком. Я проталкиваю его глубже и говорю уже уверенней: — Пойдем, только я переоденусь.

— Хорошо, — кивает муж. — Там это… на кухне нужно будет убрать. Я хотел приготовить ужин дома, но ты же знаешь, как я готовлю? — он вроде бы извиняется, но я чувствую, как внутри закипает раздражение.

Периодически он заходит на кухню, делает попытки что-то приготовить, и оставляет гору немытой и испорченной посуды на меня. Переодевшись, забегаю на кухню, чтобы взглянуть на масштабы катастрофы одним глазком, и понимаю, что ничего не изменилось. На плите, как и обычно, свалены в кучу сковородки и кастрюли, на столешнице рядом куча немытых тарелок и мисок, а в углу у тумбочки засохло разбитое яйцо.

Мне требуется невероятное самообладание, чтобы успокоиться и выйти к мужу в нормальном расположении духа, но я преодолеваю это и, улыбнувшись, выхожу в прихожую. Ваня одет в темно-синий костюм, купленный пять лет назад на свадьбу к его другу, и темные туфли. Я надела свое самое откровенное платье длиной до колен. Откровенное, потому что сзади чуть приоткрыты плечи. Пожалуй, это всё, что способен разрешить мне носить муж.

— Прекрасно выглядишь, — следует стандартный комплимент, и я коротко киваю, принимая его.

Мы выходим из квартиры и из подъезда под руку, муж галантно открывает передо мной дверь автомобиля, помогает сесть и забирается на сиденье рядом. Заводит машину, поворачивается ко мне и улыбается, а потом тянет руку и проводит ею по моей щеке. Я почти забыла, что он умеет быть нежным, потому что за то время, что мы были вместе, Ваня проявлял ее слишком редко.

Мы выезжаем из парковки и, к моему удивлению, муж везет меня в один из хороших ресторанов города. Я беру его под руку, и мы вместе заходим в дверь. Столик действительно уже забронирован, нас проводят к нему и помогают сесть, дают меню и уходят.

— Хочу, чтобы ты запомнила этот вечер надолго, — с улыбкой говорит муж.

Я хочу спросить его, на какие деньги банкет, но решаю не портить ему настроение. Пусть будет так, как будет. Он хочет извиниться? Что ж, я готова принять его извинения, да и мне ничего другого не остается.

Мы делаем заказ. К моему очередному удивлению, муж заказывает не алкоголь, как обычно, а просит принести ему свежевыжатый сок.

— Не хочешь сегодня выпить? — аккуратно спрашиваю.

— Нет, хочу, чтобы ты расслабилась, впереди тебя ждет еще сюрприз.

Стоит ли говорить, что расслабиться в компании мужа получается далеко не всегда, а его сюрпризы чаще вгоняют меня в молчаливую внутреннюю истерику, чем в предвкушение прекрасно. Вот и сейчас я вся внутренне сжимаюсь и пытаюсь рассмотреть на лице Ивана подвох. Его нет, или я стала слишком слепа, а муж гораздо изощренней, чем раньше.

Я все еще помню похожий поход в ресторан полгода назад. Тогда он так же пригласил меня на ужин, сказал, что хочет меня порадовать и что у него припрятан для меня сюрприз. Я была рада такому повороту, но сюрприз мне не понравился. Когда мы пришли домой, на нашей постели сидел сосед. Он нервно смотрел по сторонам и сцепив руки в замок, старался не осматривать меня с головы до ног.

— Что это, Ваня? — спросила я тогда.

— Сюрприз, милая, — слащаво произнес муж. — Ты же так мило разговаривала с нашим соседушкой, — он усмехнулся и развернул меня к себе, а после наклонился так близко, чтобы его могла слышать только я. — Пусть выебет тебя, и ты успокоишься.

Аня

Мы заказываем еду. Я прошу принести цезарь и апельсиновый фреш, а муж требует говяжьего стейка и пасту с морепродуктами. Я мысленно подсчитываю, сколько это стоит, и мне становится плохо. От моей зарплаты, которую я, впрочем еще не получила, уже осталась меньшая половина.

Когда нам приносят заказ, я коротко улыбаюсь и принимаюсь за еду. Желания спрашивать, что за сюрприз нет. Я вообще со страхом думаю, что будет дальше. Неужели Ваня придумал что-то еще? И сделает мне так же неприятно, как и в прошлый раз. Или же он действительно хочет извиниться за все случившееся.

— Тут красиво, — коротко комментирует муж, и я лишь киваю.

Обвожу взглядом ресторан и замечаю, что здесь довольно богатая обстановка. Столики с коваными ножками и мягкие диваны. Здесь чисто и привлекательно, вежливый, услужливый персонал и вкусная еда. Цены не кусаются, но не дешево, конечно. Говорить о том, что нам такие походы не по карману, не стану. Ваня и так это знает, но продолжает упорно тратить мои деньги, чтобы мы по-прежнему жили на его зарплату, а он чувствовал себя кормильцем.

Иногда я думаю, что у меня правильные мысли, и мне действительно нужно что-то менять. Взять себя в руки, достать визитку, которую мне дала Валерия и которую я благополучно спрятала от мужа, и начать жить так, как хочется. Эти мысли все чаще посещают меня, и я внутренне знаю, что пора что-то менять, но у меня это сделать никак не получается.

— Очень вкусно, — чавкая, произносит Ваня.

У него изо рта выпадает кусок стейка, он берет его пальцами и запихивает обратно в рот. Я же оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что этого никто не видит. Вот куда нам ходить, когда он банально не умеет себя вести, как человек? За осмотром ресторана я замечаю его. Почему-то при виде Жарова внутри резко дергается, а в голове крутится только “это он”. Я не понимаю, почему так. Возможно, потому что ко мне не так часто пристают. Или же я напрочь лишена мужского внимания и Жаров стал эдаким глотком свежего воздуха для меня, но ведь это же не может быть так.