Камень. Книга восьмая (СИ) - Минин Станислав - Страница 12

— Проша, если мои бойцы набезобразничают после всех этих неуставных взаимоотношений, которые у вас в особняке цветут пышным цветом, спрос будет лично с тебя.

— Есть, ваше высокопревосходительство! — «вытянулся» воспитатель, преданно глядя на генерала.

— Что «есть»? А где заверения, что ничего недозволительного не случится, чтобы я успокоился?

— Не могу знать, ваше высокопревосходительство!

Михеев вздохнул и посмотрел на меня:

— Теперь я понимаю, молодой человек, кто конкретно виноват в пробелах в вашем воспитании. — И перевел взгляд на Пафнутьева. — Виталий, обрати внимание на повышение общего культурного уровня во вверенной тебе структуре.

— Культурный уровень в Тайной канцелярии, как никогда, высок, ваше высокопревосходительство! — теперь Пафнутьев сделал вид, что тянется. — Однако работа с контингентом, спецоперации, творческий подход к исполнению служебных обязанностей и отсутствие свободного доступа в очаг культуры, коим, безо всяких сомнений, является Кремль, ведут к профессиональной деформации сотрудников. — И при виде хмурого взгляда Михеева добавил: — Виноват, ваше высокопревосходительство, исправимся!

— Вот и чудесно! — удовлетворенно кивнул генерал. — С наступающим, дамы и господа!

Когда за Михеевым-старшим закрылась дверь, Прохор, сделавший вид, что его «отпустило», обратился к внукам генерала, которые за всем происходящим наблюдали с плохо скрываемой гордостью за грозного родича:

— Ну и дед у вас, молодые люди! У такого не забалуешь!

Вскоре уже при полном параде к нам спустились Алексия вместе со своей приемной мамой и «сопровождающая» их Екатерина. Только мы успели закончить с выражением восторгов по поводу платьев, туфель и причесок, как у Михеева опять сработала рация.

— Виталий Борисович, ваши дети приехали, — доложился он.

Вот тут я и начал мысленно морщиться — сын и дочери главы Тайной канцелярии «заскочили» к нам с девушкой и двумя молодыми людьми, имен которых я не запомнил, отметил лишь, что в моем присутствии они чуть ли не вставали по стойке «смирно», в том числе и пассия Пафнутьева-младшего. Мои подозрения насчет их служебной принадлежности после отъезда детей подтвердил и Виталий Борисович:

— Не обращай внимания, Алексей, — обозначил он улыбку, — молодежь своя, проверенная, имеющая все соответствующие допуски. А в тебе они в первую очередь видят не великого князя, а пример для подражания. — И, видя мой немой вопрос, Пафнутьев продолжил: — Молодые еще, тоже подвиги хотят совершать.

— Я подвиги совершать не хотел, Виталий Борисович, так получилось, и вы это знаете не хуже меня.

— Ты это только не вздумай еще кому-нибудь рассказать, — он стал серьезен. — Мы, значит, тебя своей талантливой молодежи в пример ставим, образ рыцаря без страха и упрека в тесных рядах формируем, а ты…

— Виталий Борисович, вы продолжайте, продолжайте! — я ухмыльнулся. — Так, глядишь, и сам поверю. — И решил сменить тему. — Когда свадьбы?

— Вопрос не по адресу, — отмахнулся он. — Если старший уже что-то такое думает, то вот девочки… Если интересно, лучше у Леськи поинтересуйся.

— Женские тайны?

— Они…

Основные же гости «случились» после одиннадцати:

— Через пять минут будут их императорские высочества Николай с Александром Романовы, — с широкой улыбкой докладывал Михеев, — ее высочество Стефания Бурбон, его высочество Джузеппе Медичи, ее высочество Кристина Гримальди и просто семья Петровых.

Я заметил, как округлились глаза у Кузьминой, Михеева же даже бровью не повела, просто с озабоченным видом стала разглаживать несуществующие складки на платье. Посмотрев на Прохора и Виталия Борисовича, я вздохнул:

— Могли бы и предупредить, а с Колей и Сашей будет отдельный разговор. Подозреваю, все организовал мой отец?

— По согласованию с государыней, — воспитатель и не думал улыбаться. — Ну и мы руку приложили. Все переживают, не только ты один, так что… — он развел руками. — Но, кроме твоих братьев и Петровых, остальные гости чистый экспромт, импортных высочеств мы не ждали.

— Ясно. А сейчас на повестке дня возникает законный вопрос, дорогие мои, если импортные высочества захотят остаться на сам Новый год, а это, судя по всему, так и будет, куда мы денем охрану Бурбонов? Не на улице же лягушатников держать в новогоднюю ночь?

Прохор переглянулся с Владимиром Ивановичем, и оба нахмурились.

— Приплыли, — выразил общее мнение Иван. — Как бы потом лягушатники не сказали, что русское гостеприимство — миф! Да и наша уютная гостиная уже не смотрится такой просторной…

А Пафнутьев обратился к супруге:

— Лизонька, закусок-то на всех хватит?

— Еще и останется, — успокоила она. — Но вот места в гостиной точно недостаточно, Ваня абсолютно прав.

— Встречаем, потом переносим все на второй этаж, — вздохнул Прохор. — Иваныч, предупреди бойцов о переезде, а с лягушатниками по ходу разберемся.

Тут как раз мимо нас пробежали младшие Кузьмины и Машенька Михеева, устроившие игру в «Ляпы», и…

— Иван, — обратился я к Кузьмину, — отойдем? — И, когда нас уже не могли услышать остальные, продолжил: — А если лягушатники с собой ту ведьму притащат? Она же… — и покосился в сторону веселящихся детишек. — Гасить ее будет не комильфо, второй раз не прокатит…

— Успокойся, царевич, — ухмыльнулся Кузьмин. — Французская ведьма после той встречи с тобой и проведенных уже потом соответствующих мероприятий безвылазно сидит в гостинице. По крайней мере, должна сидеть. А если и заявится, то… Короче, она слабенькая, заморочу без проблем, себя помнить не будет.

— Отлично, — кивнул я. — И за остальными французами приглядывай.

— Это уж как водится, — кивнул он в ответ. — За принцесской тоже?

— На твое усмотрение. Но аккуратно…

Дорогих гостей мы с Прохором, Иваном, Виталием Борисовичем и Владимиром Ивановичем встречали, как и положено, на крыльце, и уже в доме после взаимных приветствий я был «так любезен», что помог Стефании снять ее шубку. Тут же чуть не ослеп от блеска брюликов в ушах и на шее девушки и «с трудом» рассмотрел ее укороченное фиолетовое платье, не забыв ввернуть соответствующий комплимент. Подобных же эпитетов удостоились и Кристина с Ангелиной Ивановной, матерью Сашки Петрова.

Дальше случилось стандартное представление отпрыскам европейских королевских родов остальных наших гостей и обсуждение дальнейшего регламента праздника. Вопрос с охраной Стефании решили быстро, предоставив им «полный» доступ в дом.

— Алексей, не знаю, как тебя и благодарить! — щебетала принцесса, гладя меня по руке. — Сама о чем-то подобном собиралась просить!

— Это мой долг как хозяина, — любезно улыбался я, стараясь изо всех сил не убрать руку.

Про себя же подумал: «Ведь могла спокойно праздник в посольстве отметить, на крайняк в отеле! Так нет, понесло же приключения на свою пятую точку искать…»

А вот оживленно общавшегося с моими братьями Джузи я прекрасно понимал — этот живчик точно бы ни в отеле, ни в посольстве не усидел, в любом случае приключения бы нашел!

И пока дворцовые таскали столы с приборами и бутылками на второй этаж, мы предавались светским разговорам, основной темой которых был предстоящий бал в Кремле. Слава богу, никто из молодых людей не приносил мне соболезнований, речь про последние печальные события вообще не заходила, только мои братья и Сашка Петров порой смотрели на меня виновато, как будто извинялись за свое хорошее настроение.

Уже когда мы собрались перемещаться на второй этаж, охрана Стефании под присмотром дворцовых внесла в дом пять ящиков: четыре с этикетками Dom Perignon и один Courvoisier.

— Это, Алексей, тебе подарок на Новый год, — с гордостью заявила Стефания. — Игристое от меня, а коньяк от Кристины.

Гримальди, стоявшая рядом с Петровым, помахала мне ручкой, а Бурбон продолжила:

— Алексей, у меня в охране один умелец есть, как раз перед полуночью игристое в правильную температурную кондицию приведет.