История девственницы. Дневник моего падения (СИ) - Владимирова Ольга2 - Страница 11

— Скучно. Вино придает беседе особую пикантность, — промурлыкала она в ответ и снова отхлебнула из бокала. — А как ты говоришь «трапезе», еще и изюминку… Ну, как знаешь…еще не вечер.

Крутанувшись на стуле, она махнула на бумажные пакеты, вкусно пахнувшие едой, давая сигнал к поеданию их содержимого.

— Спасибо, — меня долго не надо было уговаривать. Внутри уже начинало урчать от пробудившегося голода. Завтрак-то уже был довольно давно.

Мы минут десять шелестели пакетами, разбирая еду и выбирая по вкусу. Затем с удовольствием начали есть.

— Ну, начинай, — держа куриную ножку в одной руке и листок салата в другой, бросила мне Ирма.

— Что? — не поняла я сразу.

— Рассказывай о себе, это будет твоя плата за проживание. Я с ума схожу здесь от скуки. Будешь меня развлекать.

Она как-то странно на меня посмотрела и кисло улыбнулась.

Холодок пробежал по спине.

«Ох, не к добру все это…»— подумалось вдруг.

Но постаралась выкинуть неблагодарные мысли из головы. Решила, что Ирма просто такая взбалмошная особа, в которой все же есть доброта, коль поддержала меня в трудный момент.

— Да и рассказывать что-то нечего. У меня обычная жизнь, — сказала ей.

— Вот обычности мне как раз и не хватает. Продолжай, — с ухмылкой повернулась ко мне и побуждающе подняла свои идеальные брови.

— Ладно. Сама напросилась.

***

Нехотя начиная рассказывать о себе, я неожиданно увлеклась, вспоминая свое детство и юность. Как и всякий деревенский подросток, раньше стеснялась рассказывать о себе. Думала, что мое обычное сельское детство ужасно скучное. Только сейчас неожиданно поняла — оно было незабываемо счастливым.

Мой папа, Николай Егорыч, был колхозным агрономом и зоотехником в одном лице. Его очень уважали и ценили. Он, в свою очередь, любил свою работу и отдавался ей полностью. Мама, Галина Андреевна, сельская учительница, преподавала биологию и химию. Так же как и папа, целыми днями пропадала на рабочем месте. Только они никогда не забывали, что у них растет единственная дочь. Свою любовь к природе и всему окружающему миру они прививали и мне.

Мы все свободное время проводили на свежем воздухе: в лесу, просто гуляя или собирая грибы и ежевику; на речке, купаясь или в тихой заводи ловя на удочки рыбу. Ходили, собирая соседских ребятишек, в походы с ночевкой и кострами с печенной в них картошкой. Зимой родители находили для меня время, чтобы вместе с ватагой ребят настроить снежные башни и с криками бросаться снежками. Еще и изваляться в снегу, делая «снежного ангела».

Ну, в общем, с родителями мне повезло. Так же как и с друзьями детства.

Это Лена и Артем, мои одноклассники и постоянные участники наших путешествий и игр. Когда взрослые были на работе или просто им было не до нас, мы сами находили себе занятия по душе. И в школе, и делая уроки, и коротая долгие зимние вечера. Редко расставаясь, я и ребята весело проводили время. Скучно никогда не было.

С большим воодушевлением рассказывала Ирме наши приключения и забавы. Та, забыв об остатках ужина и вине, смеялась вместе со мной, лишь изредка поблескивая непонятным холодным металлом в глазах, таким быстрым, что казалось, просто показалось.

Так прошло некоторое время.

Ирма, отбросив свое развязное мажорское поведение, оказалась нормальной девчонкой. Немного себе на уме, но на то она и была городской фифой.

Закончив рассказывать свою краткую биографию, последовала за хозяйкой квартиры. Она неожиданно встала и махнула мне, показывая на открытую дверь в небольшую красивую комнату.

Догнав ее, сказала:

— Ирма, теперь твоя очередь. Расскажи о себе. Думаю, у тебя-то биография будет поинтереснее, да и покрасочнее моей!

— В другой раз. Сейчас проходи, — завела меня в спальню и сказала: — Можешь остановиться здесь. Это комната свободная. Ты, наверное, устала. Можешь сразу прилечь, отдохнуть.

Меня удивила ее резкая перемена поведения. Только что свободно смеялась со мной, а сейчас снова закрылась в скорлупе рыжей стервы.

— Что ж я буду дрыхнуть, а ты здесь одна. Мне неудобно. Давай еще поболтаем, а вечером просто лягу пораньше.

Как бы мне не хотелось юркнуть в спальню и захлопнуть за собой дверь, элементарная вежливость не давала этого сделать.

— Да нет! Ложись иди, у меня сейчас дела, — зеленые глаза снова таинственно меня оглядели, и Ирма продолжила: — Вика, отдохни хорошо. Вечером у меня на тебя планы!

Я сделала большие глаза. Этого еще не хватало.

— Ты что задумала? Ирма, не обижайся, но я неособенная гуляка. Ведь сразу об этом тебе говорила.

— Да. Поняла уже, ты синий чулок, только без очков! Не боись, тигры бабочек не едят!!! Придумаю, что-нибудь… повеселимся.

— Ну-ну. Смотри, чтобы я не пожалела, что вошла в логово тигрицы! — ласково улыбнулась, смотря ей прямо в глаза.

Она и вправду мигнула, как рыжая большая кошка. Усмехнулась и, больше не сказав ни слова, вышла из комнаты. Бесшумно закрыла за собой дверь.

Я покачала головой, с секунду смотря на вычурную деревянную поверхность.

Дааа! Жизнь моя полна неожиданностей и новых знакомых.

Ладно, и вправду лучше отдохнуть. Еще неизвестно, что мне от новой подруги ожидать. Сон сейчас лучшее средство стать сильной и бесстрашной.

А крепкий сон в безумно модной и дорогой спальне в шикарной квартире... Это …просто с ума сойти!

Через полчаса я спала сном младенца.

***

Вдруг услышала его голос, который звал меня. Значит, ищет, волнуется. Улыбнулась.

Приятно...

Только почему кругом тьма и такая оглушающая тишина? Где я вообще?

— Вика, вернись ко мне, прошу. Я соскучился по тебе…

— Ничего себе…

Значит, соскучился. Хорошо, — мои органы зрения и осязания не воспринимали мир, что как-то и не напрягало, только интуитивно чувствовала, что Берт рядом. — Иди ко мне, я здесь. Тоже ужасно соскучилась по тебе.

Сердце забилось. Сильно, сильно. Но старалась его унять, успокоиться. Сейчас не время стесняться и молчать о том, что люблю его... хочу!

Ночь.

Вот почему я все вокруг плохо вижу и слышу.

Любимый внезапно оказался рядом. Черные его глаза казались темными омутами на светлом лице.

Он очень обрадовался, что нашел меня. Кинулся навстречу, раскрывая объятия.

Рванулась к нему.

— Смотри под ноги, — подхватил меня, неожиданно споткнувшуюся о корень какого-то дерева.

— Ох… Спасибо! — испугалась.

— Ты в порядке? — спросил он, а я не выдержала и тихо рассмеялась.

— Ты рядом со мной, значит, все в порядке, — провела рукой по его спине. — Мм… Открою тебе маленький секрет: знаешь, какой ты неотразимый на таком близком расстоянии?

Две верхние пуговицы на его рубашке расстегнулись, и я сразу этим воспользовалась, коснувшись губами его кожи и лаская кончиком языка впадинку на шее.

Что это со мной? Откуда такое бесстыдство?! Но мне оно понравилось.

— Виктория! — Берт схватил и отвел мою руку.

Я высвободила ее и ловко расстегнула оставшиеся пуговички. Потом нежно коснулась ладонью мягких завитков на его груди и маленького твердого соска. Хотелось сделать это все дни.

Почувствовать его…

— Вика, пожалуйста! Ты, что не понимаешь, на что нарываешься?

— Еще как понимаю, мой милый, — хрипло выдохнула я, задыхаясь от биения собственного сердца и судорожного дыхания. Но не сдавалась, продолжая его ласкать. Смелость могла оставить меня в любую минуту.

Руки Берта дрожали. Он приподнял мое пылающее лицо и приник губами к моему рту. Поцелуй становился все более горячим, страстным, заполняя меня целиком. Коленки подкашивались, по жилам пробегал огонь.

Я прильнула к нему всем телом и совсем потеряла голову, ощутив его возбуждение. То, что ощутила рядом с собой, было для меня в первый раз, но то, что Это — я была в курсе, спасибо сотням любовным романам, которые прочитала.