Шарфик. Мой призрачный хранитель (СИ) - "Debora-Loida Schezauthor" - Страница 1

========== Глава 1. Вызов ==========

Наши мертвые нас не оставят в беде.

Наши павшие как часовые.

В. Высоцкий, «Он не вернулся из боя»

***

— Привет, красавица.

— Ненавижу тебя.

— Я знаю, солнышко.

— Люблю тебя.

— Знаю.

***

1 мая 2001 года Гермиона стояла на перилах галереи деревянного моста и смотрела в пропасть…

***

Тогда, когда началась вся эта история, моста в Хогвартсе почти не было. Почти — потому что мост, через который можно было выйти из волшебной школы в сторону волшебного Запретного леса, был взорван первого мая одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Его по прямому указанию своего декана Минервы Макгонагалл взорвали гриффиндорские старшекурсники Симус Финниган и Невилл Лонгботтом. Если бы у них не получилось, то большой отряд оборотней, егерей и прочего сброда проник бы в Хогвартс, и жертв среди защитников школы — студентов, учителей и участников Ордена Феникса — было бы значительно больше. Но гриффиндорцы справились. Вместе с горящими обломками моста в пропасти оказалась и бОльшая часть темной армии.

Гарри Поттер победил Волдеморта. К Рождеству того же года мост был восстановлен. А Гарри, Гермиона и другие ребята, из-за войны и политики в отношении магглорожденных пропустившие год обучения, были восстановлены в числе студентов Хогвартса. Рон Уизли продолжать обучение не пожелал.

Джинни Уизли перешла на седьмой курс, и теперь у них с Гермионой была одна спальня на двоих, чему они обе были очень рады. Они и раньше неплохо общались, но за делами по подготовке к спасению мира Гермиона как-то упустила из сферы своих интересов простые человеческие радости — неспешные прогулки в Хогсмид, пикники у Черного озера в хорошую погоду, а в плохую — посиделки в спальне за кружкой горячего чая и обсуждением чисто женских секретов. И, конечно, массу времени занимало приготовление домашних заданий — война войной, но теперь был мир, и образование нужно было завершить.

Очень часто к Гермионе и Джинни присоединялась и Луна Лавгуд. Студентка Рейвенкло, чистокровная волшебница, при режиме Волдеморта Луна также пропустила почти полгода учебы, потому что ее захватили в заложники и удерживали в подвале у Малфоев, и теперь она наверстывала учебную программу наравне с Гермионой. Гермиона обнаружила, что дружить с девочками намного интереснее, чем с мальчиками. Иногда, правда, Джинни предпочитала общество Гарри Поттера компании подруг, но, естественно, никто не обижался. Джинни была хорошей девчонкой, и Гермиона искренне радовалась за нее и за Гарри.

Если втроем девушки много разговаривали, то наедине с Луной было очень уютно молчать. Раньше Гермиона не понимала, но теперь осознала, что когда есть с кем вместе помолчать, это дорогого стоит. Общение с Луной научило Гермиону чему-то такому, о чем не пишут в книгах. Особенно сильно повлияли на отношения подруг события в Малфой-мэноре и краткое пребывание в коттедже «Ракушка» после трагической смерти Добби. Об этом они тоже почти не говорили.

В субботу тридцать первого октября девяносто восьмого года Джинни и Гарри ушли в Хогсмид, Луна готовилась к занятиям в башне Рейвенкло. Сегодня был канун Хэллоуина, и Луна вызвалась помочь своему декану с украшением школы и особенно восстановленного из руин Большого Зала. Вечерний пир будет первым после войны праздничным событием, все должно быть ярко, пышно и красиво: тыквы, скелеты, летучие мыши, художественно развешенная паутина и всяческая колдовская атрибутика — метлы, котлы, традиционные островерхие шляпы… Хэллоуин — по сути, невеселый праздник, день всех святых, день особого поминовения ушедших. Грусть и горечь, и особая надежда — вот что несет с собой этот день.

Но это будет вечером. А сам день был пасмурный и дождливый. Гермиона в одиночестве прогуливалась около разрушенного, а теперь наполовину уже восстановленного моста. Строители в выходные не работали. Было тихо и безлюдно.

Вдруг она увидела что-то цветное внизу, в пропасти, какой-то кусок ткани зацепился за торчащий из скалы корень.

Странное волнение охватило девушку. Она вынула волшебную палочку, Акцио призвала к себе эту мокрую грязно-фиолетовую тряпку…

Чтобы поточнее направить палочку и не упасть при этом в пропасть, Гермионе пришлось сильно наклониться вперед. Ее нога соскользнула, и Гермиона схватилась рукой за камень. Край камня был острым, и она сильно поцарапала себе руку.

Однако боли Гермиона не почувствовала.

Кое-как выбравшись на ровное место и внимательно рассмотрев свою находку, Гермиона сильно разволновалась.

Это был ее шарф. Тот самый, который она оставила в минуту отчаяния в лесу Дин. Изорванный, весь в грязных разводах… Что это, засохшая кровь? Откуда на ее шарфе кровь?

Как свежи были воспоминания. Ведь прошло всего-навсего полгода. События того времени вставали у нее перед глазами… Поиски крестражей, опасности, постоянный страх…

Гермиона уткнулась лицом в свой шарф, как в омут памяти, слезы текли ручьем. Кровь испачкала ее лицо. Была это свежая кровь с ее царапин или кровь с шарфа, Гермиона не знала.

Скомкав найденный аксессуар, она засунула его в свою сумочку. С волшебной бисерной сумочкой Гермиона никогда не расставалась. Это стало навязчивой идеей — всегда иметь при себе эту сумочку. Несмотря ни на что. А в сумочке хранить запас вещей, еды, зелий, воды, книг — всего, что могло бы понадобиться, если вдруг опять придется срочно бежать куда-то в неизвестность — как это случилось в августе прошлого года на свадьбе Билла и Флёр Уизли. Гермиона ничего не могла с собой поделать, но решила принять как данность — да, ей спокойнее, когда сумочка у нее под рукой. Значит, сумочка будет у нее под рукой двадцать четыре часа в сутки. Не сходить же с ума из-за этого.

На пиру было бы весело, если бы не казалось постоянно, что все погибшие друзья находятся рядом — Тонкс и профессор Люпин, Колин Криви, Фред Уизли, Лаванда Браун…

На следующий день, первого ноября, Гермиона пришла в библиотеку одна, без подруг. Джинни вчера вернулась в спальню очень поздно и попросила не будить ее утром. Луна прислала записку, что заглянет к девочкам после обеда.

Ранним утром воскресенья библиотека всегда была самым безлюдным местом в замке. Гермиона собиралась основательно подготовиться к опросу по Чарам. Она любила тишину.

А мадам Пинс, библиотекарь, любила порядок. Тишину, конечно, тоже. «Потому что тишина должна быть в библиотеке! Тихо, я сказала!» Эту фразу, сказанную хорошо поставленным голосом, в храме знаний услышать можно было нечасто. Потому что все студенты еще в сентябре первого курса усваивали непреложную истину: шумишь в библиотеке — получаешь выговор, потом изгнание на неделю — не делаешь домашнюю работу в течение недели — разговор с деканом будет сложным и неприятным. Деканов уважали и боялись, и не очень-то стремились лишний раз привлекать их внимание. Так же относились и к мадам Пинс. Не дай Мерлин громко кашлянуть или — засмеяться! А уж бросить какой-нибудь мусор, или оставить после себя сломанное перо или скомканный листок — никто и помыслить не мог о таком «вопиющем безобразии».

Как же так вышло, что на пыльном подоконнике обнаружился бесхозный ветхий свиток пергамента? Мадам Пинс не допустила бы такого. Да и хогвартские эльфы следили за чистотой в библиотеке так же ревностно, как, пожалуй, только в Больничном Крыле.

Гермиона знала, что не нужно трогать незнакомые предметы. Но это был всего-навсего пергамент, забытый кем-то на окне библиотеки.

Тяга к новым открытиям перевесила осторожность. Гермиона аккуратно развернула свиток.

Этого языка Гермиона не знала, но предположила бы, что это какой-нибудь старо-немецкий. Не то чтобы Гермиона была выдающимся лингвистом, но она могла общаться на бытовые темы по-французски, а на письме отличить родной английский от, скажем, итальянского, испанского, от того же немецкого или латыни, на которой было написано очень, очень много магических книг — для человека, который читал столько, сколько Гермиона, не составляло особого труда.