65 метров (СИ) - Ахметова Елена - Страница 37

— То есть ты сварил мой кофе на моей кухне, чтобы извиниться за самоуправство?

Ростислав посмотрел в чашку так внимательно, словно на дне могла притаиться подсказка с правильным ответом.

— Кажется, ты все уловила, — признал он и вздохнул. — Прости, я не знал, куда податься. Макс наконец-то смог поесть и теперь пытается избавиться от капельницы и построить всех окружающих в две шеренги. Я постарался донести до него, что в космосе туго с диетическими смесями и надо дотерпеть хотя бы до того момента, когда он перейдет на каши, но… — он устало поморщился.

— Но проще было сбежать и отсидеться где-нибудь, — понимающе хмыкнула я и полезла за ситечком, чтобы нацедить себе кофе. — Кажется, начинаю понимать, зачем вам в космосе ещё и шаттл!.. — я осеклась.

Кухонька для Ростислава была откровенно маловата. Он выглядел здесь, как ростовая скульптура атлета посреди игрушечной мебели. Зато это позволяло ему дотянуться почти до любой точки в комнате, не вставая из-за стола, и конкретно сейчас его интересовала пятая. Моя.

Разумеется, я тут же и думать забыла, что собиралась ерничать и отводить душу, раз уж на ней так странно и внезапно посветлело, и неуверенно начала:

— Слушай, этим утром…

— Днём, — любезно подсказал Ростислав. — Возможно, ты немного потерялась во времени.

— Возможно, ты тоже, — проворчала я и украдкой покосилась на часы. — Слушай… да прекрати ты смеяться, я и так слов подобрать не могу! В общем…

— В общем, — подхватил Ростислав, — мы с тобой занимались сексом, и нам понравилось. Есть что-то ещё, о чем мне следует знать? Или тебе не понравилось, и мне пора выметаться, пока я тут не сгорел со стыда?

— Со стыда, — проворчала я с облегчением, — как будто он у тебя есть! Нет, мне было хорошо, но… — я снова запнулась, подбирая слова.

Могла не напрягаться. Ростислав всё-таки недаром числился специалистом по связям с общественностью.

— Но сейчас у тебя настроение не то, — спокойно кивнул он, — и вообще три тысячи неотложных дел в списке до вечера. Я могу чем-то помочь?

Наверное, он спрашивал из вежливости. Но у меня не было сил на хорошие манеры, и я, забрав чашку, залезла на подоконник и, устроившись на подушках, честно ответила:

— Наверняка. Мне бы очень пригодилась твоя способность усматривать связи и заговоры даже там, где их в принципе быть не могло.

— Почему это не могло? — праведно возмутился Ростислав и, кажется, приготовился выстроить десяток теорий, логично и последовательно объединявших покушение на капитана Соколова и стремление тети Алии отобрать у меня бразды правления станцией, но поймал мой взгляд и в который раз оправдал гордое звание профессионала — и вовремя замолчал.

А я набрала побольше воздуха в грудь, чтобы избавиться от странного ощущения тесноты в ней, — и рассказала ему про тетю Алию и Фаиных близнецов.

Он слушал даже слишком внимательно. Я проследила за сменой эмоций на его лице и поспешно добавила:

— Сейчас важно найти их сообщника. Срочно. До того, как прибудет вертолет и заберёт и тетю Алию, и Светлану. А я не представляю, с чего начать.

Ростислав сморгнул и перестал смотреть на меня так, будто я зачитывала условия задачи, которую он ещё не проходил.

— Ну, наверное, с того, что рассказывала Мита, — не очень уверенно сказал он и нахмурился. — Раз ее успели убрать с дороги до того, как она взялась за ремонт «Королевны», а «Звездный поток» приводнился у станции, ее должны были где-то держать.

— Причем довольно долго, — подтвердила я. — Увезли Миту на том же «Звездном потоке», судя по его повреждениям. А он вылетал только через пару дней после аварии на «Новой Кубани» — тетя Алия тогда сказала, что Фае позвонил Назир, и она отправилась на материк, чтобы переговорить с ним лично. Но Мита за все это время ни разу не мелькнула на камерах видеонаблюдения, иначе бы её опознали на записях.

— Это как раз не слишком важно, — отчего-то приободрился Ростислав. — Мита говорила, что спустилась вниз, к станционным сваям, а потом проснулась уже в родной деревушке. Ее не просто вырубили ударом — тогда бы она пришла в себя уже через несколько часов.

— Хочешь сказать, ее чем-то отравили? — я, напротив, нахмурилась.

Два случая отравления на одной станции, да ещё с разницей меньше недели — это уже и в самом деле слабо походило на простое совпадение. Но приплетать к похищению Миты ещё и покушение на капитана Соколова моя фантазия решительно отказывалась.

— Скорее одурманили, — поправил меня Ростислав и начал было набирать чей-то номер, но остановился на середине. — Слушай, м-м… я могу поспрашивать кое-кого. Если повезёт, выясним, откуда взяли дурман для Миты. Но ты должна пообещать, что не выдашь мой источник.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить эту сентенцию. Потом я аккуратно отставила чашку и села прямо, свесив ноги с подоконника. Это был единственный вариант, при котором я могла нависать над Ростиславом — хотелось бы верить, что грозно.

— То есть ты хочешь сказать, что кто-то на моей станции делает наркотики, и твой кок об этом прознал во время славной попойки в баре, а потом под определенным градусом знатно спалился перед тобой. Но я должна буду утаить это от следствия и терпеть дилера у себя под носом? — я сама удивилась тому, как ровно и спокойно вдруг зазвучал мой голос — и как нездорово это выглядит.

— Откуда ты… — Ростислав тоже отставил чашку и тут же осекся: должно быть, и сам уже вспомнил, как при мне рассказывал Матти, что отметелил кока, когда корабль заходил на посадку, и потому не запомнил времени прибытия. Учитывая, что особо крутым нравом Ростислав, в отличие от Соколова, похвастать не мог, да и тяги к дракам не проявлял, зато служил нянькой при молодом капитане, сложить два и два было не так уж сложно. — Злопамятная ты женщина… нет, я не предлагаю тебе терпеть кого-либо. Хочешь избавиться от продавца — я скажу тебе его имя, даже если он не имеет никакого отношения к похищению. Но кок нужен на «Фалконе». И я тоже. Мы больше не можем откладывать старт. Все, о чем я прошу, — это чтобы ты не сообщала, что узнала об этом от меня. Скажешь, что обнаружила в ходе проверки или облавы, на твое усмотрение.

Я заставила себя выдохнуть. Теснота в груди постепенно становилась почти невыносимой.

— Почему ты не сказал мне сразу?

Ростислав тоже выдохнул — протяжно и устало — и отвёл взгляд, машинально взъерошив волосы на затылке.

— Потому что я только сейчас выяснил точно, что это происходит не с твоего ведома.

На этот раз сдержаться оказалось неожиданно легко. Внутри словно переключился какой-то рубильник, и мир вокруг будто отступил на шаг, спрятался за прозрачным стеклом. А я могла отстраненно рассматривать его, как содержимое витрины в музее пыток, думать: «Вот дичь-то!» — и отходить подальше, тихо радуясь, что экскурсия скоро закончится, и удивляясь, как меня вообще сюда занесло. Любопытно было, что ли?..

Сбегу. Брошу все на Дирка — и сбегу. Запрусь на «Новой Кубани» и буду шипеть на людей из темного угла.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — задумчиво заметила я и ссутулилась. — Ладно. Звони.

Ростислав опасливо поднял голову — кажется, сам не верил, что отделался так легко.

— Слушай, я просто не хотел делать поспешных выводов и разводить шумиху вокруг срыва кока. Нам и в самом деле нельзя задерживаться, а требования к укомплектовке команды корабля дальнего следования включают в себя обслуживающий персонал. Где бы я нашел за один день другого кока?..

— Звони, — повторила я.

Ростислав помедлил — и заговорил неожиданно тихо, вынуждая прислушиваться к каждому слову:

— Хорошо. Я вижу, как это дело важно для тебя, и понимаю, что промедления ты не потерпишь. Но я хочу поговорить с тобой после. О… нас?.. — как-то совсем неуверенно закончил он.

Лет пять назад я, вероятно, попалась бы на эту удочку. Но неудачный брак весьма способствует нарастанию толстой шкуры, а разочарование в близких и вовсе облачает в броню из цинизма и самоиронии.