#Розовым мелом (СИ) - Муравская Ирина - Страница 28

— Я к ней не имел никакого отношения. Я про неё даже не знал.

— Но и ничего не сделал, когда узнал.

Скула на лице Ильи содрогается в конвульсии.

— Не сделал.

— Не сделал. Зато я сделала выводы, — снова хочу уйти и снова мне не дают такой возможности. Да ну что ещё надо сказать, чтобы он оставил меня! — Хватит. Просто сгинь. Исчезни. Испарись.

— Нет.

— Вот ты себе вообще не делаешь лучше.

— Да плевать. Хуже, чем есть всё равно ведь не будет. Продолжай меня презирать, но я от тебя не отстану.

— Ты скрытый садо-мазо? Зачем тебе это?

Из нутра вырывается громкий придых, когда спина встречается со стеной. Илья прижимается так близко, что его учащённое сердцебиение отдаётся во мне. Или это моё собственное долбит с такой силой, что проходит горячей пульсацией по нервным окончаниям, отзываясь там, где не должно и не положено ему отзываться?

Нервно втягиваю ноздрями воздух, пока мой взгляд намертво прилипает к мужским губам, что слишком опасно близко находятся рядом. Робость, дрожь, страх, досада, соблазн… Испытываю всё и сразу, пугаясь собственных желаний.

— Зачем? За этим! — накрывает меня его тихий голос. — Я ведь слышу, как ты дышишь.

— Это ничего не значит.

— Это значит абсолютно всё. Пока есть такая реакция, я никуда не денусь. Мне казалось, что шансов нет. Поэтому я уехал.

— Шансов нет.

— Посмотрим, но я всё исправлю, — его пальцы задерживаются на моём подбородке, слегка оттягивая его вниз и вынуждая приоткрыть рот из которого вырывается тихий предательский выдох. — И начну прямо сейчас.

— Не выйдет. Ну или же справляйся в одиночку. Потому что я возвращаюсь в отель.

— Нет, принцесса. Наше свидание ещё не окончено, — наши лица снова в непозволительной близости. Такой, что два дыхания сливаются в одно в преддверии, кажется, неизбежного на этот раз поцелуя и пока я накидываю в уме планы отступления, Князев просто действует.

Напористые губы накрывают мои, и… И я держусь. Какая-то часть меня реально хочет ответить, но уверенности в том, что это стоит делать нет.

Не знаю.

Я просто запуталась.

Слишком сильный резонанс. Мозг наотрез отказывается воспринимать в Илье, что окутывает меня своей нежностью сейчас того Илью, что прочно поселился в памяти как «хамло и козёл». Ожидание подвоха по-прежнему не уходит. Наоборот.

Распаковывает чемоданы и подзуживает, подзуживает, подзуживает… Зараза такая.

А Князева будто и не беспокоит отказ. Его устраивает целовать бревно или он довольствуется уже тем, что я позволяю с собой хоть что-то делать? Потому что я позволяю. Не отталкиваю, не отвечаю, но и не сопротивляюсь. Хотела бы, но…

Сладкий вкус кофе смешивается с таким же сладким упорством, с которым сминаются мои губы. Меня на всякий случай держат за затылок, зарываясь в волосы.

Видимо, чтобы не убежала, но какой там, когда ноги не держат. Шею жжёт от его касаний. Мои глаза давно закрыты и с каждой секундой я слышу, как крошится внутри оборонительная стена.

Ещё немного…

Ещё несколько секунд и я просто не выдержу, наплевав на нашёптывания разума…

Спасение приходит откуда не ждали. Князев прекращает попытки. Ну что же ты!

Знал бы, как близок ты был к успеху. Хотя, наверное, так даже лучше. Всё правильно.

Выравниваю дыхание, но оно снова сбивается, когда наши лбы соприкасаются.

— Когда-нибудь ты сама меня поцелуешь, — ласкают кожу на лице и тихий голос, и тёплые пальцы.

— Когда-нибудь. Может быть, — так же тихо отзываюсь я, мысленно уже это делая.

Нужно ведь лишь забить на последствия и просто податься вперёд, однако…

Однако не стоит. Пока стоп-кран сдерживает порыв, пускай сдерживает. Я ведь до конца так и не знаю всех мотивов Ильи. Что им движет?

Непонимающе распахиваю глаза, когда чувствую постороннее присутствие в лифчике. Как у себя дома ковыряется, возвращая бумажную розу обратно в укромное место… После чего, нашарив ладонь, тянет за собой.

— Пойдём.

— Куда?

— Куда угодно. Потеряемся в городе. Хочешь, уедем в Барселону.

— Илья, я…

— Зои, сколько времени? — перед носом мелькает татуированная рука с массивными электронными часами на запястье. Ой, да фиг с этими часами, меня больше привлекают бугристые дорожки вен, оживающие при напряжении мышц.

Зрелище залипательное.

— А самому посмотреть слабо?

— Зои, просто скажи: который час?

— Почти два.

— Давай сделаем так: я завожу будильник ровно на двенадцать, — реально что-то начинает делать, только и слышен писк с клацаньем боковых кнопочек. — И до этого времени мы выключаем всё, что было раньше. Чистый лист. Полное обнуление.

— Зачем?

— Будем узнавать друг друга заново.

— Это глупо, — усмехаюсь, правда не особо уверено.

— Давай попробуем. Что ты теряешь?

Наверное, ничего. Опять же, меня ни к чему не обязывают, только…

— Не до двенадцати. До восьми.

— Почему до восьми?

— Потому что в девять мы идём на ужин с родителями.

— Ладно. До восьми так восьми.

До восьми так до восьми. На том и порешали.

— Я Зои, — протягиваю кисть для рукопожатия. Ладонь приятно покалывает, когда её довольно касаются.

— Илья, — улыбаются в ответ. — У тебя красивые глаза, Зои. Как у Бэмби.

Хм. А может мы всё это и зря, конечно, затеяли…

— Глаза? Правда? Это уже начинается профессиональный подкат пикапера?

— Нет. Если бы я подкатывал, то сказал, что у тебя красивые лодыжки. Чуешь, как сразу запахло романтическими флюидами?

— Однозначно, — первый раз на моей памяти его вполне себе безобидные слова вызывают у меня искренний смех. Впервые. Ну… Нет, наверное, затея всё-таки не так плоха. Зерно смысла в ней точно есть. А там уж посмотрим.

Мы разговариваем. Как бы это не звучало странно, но разговариваем. Нормально.

По-человечески. Без подколов и ехидства. Без оглядок и страха сказать лишнее, чтобы тебя потом этими же словами не ткнули носом. Просто. Общаемся.

После «наигранного» диалога в стиле: «— Первый раз в Испании? — Сделаем вид, что да. — Круть. Я тоже. Пошли покажу любимые места» уходим дальше бродить по городу. Покупаем в передвижной палатке мороженое, обсуждаем какие-то совершенно незначительные по сути вещи, касаемые местных традиций, немного затрагиваем историю старого порта и любуемся на море со смотровой площадки.

Зависаем там надолго. Народу мало, а на широком парапете оказывается весьма удобно сидеть. Уходим лишь когда подгребает шумная толпа туристов в сопровождении экскурсовода. Спускаемся через ступенчатую улочку обратно на набережную и проходим дальше нашего пляжа, на котором до сих пор остались последствия вчерашней вечеринки. Традиционная для местных сиеста закончилась и на улице с бешеной скоростью начинает разрастаться активность. Везде какой-то движ, музыка, галдёж.

Окольными путями попадаем в центр небольшого столпотворения. Что-то вроде бесплатных мастер-классов по танцам. Каких, вообще непонятно. То ли Самба, то ли Латинские, то ли вообще Танго. Несколько «опытных» пар показывают на собственном примере движения, но народ особо не заморачивается — просто танцует как может, получая удовольствие.

Мы среди них. Илья увлекает меня в гущу, вынуждая присоединиться к этому безумию. Меня кружат, ловят, подхватывают, прижимают к себе, как бы ненароком то и дело обнимают, а я… а я только смеюсь от своей неуклюжести. Попробуй успеть понять, что там от тебя хотят и при этом постарайся никого не сбить, потому что на узком участке с массовым скоплением людей сложно соблюдать дистанцию.

Как и предполагала, нога после вчерашней оплошности успевает пройти, но при длительном на неё воздействии напоминает о себе, когда каблук подворачивается в ямке. Решаем закончить с динамичной частью отдыха и переходим в стадию релакса.

Обедаем в ресторанчике, снова долго блуждаем там, где ещё не блуждали, после чего покупаем в палатке чуррос — сладкую выпечку из заварного теста, обжаренного во фритюре, и отходим обратно к берегу.