#Розовым мелом (СИ) - Муравская Ирина - Страница 26

Князев смотрит на меня. Не отрываясь. Долго смотрит, и это капец как бьёт по нервам. Демонстративно игнорирую его, но всё равно затылком чувствую сконцентрированное внимание. А в какой-то момент стороннее присутствие за спиной и горячую ладонь на талии.

Знаю, что это он. Узнаю его запах.

Разворачиваюсь вполоборота, чтобы выразить своё «фи», но так и не произношу ни слова. Меня хоть и обнимают, но сверлят строгим взором кого-то другого. Какой-то мужик непонятной национальности, который, по всей видимости, собирался ко мне подкатить, миролюбиво вскидывает руки, как бы говоря: занято, понял, не лезу.

Лишь когда потенциальная угроза теряется у другой одинокой девчонки, Илья снова переключается на меня. Его лицо совсем близко. Губы ещё ближе… Блин. Что-то меня штормит. Не надо так смотреть. Я так не хочу.

— Развлекаешься? — на всякий случай разрываю зрительный контакт. Ну его рисковать.

— Тебя стерегу.

— Без надобности.

— Это уже мне решать.

— Убери руку.

— Расслабься. Это просто танец.

Да нифига. Это не просто танец. Я ведь прекрасно ощущаю спиной его напряжение.

— Я больше не хочу танцевать.

— Хочешь, — мои пальцы ловят тепло, когда переплетаются с его. Вздрагиваю, будто схлопотала электрический разряд. Эвана как коротнуло. Вот вообще такого не надо.

— Я лучше знаю, чего хочу.

Вырываюсь, стряхивая наваждение. Всё. Погуляла. Пора и честь знать.

Широкими шагами, утопая купленными сегодняшними кедами в песке, пытаюсь оказаться от него как можно дальше, но от меня не отступают, беззвучной поступью двигаясь позади.

Не выдерживаю.

— Ты оставишь меня в покое? — прокручиваюсь на пятках, продолжая сдавать задним ходом.

— Нет.

Почему, почему он постоянно заставляет меня выть?

— Слушай, заканчивай. Отвали. Не знаю, что тебе надо и знать не хочу. Просто отвали. Включи обратку. Верни всё как было. Меня полностью устраивала наша взаимная неприязнь. Я хочу вернуть её обратно!

Пячусь вслепую вверх по лестнице, с которой начинается переход на брусчатую дорожку то и дело оборачиваясь, чтоб ни на что не налететь, пока он максимально невозмутимо даже шага не сбавляет.

— А я хочу тебя. Но не всё можно получить, как видишь.

— А как получишь, отстанешь?

Отвечаю, я реал готова уже дать ему, лишь бы отвял.

— Нет.

— Илья. Хватит. Пожалу… Ауч, — не замечаю последней ступени и едва не улетаю, но меня успевают схватить за запястье, помогая сохранить равновесие. Лодыжка надсадно саднит. И как показывают следующие действия я ещё и подхрамывать начинаю.

— Иди сюда, — помогают мне отпрыгать в сторонку, чтоб можно было опереться на бетонное ограждение. Князев присаживается на корточки, внимательно разглядывая содранную до крови кожу на костяшке. — Добегалась?

— Что, всё плохо?

— Нормально. Просто ушиб. Жить будешь.

— Вот и славно, — собираюсь покостылять пришибленным зайчиком дальше от злого серого волка, но меня тормозят, удержав за бёдра. Этот взгляд снизу-вверх… он меня просто убивает. Это не тот Илья Князев, которого я знаю. Илья Князев с которым я росла НИКОГДА не смотрел на меня вот ТАК. И уж тем более не… По нервным окончаниям проходит судорога, когда его лоб касается моего оголённого живота, который не прикрывает укороченная водолазка с рукавами, тоже сегодняшняя обновка. В месте соприкосновения разрастается опасный жар, перекидывающийся дальше по всему телу. Ох, как нехорошо. — Не нужно так делать, — прошу едва дыша.

— Поздно. Теперь я буду делать так, как посчитаю нужным, — тихо отвечают, оставляя едва уловимый поцелуй на гусиной коже, отчего колени опасно подгибаются.

Боже… остановите. Остановите этот треш.

Останавливает. Сам. Выпрямляется во весь рост, но рук с моих бёдер не убирает.

Они упорно остаются там и когда я теряю под собой опору, оказываясь подхваченной им. Легко и будто бы с ленцой.

По сигналу включается паника.

— Брось! Брось сейчас же!

Брось? Да ладно? Хорошо, что не «фу, выплюнь бяку». В любом случае меня, естественно, никто не слушает.

— Держись крепче, принцесса. Экспресс-такси довезёт тебя с комфортом.

Экспресс-такси? Он прикалывается?

Нет. Не прикалывается. Меня реально несут в отель. Проходим почему-то пустой ресепшен и тормозим у лифта. Эй, он меня что, прям до этажа собирается тащить?

До этажа. До двери. До номера. До кровати.

— Не настаиваю, но можешь отпустить, — приводит меня в чувство его голос.

Жесть, на какое-то время я просто выпала из реальности. Смущённо оставляю в покое широкие плечи, в которые последние несколько последних минут неосознанно впиваюсь ногтями. — Как лодыжка?

— Нормально.

Правда нормально. Пульсирует, но через полчасика-час забуду о ней. Крайний срок, до завтра. А вот о другом так быстро забыть вряд ли получится…

— Промой.

— Ладно.

— Хочешь, помогу? — Илья тянется к моему лицу, чтобы убрать за ухо выпавшую из пучка прядь, но я отталкиваю его. Не, не, не. Хватит на сегодня тактильных впечатлений. Я и так пропахла им насквозь.

— Тебе пора, — он не хочет уходить. Это видно без лупы, но послушно, а, главное, без лишних комментариев идёт обратно к двери. Окликаю его на пороге, сама на себя злясь за порыв. — Если я тебе так нравилась раньше, почему не сказал? Почему никак не давал понять?

Сердце замирает в ожидании. Плохое сердце. Зачем, зачем так подводишь?

— Уверена, что не давал? Может ты просто не хотела замечать? — резонно замечают в ответ, окончательно ставя меня в тупик, и уходят.

Всё. Я официально ни черта не понимаю. В голове каша, да противная такая: с комочками. Хаос и полный раздрай. Забиваю на душ и сразу ложусь в надежде поскорее уснуть, только вот как назло впервые за долгое время без предупреждения вылезает бессонница. Стараюсь ни о чём не думать, но мысли лезут с маньячной наглостью.

Пролетают под закрытыми веками воспоминания, как рваные кадры из фильмов.

Иногда неприятные, иногда вовсе мерзкие, но ни одной ниточки, за которую можно уцепиться и принять его слова если не на веру, то хотя бы на возможность самого факта, что подобный вариант действительно имеет право на существование…

Кручусь, верчусь, всё-таки иду в ванну, чтобы смыть с себя мужской аромат, от которого плавятся мозги, возвращаюсь в постель и снова верчусь юлой, сминая под собой простынь. Издевательство какое-то. В конечном итоге отключиться получается лишь незадолго до рассвета, но сон всё равно выходит беспокойным, не говоря о том, что снится полная ахинея.

На часах двенадцать с копейками, завтрак благополучно пропущен, а я разбитая и никакая. Голова ватная, тело ломит, желудок требует заправки. Собираюсь послать его нафиг и весь день проваляться, но рукой нащупываю что-то шершавое на подушке. Сложенный из оригами цветок.

Розовая роза на зелёном стебле.

Непонимающе сверлю её разлепившимся глазом и не могу отделаться от назойливого ощущения, что где-то такое уже было. Где-то я её уже видела. Очень-очень давно…

Стоп.

Аморфность как рукой снимает.

Да ладно? Я сейчас правильно подумала или…

Столько вопросов. У меня столько вопросов и только один человек во всём мире может на них ответить. Подрываюсь с места и собираюсь будто на пожар. Не крашусь, почти не расчёсываюсь. Не до этого. Не могу ждать. Шило настойчиво и болезненно сверлит висок.

Где его искать? Стучусь в номер, но тишина. В ресторане тоже давно никого нет и вообще закрыто до обеда. В лобби пусто. Чисто случайно прохожу мимо тренажёрного зала с высокими панорамными окнами и замечаю подтягивающегося на турнике Илью.

Без майки.

Боже. Это его напряжённое тело, эти его раздувающиеся мышцы, эти его словно ожившие татуировки… Собираюсь с духом, делая такой глубокий вдох, что начинает кружиться голова. Воу, воу, как теперь звёздочки-то перед глазами разогнать?

Меня замечают со входа. Удивлённо спрыгивают на пол. Твою мать… Вблизи от такого вида вообще прошибает на липкий холодный пот. Нельзя смотреть на такое с утра пораньше! Да и не только с утра…