Чужой Могильник (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Страница 3

— Ты всегда можешь вернуться в камеру смертников.

Датчик двери ангара мигнул Дану, металлическая плита с тихим шелестом ушла в стену. Рейнджер прошёл в широкий зал с низким потолком, тусклый свет приятно обволок взгляд. В дальнем конце горят кольца входов в пусковые шахты, у левой стены расположился клиновидный глайдер, похожий на вытянутый наконечник стрелы. Рядом суетится группа механиков, по трапу затаскивают оборудование и криокапсулу.

На стене висит плазменная панель, с экрана воодушевлённо вещает миловидная девица с ярким макияжем. Мелькают кадры парящего в атмосфере линейного звездолёта «Йотун». У Дана по спине побежали колючие мурашки, от воспоминания о том единственном разе, когда увидел эту махину в бою.

— Мановар «Йотун» уходит на замену оборудования и перекомплектацию, для последующих испытаний новой версии технологии «бесконечного прыжка», позволяющей кораблю уходить от любой атаки. Из достоверных источников стало известно, что учёным удалось повысить частоту прыжков в гиперпространство и снизить нагрузку на экипаж!

Двое механиков остановились возле экрана, один поскрёб затылок и спросил:

— А что, правда, такое возможно?

— Возможно, — ответил второй, — но только если без людей, не представляю какие психи там служат. Сколько там было прыжков в секунду, шестьдесят? Это ж любой человек в кровавый холодец превратится!

— Но ведь летает, вон даже в бою один раз участвовал!

— Угу, после половину экипажа сразу в цинк закатали, а другую списали по инвалидности. Экспериментальная технология, мать её… Только людей гробить.

Дан промолчал, нет смысла объяснять техникам прописные истины. «Йотун» — жемчужина технологий Метрополии, первый корабль собственной конструкции. Агитка, призванная показать, что мы можем превзойти технологии Старой Империи.

«Йотун», шестьдесят раз в секунду прыгающий в гиперпространство, способен подавить орбитальную оборону, выстроенную и управляемую Искусственным Интеллектом. На бумаге. По факту, минута полёта в боевом режиме может стоить жизни экипажа.

Мановар — это игра мускулами, на грани травмы.

Техники вздрогнули заметив Дана, один отшатнулся, увидев светящиеся жёлтым глаза. Забурчал под нос и поспешил прочь, толкая пустую тележку. Оставшийся выдохнул и сказал:

— Ты зачем пугаешь? А ладно… корабль почти готов, перекури и можешь стартовать.

— Что погрузили?

— Систему дальней связи для выживших, крикокамеру для образца, вдруг получится найти живого носителя заразы. Плюс боевой скафандр, и прочие необходимые мелочи. Ну а пока ты будешь там прохлаждаться, мы оборудуем стерильный бокс для глайдера и зону карантина.

— Шикарно. — Пробормотал Дан, осознав, что две недели придётся проторчать в одиночестве, сдавая анализы всего и вся, по несколько раз в день.

Дан зашёл в глайдер держа руки в карманах джинс, оглядел привычное убранство боевой машины с лёгкой улыбкой. Места хватит на малый отряд десантников. Вдоль стен расположились сидячие места для бойцов, с фиксирующими скобами и ремнями. Центральная дорожка прорезинена, там, где обычно располагается перевозимая техника закреплена криокапсула. Дан с неудовольствием оглядел множество трубок, уходящих под пол, толстые плетёные кабели подключённые к энергосистеме. Выглядит слишком кустарно, хоть и надёжно.

В кабине пилота лежит боевой скафандр, покрытый внахлёст белыми пластинками керамо брони. Полусфера шлема тонирована, отражает свет лампочки над головой Дана. Рядом прислонена импульсная винтовка и маневровый ранец. Снаружи через открытый десантный люк доносятся голоса техников, заканчивающих предстартовую подготовку.

Скинув рубашку, Дан начал облачаться в броню, мягкая внутренняя часть скафандра обхватила торс и плечи, как латексная перчатка. Кожу холодят металлические контакты, считывающие движение мышц. Закончив рейнджер закрепил ранец и повёл плечами, давая телу привыкнуть к нагрузке. Пригладил пластинки на груди, скрывая «молнию» и опустился в кресло. Полусфера покрылась бегущей колонкой текста, оповещающей о состоянии скафандра.

Рейнджер прикрыл глаза, под веками растеклось жёлтое свечение. Он к нему давно привык, не мог не привыкнуть, как и каждый уроженец трущоб Атолла или прошедший причастие Кровью Бога. Не привыкшие сошли с ума или погибли от постоянного недосыпа.

Дан задумался, как и каждый раз, перед сном. Какого это жить без светящихся глаз? Он получил малую долю микрофлоры ещё с молоком матери, так что радужка мешала спать с первых дней. Стоит ли живучесть, сила и задержка дыхания до получаса при сохранении активности, проблем со сном и риском психоза в старости?

Не говоря уже о дурной репутации среди обычных людей. В первые годы после присоединенния Атолла к Метрополии в правительстве вообще шли дебаты: считать ли аборигенов людьми? Симбиоз с инопланетной жизнью и выживать там, где человек должен умереть за секунды, наводит тревожные мысли.

От мыслей отвлёк щелчок в наушнике и голос одного из техников:

— Корабль готов, удачного полёта.

— Спасибо. — Ответил Дан, нажимая кнопку закрытия люка. — К старту готов.

Включился обзорный экран, на изображение наложились светофильтры и данные со множества датчиков. Перед носом корабля вспыхнула дорожка жёлтых лампочек, тянущаяся к пусковой шахте. На приборной панели заиграли огоньки, вспыхнули сенсорные экраны. Под днищем щёлкнул механизм стартовой катапульты и глайдер с плавным ускорением понесло в подсвеченный зев. Дан взялся за штурвал. Включился основной двигатель и в спину мягко толкнуло. Ствол шахты похож на оружейный, с ровной резьбой направляющих линий, светящихся в темноте.

Глайдер вылетел, как пуля, сверкнул на багровом фоне Аделины-9 и… исчез, оставив едва заметную ударную волну деформированного пространства.

Дан напрягся, режущая боль полоснула по каждой клетке тела. Ощущение будто атомы решили разбежаться. Ненавидящая вселенная навалилась на грудь, вцепилась в горло и начала медленно выдавливать глаза большими пальцами. Попутно разрывая человека на мелкие кусочки. Обзорные экраны отображают чёрный снег статических помех, корабль завис в тягучем желе враждебного жизни пространства. Приборы регистрируют нарастающую мощность двигателя и полную готовность систем. Псевдо ИИ отключён, гиперпространство сводит их с ума, похоже, вселенная ненавидит разум как явление и стремится стереть из бытия любые его следы.

Глайдер тряхнуло при выходе в реальное пространство, магнитное поле вокруг окрасилось «северным сиянием». Корпус мелко завибрировал в такт отключившемуся гипердрайву. Дан открыл глаза, откинулся в кресле, наслаждаясь видом через обзорные экраны и отсутствием боли.

D-139 похожа на голубую сферу, единственный материк опоясывает экватор, окружённый цепочками островов. Девственные леса, изумрудные равнины, прореженные дельтами рек и скальные хребты. На южном полюсе собирается грозовой фронт, закручивается плоским диском с воронкой в центре.

Райское местечко.

Включившийся автопилот подхватил управление, скользнул на орбиту, активируя наборы сенсоров. На экран вывелась техническая карта, Дан вгляделся в широкие ленты шоссе, возвышающиеся на колоннах среди лесной чащи, зелёные города из малоэтажных зданий. Псевдо ИИ любезно подсветил промышленные комплексы, монструозно огромные, словно мегаполисы. У берегов дрейфует рыболовецкая флотилия, часть кораблей села на мель или перевернулась.

— А это что ещё… — пробормотал Дан, глядя на причудливую башню, в центре материка.

Строение похоже на заготовку орбитального лифта, только неуловимо чуждую, словно мутировавший термитник или коралловый нарост. Судя по данным, высота примерно километр, ширина в основании пять сотен метров. Дан мотнул головой, провёл ладонью по приборной панели щёлкая тумблерами, откашлялся и начал говорить:

— Внимание, колония D-139, говорит корабль Метрополии! Мы получили ваш запрос о помощи, пожалуйста, укажите координаты посадки и подготовьте уполномоченных лиц.