Виновник завтрашнего дня (СИ) - Александер Арина - Страница 4

— Доучись сначала, — потер ладонями лицо, собираясь озвучить главную новость, — потом и полы мыть не придется.

— Я думала, ты меня подержишь, — прошептала она, продолжая прижиматься к дереву. Сейчас ей было больно, как никогда. Ладно, мама, ей не понять её стремления стать независимой, расправить крылья и поскорее выпорхнуть из родительского гнезда, но Лёха?.. — Я ведь не на панель пришла, — добавила дрожащим голосом. — Не понимаю, что здесь такого?

— Это место не для тебя! — разозлился, стряхнув её за плечи. — Тут работают только те, кто имеет реальную защиту. Тогда тебя и пальцем не тронут. Улавливаешь суть?

Вика подалась к нему, мягко скользнув пальчиками по выступающим грудным пластинам.

— Но ведь у меня есть ты! — прошлась ладонью по футболке, надавливая чуть сильнее на подрагивающие кубики пресса. — Защитишь, если что. Наваляешь плохим дядькам, заступишься.

Лёшка перехватил тонкие запястья стальной хваткой.

— Не наваляю, Вик.

— А что такое? Испугался?

— Я через два дня в армию иду, — оглушил новостью, всматриваясь в карие глаза. — Сегодня прошел комиссию. В четверг утром отправление.

Хреново, что не сказал неделю назад. Может, и не сунулась бы на прослушивание, знай заранее. Он и сам не знал, почему молчал. Возможно, чтобы не видеть пришибленного взгляда и дрожащих губ?

— Через два дня? — повторила убито, не представляя, как проживет без него целый год. — А как же наши планы? Мы ведь хотели съехать, снять вместе квартиру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Было такое. Мечтали, планировали, надеялись, но ведь и от армии не «откосишь». И так потерял почти три года. Если бы пошел сразу после школы, глядишь, и жизнь сложилась бы иначе.

Вика рвано дышала, переваривая услышанное. Волна негодования поднялась с самого дна, заполняя собой каждую клеточку. На прошлой неделе ей исполнилось восемнадцать, такое событие, особенно, когда ждешь его, считая дни и ночи. Наконец-то долгожданная близость. Целый год ожидания — с ума сойти можно.

В тот день он подарил ей тоненький серебряный браслет и ограничился жарким поцелуем. А она-то, дурочка, разрисовала их первый раз в лучших традициях любовных романов, договорившись с Наташкой перекантоваться на даче её родаков. Однако Гончаров съехал, сославшись на срочные дела, и после поздравления быстро ретировался, оставив её в кругу друзей изнывать от тоски и желания.

Мама не одобряла её выбор, всячески отговаривая от подобной кандидатуры, мол, ничего из него путного не выйдет, что он из бедной семьи и вообще, без каких либо перспектив в будущем, но ведь она полюбила не за положение в обществе, семейный доход или другие возможности, а просто так. При чём с первого взгляда. Как увидела на дне Рождения Наташкиного парня год назад, так и пропала, хотя и жили в соседних дворах, но как-то не присматривались друг к дружке.

Она мало бывала на улице, просиживая всё свободное время за учебниками, Лёшка слыл гулякой и драчуном. Зато как изменилась её жизнь с его появлением! Не знала, что может настолько сильно любить и сгорать от ревности одновременно.

— Почему сразу не сказал? — машинально коснулась подаренного браслета, пытаясь успокоиться.

— Ты гонишь? В разгар праздника?

Ну да, тогда бы она вряд ли обрадовалась. Испортил бы настроение капитально.

— Хорошо. А потом? Неделя прошла.

Гончаров усмехнулся, сорвал с дерева листик, смял в руке, после чего выбросил в траву.

— Это всего лишь на год, — заботливо убрал с её щеки каштановую прядь, увильнув от ответа. Что толку сейчас распинаться. Чтобы не сказал — суть от этого не изменится.

— Я знаю парней, которые откупились от армии. Можно ведь по состоянию здоровья… — и вздохнула, осознав, что за бред несёт. Теперь понятно, почему он молчал: чтобы не начала ныть раньше времени, умоляя остаться.

Парень раскинул в сторону руки, демонстрируя себя во всей красе. Широкие плечи, рост под метр восемьдесят семь, спортивное телосложение. Вика с жадностью обвела его взглядом, почувствовав, как захмелели мозги.

— Думаешь, я похож на того, кто будет прятаться под мамкиной юбкой? — заулыбался, подойдя вплотную.

Вика сглотнула, теряясь под его взглядом.

— Почему тогда раньше не пошел?

— Ты знаешь причину.

— Тогда почему сейчас?

Лёша прикоснулся костяшками пальцев к её щеке, с особой трепетностью оглаживая нежную кожу.

— Потому что не хочу всю жизнь горбатиться на заводе, будучи не на своем месте. Армия для меня, что-то типа фундамента, на который смогу в будущем опереться. — Объяснял неспешно, с расстановкой, словно несмышленому ребёнку. Хотя Вика как никто другой должна понимать его. Лично он понимал её стремление ворваться во взрослую жизнь, стать самостоятельной, независимой, но только не с помощью ночного клуба. — Пока меня не будет, ты закончишь ещё один курс. У тебя будет возможность…

— Поумнеть? — перебила его, отмахнувшись с горечью. — Может, набраться опыта? — обижено толкнула в грудь, надавив ладонями на грудные мышцы. — Ведь должна быть причина, почему тебя переклинило. А может, просто появилась другая, более искушенная, чем я?

Лёшка даже не пошатнулся, хотя толчок получился приличный. Понимал её обиду. Правда. Он и сам хотел её, до ломоты во всем теле, но бл*дь, воспользоваться её совершеннолетием, когда за спиной маячит служба — ещё та подляна. Она должна чётко понимать, кому и на какой срок отдает свою невинность, а не пожелать на следующий же день, обвинив его в скотстве.

Да, у него был секс на стороне. Не так часто, как того требовал организм, но был. И да, до двадцати лет у него была активная сексуальная жизнь, мгновенно сошедшая на нет с появлением Некрасовой. Приходилось выкручиваться. Какой-никакой секс лучше, чем вечная дрочка, от которой на полном серьёзе едва не появились мозоли.

— При чем тут это? Я тебе говорю, что пока меня не будет — нехрен шастать по клубам. Это не место для порядочных девушек.

— Да-а-а? А ты, я смотрю, в курсе здешних нравов? Так вот, я не такая, понял? Если девушка не даст повода — к ней никто приставать не станет.

Лёшка рассмеялся, поражаясь её наивности.

— Да тебя и спрашивать никто не будет. Думаешь, один раз погуляла в клубе и всё уже, стала взрослой? Да тебя в первый же вечер вывезут в посадку и отымеют всем «Оскаром», — рассердился, решив перейти на более понятливый язык. Дура. Нихрена толком не видела и стоит тут, умничает. — Разве я против, Вик? Бл*дь, — выругался, увидев, что его совсем не слушают. — Ну, сама подумай, зачем такому клубу, как «Оскар», набирать молоденьких певичек? — попытался обнять, но Некрасова оттолкнула его, заметив на улице Наташку. Та вертела головой в поисках подруги, а когда нашла — принялась активно жестикулировать, подзывая к себе.

— «Певичек», значит? — стало так обидно. А ведь говорил, что нравится её голос.

— Не цепляйся к словам.

— А знаешь что? — сверкнула заблестевшими от слёз глазами, начав медленно отступать в направлении клуба. — Проваливай-ка ты в свою армию, а я как-нибудь и без тебя справлюсь. Защитник долбанный.

Домой пришел злой, как собака.

— Дура!! — грюкнул дверью, да так, что штукатурка посыпалась и остервенело швырнул на полку с обовью любимые Адидасы.

— Лёш, ты чего разбушевался? — выглянула из кухни мама. По квартире плыл сладковато-ванильный аромат сырников. В желудке тут же заурчало, напоминая, что есть тоже иногда полезно.

— Да так, не обращай внимания.

— Тогда мой руки, я сейчас быстренько суп разогрею.

Всё ещё не выпустив как следует пар, Лёшка угрюмо сунулся в ванную и там снова дал волю эмоциям, до треска намотав на кулак полотенце. На руках вздулись вены, настолько сильным было желание засадить в свое отражение, да и вообще, расхреначить всё вокруг.

Плюнув на сырники, порывисто разделся и сцепив зубы, стал под ледяной душ. Злость, обида, желание придушить упёртую с*чку так и плескались в груди, заставляя монотонно, в полсилы наносить удары по цветастому кафелю. Видите ли, взрослая она. Ага. Щас!