Апокалипсис (СИ) - Котов Сергей - Страница 33

В Европейской части России некоторые поселения умудрились наладить что-то вроде радиосети для обмена информацией, критически важной для выживания. Лидеры таких поселений первыми поняли, что стандартные карантинные меры не работают — и тогда возникла гипотеза, что патоген находится где-то в почве, в местах, где жили люди. За этим последовала спешная эвакуация: жители бежали туда, где, по их мнению, страшный патоген не мог бы выжить — в горы. Но, конечно, эта попытка спастись была тщетной.

Не зная об опасности, мы оказались во власти нового существа сразу, как только приземлились. Случись это неделей раньше — и последствия для нас были бы самые плачевные. Но к тому моменту это создание настолько поумнело, что у него появились стратегические планы и необходимая информация для их просчёта.

Оно хотело не просто выйти в космос и распространить свои споры — ему нужен был осознанный захват жизненного пространства. И для этого ему даже не нужна была земная промышленность.

Очень быстро оно смогло разработать собственные технологии, на основании биохимии живых клеток. Именно так был построен корабль и скафандр, на котором я должен был выйти в космос. Гайя рассказала, что в процессе строительства этого аппарата активно использовались человеческие тела. Просто с нашим геномом существо научилось обходиться виртуозно, добиваясь синтеза в клетках любых веществ и наноструктур. Поэтому часть мертвецов сливались с кораблём перед стартом. Это был процесс достройки.

Завладев информацией о тюрвингах, создание решило сделать всё, чтобы эти предметы оказались у него в ложноножках. И, конечно же, ему нужен был ключ к пониманию системы контроля над ними. То есть, я.

К тому моменту, когда мы ночевали на лесной поляне, существо уже достаточно хорошо разбиралось в нюансах отношений между людьми, чтобы понимать, что такое родители. Именно поэтому оно инфицировало только пилотов, которые в тандеме везли моих папу и маму.

После инфицирования и подчинения сознания, человек не сразу начинает походить на живой труп. Какое-то время он вполне может вводить в заблуждение своё окружение. Хотя, наверно, если бы я проверял пилотов перед каждым стартом — то наверняка заподозрил бы неладное…

К счастью, увезли родителей совсем не далеко — к тому же лагерю, возле которого выращивался звездолёт.

Именно поэтому Гайя смогла их спасти, быстро доставив к месту, где мы организовали привал.

Тут она, прямо среди наших палаток, вырастила несколько струн и туго натянутого мицелия, благодаря чему могла говорить со всеми нами, голосом. К окончанию её рассказа уже догорал закат. Я даже заметил, будто бы звучать она начинает как-то устало. Для человека это было бы не удивительно — рассказ был долгим.

— Это было очень совершенное создание, — говорила Гайя, — возможно, когда-то и я бы смогла достичь такого совершенства… но не раньше, чем через сотню миллионов лет…

— Ты так говоришь, как будто тебе его жаль! — вмешался Кай, пошевелив палкой угли в костре.

— Мне? — чуть удивлённо спросила Гайя, — разумеется, мне его жаль. Оно было красиво. И это был мой ближайший разумный родственник.

— И тем не менее, ты смогла его убить, — констатировала Таис с очень странным выражением голоса, в котором восхищение смешивалось со страхом и отвращением.

Гайя изобразила тяжёлый вздох.

— В земной природе хищники несут тяжкое проклятие. Вы знали об этом? Задумывались когда-нибудь?

Я поймал удивлённый взгляд Кая, но напарник промолчал.

— Это плата за возможность отнимать жизни, — продолжала Гайя, — агония самых сильных хищников длится намного дольше, чем страдания их жертв. Хищники намного больше мучатся. Они умирают от голода, старости, болезней… иногда мучения растягиваются на недели и даже месяцы.

— Если он похож на тебя — разве он не был бессмертным? — осторожно спросила Таис.

— Для меня нет понятия «естественная смерть», — ответила Гайя с какой-то невыразимой тоской в голосе; я чувствовал, как она пыталась спрятать свои эмоции, и это пугало меня больше всего. Я уже начал что-то подозревать, — но это не значит, что я бессмертна. Это существо было суперхищником. Оно могло бы поглотить всю жизнь в этой галактике и превратить в себя. Мало того, что само по себе это будущее однообразие ужасно, так оно ещё и в полной мере было бы обречено на страшную агонию. На невероятную бездну бесконечных мучений…

— О чём это она? — Кай не выдержал, и спросил меня с выражением крайнего недоумения на лице.

— Кажется, я понимаю… — ответил я, — но объяснить это будет не просто. И точно не сейчас…

— Как тебе удалось его убить? — Лев, наконец, задал тот самый вопрос, который уже давно, с самого начала рассказа, волновал всех присутствующих.

— Комбинированный вирус, — ещё раз вздохнув, ответила Гайя, — информационно-биологический. Он стал заложником своего стремительного развития. Вирус сжёг его за секунды. И всё равно мне пришлось использовать всю силу своего мицелия, чтобы задержать старт. Он опоздал на какие-то мгновения…

— Гайя, — сказала Таис, кажется, впервые назвав собеседницу по имени, — я не всегда тебя понимала раньше. Признаю это. Но сейчас… я не могу тобой не восхищаться. Я очень рада, что ты с нами и на нашей стороне.

Гайя промолчала. А я, уже понимая, не смог сдержаться и посмотрел Таис в глаза.

— Что… что происходит? — растерянно спросила та.

— Сколько у нас времени? — спросил я.

— Час… может, два, — ответила Гайя; я до последнего надеялся, что ошибся, и что она сейчас спросит, о чём это я. Но чуда не произошло.

Катя закричала и лишилась чувств, рухнув мне на колени.

— Мало, — констатировал я, — но ещё можно успеть! У нас ведь есть продвинутые лаборатории! Мы смогли частично восстановить технологии…

— Гриша… — ответила Гайя с покойным, умиротворённым голосом, — я просчитала все варианты. Выхода действительно нет.

— Если изолировать часть тебя? Ту, которая ещё не затронута заражением? Сохранить хотя бы часть памяти?..

— Таких частей нет, Гриша, — ответила Гайя, — зараза уже глубоко во мне. Я не могла отступить раньше и допустить старт звездолёта. Твои родители погибли бы… а он — выжил бы. Он бы возродился там, в космосе… я не могла этого допустить.

Я вдруг почувствовал, как мне на плечи навалилась невероятная усталость. Мышцы затряслись, как будто превозмогая невероятную силу; мне стало трудно дышать. Это даже сложно было назвать испугом или шоком — скорее, это походило на смерть. Но совсем не такую милосердную и быструю как та, которую я пережил когда-то там, в вакууме.

— Стоп! — закричал я, вскакивая с места, после чего рванул к мешку с тюрвингами, — время! Я могу прыгнуть на двести миллионов лет назад и предупредить тебя!

— Гриша, а как ты вернёшься? — осторожно спросила Гайя, — здесь нет капсулы с полем стазиса.

— Придумаем что-нибудь! — ответил я, — попрошусь к себе на борт! Ты поможешь найти меня!

— Парадокс с непредсказуемыми последствиями и высокой вероятностью коллапса нашего варианта вселенной, — сказала Гайя; почему-то в её голосе мне слышалась нежность, — даже если бы получилось. Но, скорее всего, не получится. Ты окажешься на Земле через несколько месяцев после прибытия спецназовцев. И разминёшься сам с собой. Тебя в этом времени не останется. А этого допустить ни в коем случае нельзя!

— Это ещё почему? — упрямо спросил я, — тут есть Кай, тут есть Лев — они справятся!

— Нет, Гриша, — вмешалась Катя, — твои друзья будут бессильны. И ты сам понимаешь это.

— Я не уйду совсем, — продолжала Гайя, — Катя — моя часть. Вы останетесь вместе.

— Подожди! — кричал я, лихорадочно раскидывая тюрвинги по траве, — должен был быть выход!

Было плохо видно, картинка плыла перед глазами. Я не сразу понял, что это слёзы мешают мне видеть.

— Гриша, мы не можем рисковать всем тем, что мы уже сделали, — сказала Гайя, — собери тюрвинги. Я очень хочу это увидеть. До того, как мне суждено уйти. Мы ведь ещё успеваем, правда?