Иной (СИ) - "Волопас" - Страница 35

— Алекс, ты мелкий идиот, — проворчал #̴̜͓̾#̷̈̒̓̚̕#̴͋͋#̴̠̦̦̓̎#̶̛͋̑͝ и накинул капюшон мне на голову. — Думаешь, ты бессмертный? Никогда не свети лицом. Даже если кажется, что это ни на что не влияет, просто подумай своими мозгами, если они у тебя есть. Хочешь особый почерк? Есть много способов, но светить рожей на месте преступления — просто идиотизм.

Тельце белки упало на землю, и, в жесте доброты, я прикрыл его веткой и листьями. Больше она мне не нужна; сейчас я был перед домом проповедника, и это первый шаг к тому, чтобы выяснить, где Амелия.

Это было двухэтажное здание на огороженной территории; для кого-то настолько незначительного было даже слишком дорого. Хотя, кто знает, где ещё работал тот мужчина, помимо того, что толкал речи на ночных встречах.

Я огляделся, не замечая охраны. У входной двери был слуга; он был близок к тому, чтобы заснуть, облокотившись на стену и зажав в руках метлу.

Я быстро выцепил взглядом приоткрытое окно. Давно заметил, что форточек тут в большинстве комнат не водится; конечно, рано или поздно кому-то придётся проветривать помещение. Подобравшись поближе, я заглянул внутрь — благо, первый этаж. Никого. Удовлетворённо кивнул самому себе, я проник в дом.

Кухня.

Небольшая, но светлая, совершенно пустая кухня. Странно, что никто не готовится к ужину. Решив не думать об этом, я выскользнул в пустой коридор и отправился на поиски проповедника. Он должен быть где-то здесь — иначе зверюга преследовала бы его, куда бы он ни пошёл.

Похоже, прислуги здесь было совсем мало. Передвигаться по дому мне никто не помешал, и очень скоро я наткнулся на комнату, из-под двери которой виднелся свет.

Я прислонился деревянной поверхности. Секунда, другая… Только тяжёлое сопение одного человека и скрип, характерный для письма карандашом. Зашелестела бумага. Что-то заскрипело — кажется, ящик стола. Тихо тикали часы, и ничего больше.

Он был совсем один. Я ухмыльнулся. Что ж, это его ошибка.

Дверь распахнулась. Я тихо вошёл; мужчина даже не поднял голову от бумаг на столе, показывая мне только свою блестящую лысину. Вместо этого он сказал:

— Пат, это ты? Уже убрался во дворе? Иди-ка за моим костюмом на выход, я не должен опоздать в ресторан.

— Кто бы там ни ждал, сегодня ты туда не явишься, — фыркнул я. — Хотя, это зависит от того, насколько я буду доволен твоими ответами. Начинаем блиц-опрос?

Мужчина поднял голову; я видел, как он испуганно приоткрыл рот, и его глаза забегали по помещению.

— Ч-что? Я отправил достаточно денег в этом месяце! — взгляд мужчины упал на меня. — Что тебе нужно? Как ты вошёл в мой дом?

Я покачал головой.

— Плохой ответ. Вообще-то, я здесь задаю вопросы. Как думаешь, насколько сложно будет тебя убить?

Запугивания всегда помогают; если у человека плохо с нервами, то он быстро выдаст всё, что на уме.

— Так ты ворюга? Убирайся! Что ты о себе возомнил? — проповедник вскочил и хлопнул руками по столу; его жирное лицо моментально раскраснелось от крика.

— Да больно мне нужны твои деньги, — отозвался я, качая головой. Ловким движением я позволил ножу выскочить из рукава и покрутил его в руке; на секунду даже показалось, будто моё родное тело вернулось — настолько это привычно. — Я наёмный убийца, знаешь ли.

— Ты… — мужчина нахмурился. — Пат! Пат, живо иди сюда!

Стены здесь, похоже, тонкие. Я услышал шум где-то вдалеке — будто что-то тяжёлое упало на землю. Затем были быстрые шаги вперемешку с пыхтением разъярённого проповедника.

Юноша заглянул в комнату. Его засранный взгляд упал на меня, и он вздрогнул.

— Мистер..?

— Выволоки его отсюда! — рявкнул хозяин дома. — Как ты впустил его? Он несёт вздор!

Как и ожидалось. Второй приём — устрашение. Покажи человеку, что он смертен.

Я сделал пас рукой — тёмная энергия с готовностью бросилась на слугу, протыкая его грудную клетку, будто копьё. Оно тут же рассеялось; а вот дыра осталась, и потоки крови залили одежду Пата и пол. Юноша осел на пол и плюхнулся лицом вниз. Этого оказалось достаточно, чтобы оборвать его жизнь; даже не уверен, успел ли он понять, что произошло.

Хозяин дома взвизгнул и плюхнулся обратно на стул. Он оттянул воротник рубашки, лихорадочно вдыхая.

— Пат! Что ты сделал с Патом? Что тебе от меня нужно?

— Я ищу одного человека, и мне кажется, что ты можешь мне помочь, — просто ответил я. — Ты ведь будешь со мной сотрудничать?

Мужчина неуверенно кивнул.

— Только оставь меня в покое, — процедил он.

— Хорошо, что ты трезво оцениваешь ситуацию, — фыркнул я. — Итак, ты знаешь, кто такой Альберих Эльдалиэва?

— М-младший сын графа, — отозвался проповедник. — Конечно, я знаю.

— Отлично. И ты знаешь кого-то, кто точит на него зуб? Или может быть, в вашем маленьком религиозном кружке по интересам есть убийцы или те, кто имеют с ними связи?

Хозяин дома яростно замотал головой.

— Ничего подобного, я ничего не знаю!

Я раздражённо цыкнул.

— Неверный ответ. Или ты знаешь, или умираешь — или уже забыл условия? Я даю тебе ещё одну попытку.

Для убедительности я снова покрутил нож; его лезвие сверкнуло на свету, и по шее проповедника покатился пот.

Конечно, он осознаёт свое положение. Он не идиот: охраны нет, я маг, а его тело слишком жирное, чтобы обороняться. Тут хочешь не хочешь, а придётся сотрудничать.

— М-может быть… я не уверен… — промямлил он. — Я видел человека из «Когтя», когда приносил деньги. Эти наёмники очень известны. Думаю, они могли бы взяться за чьё-то убийство, если им заплатить.

— Что, правда?

— Я слышал, в культе Двенадцати должно быть по крайней мере пятьдесят человек из их организации… Но тот — я видел его, и его татуировка на шее была именно такой… Это всё!

Я попытался вспомнить человека, напавшего на меня в Типрихсе. Дурацкая плохая память на людей! Кажется, на его одежде был высокий ворот… Даже не знаю, были ли у него какие-то татуировки, но теперь это моя единственная наводка. К тому же, организация наёмников — именно то, чего я ожидал. Кто тут будет делать что-то своими руками?

И ведь я понял бы, если бы они убили Амелию, но похищать-то её на что?

— Значит, «Коготь», — протянул я. — Где мне их найти?

Мужчина сглотнул.

— Откуда мне знать? Я не так осведомлён… Я и слышал-то о них мельком — это не то, что обсуждают на каждом шагу!

Я вздохнул. Ладно — всё равно какой-то план вырисовывается. Того, что у меня уже есть, вполне может быть достаточно.

— Отлично, — медленно произнёс я. — Думаю, мне достаточно того, что ты рассказал. Можешь жить.

Мужчина выдохнул с заметным облегчением. Я вышел за дверь; не обращая внимания на оставшегося в кабинете проповедника, я медленно прошёлся по коридору, добрался до входной двери и выбрался на улицу, громко хлопнув дверью. Затем я щёлкнул пальцами — в комнате, в которой остался проповедник, раздался взрыв.

Свидетели долго не живут.

Что ж, зря я замаскировался — опять возвращаться в Типрихс, переодеваться в Альбериха и снимать глупое слепящее заклинание.

Часы ходьбы! Придумали бы уже мотоциклы. Передвигаться в этом мире действительно неудобно — кажется, больше всего времени я трачу только на перемещение с места на место. Наконец я доковылял до Типрихса; в ночи пробрался на территорию академии и вернулся в свою комнату в общежитии.

Была глубокая ночь; поздновато, чтобы что-то предпринимать. Я решил потратить время с пользой: убрал следы погрома и отыскал новую вазу в подсобном помещении. Пришлось сбегать к клумбам возле общежития — я не знал, где ещё взять землю, и надеялся, что садовник меня не вычислит. Из убийцы в школьного воришку земли — вот это я понимаю, перевоплощение.

Уродец своим новым жилищем был доволен. Он неведомым образом зарыл корни в землю сам, что-то мне повякал и уснул. Вроде такая дрянь, а вроде домашнее животное. Это тебе не завести сфинкса и понимать, что может он и страшненький, но любимый. Это… Я даже не знаю, чем теперь считать Уродца. Что я породил?