Жребий некроманта 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 30

— Вы видели, видели, как она взволновала? Явно почуяла неладное и теперь боится, что её раскроют, — жарко прошептал я в его заросшее короткими волосками ухо.

— Возможно, — пожал плечами Никифор Фомич и спустился на один этаж.

Дальше мы прошли по коридору и встали перед дверью нужной нам комнаты. Здесь маг хмуро посмотрел на меня, а затем достал пергамент, приложил его к дверному замку и активировал заклятие капелькой крови. Тут же в замке что-то щёлкнуло.

Я удивлённо выдохнул, выгнув брови:

— Ого, не знал, что магия воздуха на такое способна!

— Странно, а я вот ничего не видел, сударь, — многозначительно протянул следователь, внимательно посмотрел по сторонам и вошёл в комнату.

— Наверное, мне померещилось, — понятливо бросил я и следом за ним проник в обитель вероятной убийцы.

В мои ноздри тотчас проник знакомый сладкий аромат, дурманящий голову. А взгляд принялся рыскать по небольшой комнате, рассчитанной на одного человека. Тут было много белого цвета. И всё оказалось в идеальном порядке. Кровать заправлена, бумаги сложены на краю стола аккуратной стопкой. Я не увидел даже крохотной соринки.

А вот мы с Шуриком в своей комнате уже успели вырастить на подоконнике плесень, которая скоро разовьётся в нечто разумное и говорящее.

Следователь между тем не стал тянуть кота за яйца и сразу же приказал мне:

— Иван, будьте так любезны, проверьте шкаф и вон тот комод. А я займусь этой частью комнаты. И действуйте предельно аккуратно. Постарайтесь всё вернуть на свои места. Сумеете?

— Да, Никифор Фомич, — кивнул я и открыл дверцы шкафа. В нём пряталась женская одежда, висящая на вешалках. Ну-с, приступим.

Спустя полтора часа следователь хмуро посмотрел на меня и уселся на резной белый стул с высокой спинкой. Морщины на его лице стали резче, а между бровей появилась глубокая складка.

— Иван, пора уходить. Девушка скоро вернётся. Мы уже всё обыскали. Даже в её исподнем рылись. Полы и стены простучали. Ни артефактов, ни яда в этой комнате нет. Возможно, всё это скрыто в каком-нибудь тайнике или на съёмной квартире. Но всё же мы не зря приходили сюда… — проговорил Никифор Фомич и выразительно посмотрел на помятый железнодорожный билет, который я бережно держал в руках. Он был на имя Марии Ангольц. И конечным пунктом служил Царьград, а вот начальным — Калининск.

Я нашёл билет в кармане шубы, висящей в шкафу. Повезло, что девушка не в ней отправилась в полицию, иначе мы бы во время обыска получили лишь шиш на постном масле. А так — у нас было косвенное доказательство. И ещё понимание того, что у подозреваемой есть поддельные документы.

Но я всё равно был жутко разочарован, словно в день зарплаты мне не дали эту самую зарплату. Меня крайне не устраивал такой поворот событий. Несмотря на все собранные мной и магом факты, полиция ничего не сможет предъявить подозреваемой.

И что же делать дальше? Пытаясь найти ответ на этот вопрос, я уселся на подоконник и задумчиво наморщил лоб.

Между тем следователь тяжело поднялся на ноги, изогнул спину до отчётливого хруста позвонков, с наслаждением выпрямился и сказал:

— Пойдёмте сударь, нам больше здесь делать нечего.

— Ступайте, Никифор Фомич, а я, пожалуй, останусь. У меня появилась блестящая идея.

— Иван, не совершайте поспешных поступков. Вами сейчас движет разочарование. Это плохой советчик.

— Вы даже не спросили, что я придумал, — с укором проговорил я и недовольно посмотрел на мужчину.

Тот потёр глаза подушечками пальцев и со вздохом проронил:

— И что же вы придумали?

— Я останусь в этой комнате. И когда девушка зайдёт, то я включу всё своё обаяние. Она непременно во всём сознаётся, лишь бы я выключил его, — иронично произнёс я и криво усмехнулся.

— Попытаетесь надавить на неё, Иван? Думаете, она расколется? — уловил суть следователь. — Опасный приём. Ежели девушка закроется, то потом нам сложно будет доказать её вину. Ведь далеко не факт, что мы найдём орудия убийств.

— А я рискну. Кстати, подозреваемая уже подходит ко входу в общежитие, — заметил я, глянув за окно, кое-где покрытое морозными узорами. Девушка торопливо шла по очищенной от снега дорожке.

— Иван, вы совершаете ошибку, — повысил голос Никифор Фомич и пронзил меня грозным взглядом.

— Господин следователь, не будьте так скептичны. У меня всё получится. Вы лучше придумайте, где спрятаться, дабы всё слышать и в нужный момент войти в комнату, — твёрдо произнёс я, состряпав уверенную физиономию.

Маг скользнул по моему лицу раздражённым взглядом и явно дал себе зарок, никогда больше не связываться с такими типами, как я. Потом он вдохнул полной грудью и выметнулся из комнаты. А я покинул подоконник и встал так, чтобы открывшая дверь скрыла меня от глаз вошедшего человека.

И спустя буквально пару минут в коридоре раздались лёгкие шаги, а затем в замочную скважину со скрежетом проник ключ.

— Хм… — прозвучал удивлённый хмык. — Забыла запереть?

Следом девушка отворила дверь. И та предсказуемо скрыла меня от её взора.

Подозреваемая пару секунд постояла на пороге и лишь потом вошла в комнату. Я тотчас с грохотом закрыл за ней дверь, заставив баронессу Марию Штокбраун подпрыгнуть на месте и обернуться. Она округлила глаза и вперила в меня испуганный взгляд, который сменился каким-то кроличьим.

Я же, испепеляя её яростным взором, прорычал, держа в руке билет на поезд:

— Мария Ангольц?! Ты не могла купить документы с другим именем? Зачем ты убила Хрюнова-старшего?! Для чего? Я думал, что мы друзья. Ты же помогала мне! У нас был уговор! А ты подставила меня! Завалила этого придурка Хрюнова-младшего! Почему?! — продолжал орать я, видя, как лицо баронессы становится всё более обречённым, а в уголках глаз появляются слёзы. — А мужа ты зачем отправила на тот свет?! Ведь эта смерть только помешала тебе засадить меня за решётку!

Мария всхлипнула, виновато опустила голову и, пятясь к окну, пролепетала слабым, прерывающимся голосом:

— Это… это… не я.

— Тебе лучше рассказать всю правду. У меня есть этот билет и показания женщины, которая запомнила тебя на вокзале! А в Калининске возле дома Хрюнова тебя приметила Галина Петровна! Расскажи правду! Облегчи душу! И тогда я помогу тебя. В противном случае мне придётся пойти в полицию и сдать тебя. После этого никто за твою жизнь не даст и ломаного гроша! Ты станешь бесполезной, — нагнетал я, отчётливо понимая, что девушка готова расколоться. Похоже, она уже и так была на пределе. И моя пламенная, обличительная речь может стать той каплей, которая прорвёт плотину. — Как ты убила их? И чем?! Отвечай немедленно!

Баронесса пару секунд хлопала глазами, а затем разрыдалась, чисто по-женски закрыла лицо руками и упала на колени возле подоконника. Девичьи плечи принялись вздрагивать под пушистой шубкой. А сама девушка сквозь потоки слёз горячо забормотала, словно уже давно хотела выговориться:

— Нет больше моих сил держать это в себе… Да, это я их убила… Хрюнова-младшего артефактом… Старшего — ядом. Притворилась прислугой и вошла в спальню.

— А почему старшего ядом, а не артефактом?! — выпалил я, глядя на баронессу, уткнувшуюся носом в ладошки.

— Он долго заряжается… Пришлось ядом. А мужа… мужа я убила случайно. Между нами вспыхнул скандал. Его буквально распирала ярость. И он… он… замахнулся на меня рукой. А артефакт лежал у меня в кармане. Я… я и сама не поняла, как направила его на супруга, — давясь воздухом, выдала девушка, словно на исповеди. Похоже, эти убийства сильно жгли её. Эмоции копились, копились и теперь её прорвало. Возможно, в скором времени она бы и сама пришла с повинной в полицию. — А когда я осознала, что наделала, то бросила возле тела мужа твою перчатку. Я случайно нашла её в зале для занятий магией. Там у меня есть шкафчик… с замком. В нем-то я и храню артефакт и яд. Склянку из-под последнего я должна была подбросить тебе и вызвать служивых из Четвёртого отделения. Прости меня великодушно, Иван! И умоляю, помоги мне! Спаси! Я не хочу в Три сестрицы! Меня заставили! Угрожали смертью!