Сага об орке. Выбор сделан (СИ) - Чиркунов Игорь - Страница 19

Сигмунд в вашей семье будет форингом! Хотя какой он нафиг форинг? Его дело овец пасти, да сено заготавливать, а не в море пиратствовать, куда мамаша с папашей его наладили. Вы хоть думали своими тупыми башками, что делаете?

Йоргену, традиционно от меня тоже досталось, жадный тупой ублюдок, даже не может распорядиться награбленным имуществом!

Гретта… Выдох. Черт, Гретта, ну ты то зачем со мной так? Я же и не думал тобой «пользоваться». Мне хорошо с тобой. Было. Теперь, похоже, о ребенке можно и не беспокоиться. Ну и отлично! Одной обузой меньше!

И Фроди хорош! Законник чертов! Подумаешь: изгонят! Да кто я, если не изгнанник, выкинутый из привычного мне мира, и отторгнутый семьей, которая должна была по идее стать моей поддержкой. Да я уже, почитай связан с ними только формальной принадлежностью одалю Йоргенсонов. Независимая экономическая единица! И я, между прочим — Брансон!

Уйду нафиг вообще от них, поселюсь в теплом фьорде, выкопаю себе землянку, как у Фроди, буду рыбу ловить… Пока меня не сожрет либо неведомая хрень, живущая в воде, либо волки, как того беднягу-пастуха…

Да я уже мертвец! Просто дышу, бегу и думаю по недоразумению. Не попасть мне в лид, вот и весь сказ. Проведет Сигмунд весной такое же «испытание», и пойду я, волоча ноги и утирая слезы, под хохот молодых орков, как и я решивших пойти в свой первый поход, но которые старше и сильнее меня. А без этого никакой надежды выбраться отсюда нет. И не предвидится! Если только не куплю лодку, и не отправлюсь на ней сам на этот остров Странников…

Да и есть ли он? Может все это сказки? Как все, что я до сих пор слышал от выжившего из ума лысого старика.

Я не следил, сколько прошло времени, и не знал, где нахожусь. По ощущениям я бежал в сторону моря, хоть заволокшая все белой пеленой метель и отсекла от меня все видимые ориентиры.

Постепенно мысли начали приходить в порядок, уровень кипевшей в крови злости постепенно падал. Я не снижал скорости, продолжая бежать скорее по инерции, но по сторонам попытался оглядеться.

Несмотря на плохую видимость, я похоже двигался по какому-то гребню. По крайней мере справа и слева от меня шагах в десяти в каждую сторону начинались склоны, уходящие куда-то в белую муть. Да пофиг! Лучше сейчас сдохну, свалившись в пропасть, или ухнув с разгона со скалы в воду, чем такая жизнь!

Похоже метель постепенно стихала, граница видимости начала неторопливо отдаляться. И тут я встал.

Прямо передо мной, шагах в сорока на гребне гряды, по которой я бежал сидел волк. Нет, волки! Еще три штуки сидели рядом с первым, перегораживая мне дорогу дальше.

Тяжело дыша, стащил шапку, вытер со лба обильный пот. Вновь натянул на голову.

Ну вот и добегался!

Волки сидели, и молча чего-то ждали. Даже не скалились. Я бросил взгляд назад.

Ага, один за другим, из метели показались еще пятеро.

Сам собой в памяти всплыл рассказ Гунара: «Одна нога оторванная осталась»… Что ж вы гады ногу то не доели? Это ж самое вкусное!

Ну вот и все, Гера… Вот и конец приключениям… ДА И ПОФИГ!!!

В одно движение скинул мешающий мне плащ, вырвал из-за пояса свой новый топор, и спрыгнув с лыж (так мне казалось я буду быстрее), взрывая снежную целину я бросился на волков.

— Идите сюда, ссаные шавки! А-а-а-а!!!

Волки бой не приняли. Когда до передней четверки оставалось шагов десять, они, до этого спокойно наблюдавшие за несущемся на них, брызжущим во все стороны слюной обезумевшего орка, неторопливо встали… и расступившись, протрусили по склонам мимо меня.

Да какого!!!

Я, думая, что атака последует сзади мигом развернулся.

Что за фигня? Задняя пятерка, так же неторопливо присоединилась к остальным, и неспешно, вытягиваясь походной колонной светло-серые хищники скрылись в редеющем снегопаде.

Из меня как будто вытащили стержень, или открыли клапан, и я сдулся. Продолжая удерживать топор в обеих руках, рухнул на колени в снег. Пульс молотил в висках как бешеный. «Бам-бам-бам» отдавалось в ушах. Грудь ходила ходуном, захватывая все новые и новые порции морозного воздуха, пытаясь насытить организм кислородом. В голове — звенящий вакуум, извилины кажется отказывались ворочаться.

Наконец я смог подняться на ноги. Что это сейчас было? Почувствовал, как замерзают кисти. Сунул топор за пояс, и с удивлением увидел варежки. Там же, за поясом, я же их пихнул туда, когда доставал Сигмунду рыбу! Вот ведь совсем из башки вылетело!

Натягивая на ходу заледенелые варежки, и проваливаясь чуть ли не по колено пошел обратно, к лыжам. Сколько же я пробежал на рывке! Как-то безразлично всплыла мысль, что плащ-то я зря скинул. Надо было его на левую руку намотать! Видел же тысячу раз в кино — человек противостоящий собаке или волку обязательно наматывает что-нибудь себе на руку.

Кое-как забрался на лыжи, из глубокого снега это оказалось не так просто сделать. А где я?

Ветер почти стих, только реденький снежок неспешно падал с неба.

Ба! Да я оказывается стою на гребне, разделяющем два фьорда! Справа от меня тянулся совсем узенький, как колодец меж высоких скал. Как улочка меж высоченных небоскребов. А до воды… этажей двадцать, не меньше! Сколько это в метрах не знаю. Фьордик тянулся от меня вдаль, и исчезал за поворотом.

Фьорд слева был гораздо шире. В ширину наверно шесть или даже восемь высот окружающих его скал. Начало его тоже терялось где-то далеко позади меня.

Любопытство заставило двинуться дальше, но далеко я не ушел. Где-то через полкилометра путь мне преградил обрыв — маленький фьордик впадал в большой, становящийся после этого совсем широченным. Снег к этому моменту прекратился, и предо мной предстала панорама залива, постепенно расходящегося, расходящегося… и впадающего в море. Или это уже океан? С высоты я не отрываясь смотрел, как тусклые, огромные волны неспешно и величественно перекатываются по бескрайней шири. И сверху, в эту свинцовую воду неспешно опускается уже не слепяще-белый, а темно-бордовый громадный диск солнца.

Завороженный величественной картиной, я стоял и стоял, пока солнечный диск не коснулся своей нижней кромкой воды. Вздохнув, я понуро развернулся, и потопал на выход.

Да-а-а… И что мне с этой красоты? На хлеб не намажешь, и вместо шубы на плечи не накинешь, невесело усмехнулся, и на остров Странников на ней не уплывешь…

Злость и безумие вконец оставили меня, оставалась только грусть и щемящая тоска. Хочешь, не хочешь, а сидеть мне тут еще не меньше пары лет. Или даже более того. Пока вес не наберу, пока не смогу в ответ на «испытание» Сигмунда схватить этого «испытателя» за ногу, и отправить в испытательный полет. С луком у меня не выходит ничего, и это надо признать честно. Я, конечно, могу целиться из нетугого лука, может быть, стоит освоить его для охоты. Но боевой мне не освоить. Чтобы попадать не целясь, это мне тренироваться непонятно сколько лет. А чтоб прицелиться… Какая-то мысль мелькнула в голове, но «поймать ее за хвост» я не успел. Значит, чтоб прицелиться (мысль потекла медленнее) мне лук натянутым не удержать… И натягивать мне такую тугую штуку лучше двумя руками…

Я встал как вкопанный, боясь спугнуть идею. Так… Натягивать, говоришь… Двумя руками? А целиться… Удерживая натянутым?

Да я же баран тупорогий! Это же должно было прийти в голову любому сопливому пятиклашке, стоило ему появиться здесь! Прогрессор хренов! Склеротик! Такую простую конструкцию упустил из виду!

Сердце вновь стало колотиться сильнее. Похоже я все-таки пойду в поход этой весной! Утрись Калле! Засунь свои сомненья себе в задницу, Сигмунд! Хельми… я довольно ухмыляясь покачал головой, ты будешь удивлен!

Повеселевший, чуть ли не насвистывая, и переставляя ноги под звучащую в голове легкую музыку я отправился на пастбище. За моей спиной садилось солнце, но я чувствовал, как очередная страница моей жизни вот-вот перевернется!