Большая пайка - Дубов Юлий Анатольевич - Страница 81
- Предыдущая
- 81/176
- Следующая
Смотрите — вот в восемь встреча в Моссовете — было. Потом позвонить на завод — тоже позвонил. Потом позвонить в «Менатеп» — не успел, но зато сделал одну штуку, потрясную, потом расскажу. Потом поехал в «Менатеп», но не смог встретиться с этим, как его… — в результате вот эти две встречи полетели.
Потом с этим встретился, все вопросы решили. А в итоге половина дел опять на завтра переложилась. Ларри, не смотри на меня так, я с этим, как его… опять не успел переговорить. Завтра в четыре, нет — в пять, как штык. Мария! Запиши, что я завтра должен переговорить с… ну, в общем, Ларри тебе скажет. В четыре!
Нет, в пять.
— Так не пойдет, — решительно сказал Муса. — Я уже объяснял — тебе нужна нянька. Чтобы ты один ни на минуту не оставался. Чтобы тебя за руку водили.
Чтобы твое время организовывали. А бумажки тебе подсовывать — из этого ничего не получится. Кстати, твой вчерашний план так и провалялся в конторе. И позавчерашний тоже. Хочешь, чтобы это была Мария, ради бога, я не против.
— Нет, Мария здесь нужна, — не согласился Платон. — Без нее тут все развалится. Мне бы мужика какого, знаешь, чтобы с комсомольской закалкой. И чтобы свой был. Надежный.
— Возьми Леньку, — посоветовал Виктор. — Свой в доску. Секретарем комитета был. В Институте ему делать совершенно нечего.,.
— Класс! — Платон вскочил и распахнул дверь. — Мария! Звони Донских!
Срочно! Пусть сейчас же приезжает.
Лене было вменено в обязанность неотлучно следовать за Платоном, напоминать ему о всех встречах, получая для этого у Марии ежедневные расписания, присутствовать на всех переговорах, конспектировать сказанное, заносить все в компьютер и осуществлять общее планирование кипучей платоновской деятельности. Первые несколько дней Леониду это вполне удавалось. Тем более что Платон, вроде бы осознав жизненную важность новшества, свои обязательства старался выполнять и вел себя более или менее дисциплинированно.
А потом все вернулось на круги своя.
— Петя, — говорил Платон, морща лоб и обнимая Леню за плечи, — ты с Леней не знаком? Нет? Это Леня. Познакомься. Он абсолютно доверенный человек, с ним можно обо всем… ну как со мной. Так… О чем я? Да! Тут такое дело. Ленечка, ты нас оставь на какое-то время, нам поговорить надо.
Потом Платон стал забывать брать Леню с собой, потом, как-то незаметно, опять начал забирать распечатки с расписанием непосредственно у Марии, минуя Леню, а примерно через месяц очень обрадовался, встретив Леню в «Инфокаре», и спросил у него, как семья и как дела в Институте. Все это время Леня старательно просидел в переговорной комнате, занося в компьютер колоду визитных карточек, принадлежащих платоновским партнерам по переговорам и случайным знакомым. В один прекрасный день на Леню наткнулся Муса, спросил, чем он занят, услышав ответ, чрезвычайно удивился и отправил Донских в подчинение Виктору.
Виктор с радостью передал Лене все связи с магазинами, реализующими закупаемую им электронику и спорттовары, а сам сосредоточился на связях с поставщиками. И у него освободилась куча времени. Но зато место, которое он берег для Терьяна, оказалось занятым.
Эс. Эн. Ка.
Идею усиления своего влияния на Завод Платон вынашивал давно. Он чувствовал, что дальше так продолжаться не может. Золотое время, когда «Инфокар» существовал в одиночку, когда каждый рубль, вложенный в закупку машин, приходил обратно, ведя за ручку доллар, близилось к концу.
Воодушевившись инфокаровским примером, другие коммерсанты переняли передовой опыт, ринулись на Завод и начали активную вербовку людей из ближайшего окружения директора. Совсем уже рядом отбрасывала зловещую тень разрастающаяся империя Березовского. Но дело было даже не в том, что заводчане почувствовали запах денег и, не имея возможности внедриться в монополизированный инфокаровский бизнес, стали создавать свои каналы торговли автомобилями.
Серьезную опасность представляло то, что когда-то монолитная заводская команда фактически раскололась, распределившись между альтернативными источниками личного обогащения. Рано или поздно, но наметившиеся трещинки неминуемо приведут к обнажению глубинных противоречий, что чревато крайне нежелательными последствиями. И последствия эти уже начали проявляться. Вслед за коммерсантами, а зачастую даже обгоняя их, на Завод потянулись бандиты.
К концу девяносто второго года ни Федеральной службе безопасности, ни Министерству внутренних дел не было нужды тратить силы и средства на самостоятельное изучение географии и фауны преступного мира новой России.
Достаточно было хотя бы неделю провести на Заводе. Не скрываясь, по административному корпусу, по производственным цехам и складским площадкам блуждали представители всех криминальных группировок — тамбовцы и чеченцы, казанские и люберецкие, «спортсмены» и «афганцы». Машины распределялись еще на конвейере, выстраивались квадратами и прямоугольниками и брались под усиленную охрану. Было достигнуто соглашение, что на заводской территории разборки не производятся, поэтому здесь все вели себя тихо, пристально наблюдая за действиями конкурентов. А за заводской проходной уже гремели взрывы и выстрелы.
Большая автомобильная война захватила полстраны.
Хроника военных действий ужасала. В Москве, в районе «Войковской», развернулось настоящее сражение, в котором участвовало не менее пятидесяти человек. Результат — шестеро убитых, неизвестное количество раненых, три сгоревших автомобиля и разнесенная из гранатомета милицейская машина. Десять трупов на пустой даче в Комарове, изуродованных до неузнаваемости, с лицами, облитыми кислотой, отрезанными кистями рук и аккуратно вырезанными лоскутами кожи, чтобы скрыть следы многочисленных татуировок. Загадочный бунт в одной из колоний строгого режима, закончившийся сразу же, как только были удавлены три авторитета из Западной Сибири. Серия взрывов в карманных банках, обслуживавших те или иные группировки. Исчезновения людей. Налеты на сауны и рестораны, в которых лидеры преступного мира отмечали удачные автомобильные сделки. Пахло кровью и порохом.
Немногочисленные дилеры, сохранившиеся у Завода с незапамятных времен, сталкивались с бандитами прямо у заводских ворот. Были объявлены не подлежащие обсуждению условия: с каждой сотни отгружаемых автомобилей пять штук уходят в откат — иначе будем считать, что не договорились. После того как прямо на железнодорожной станции без видимых причин сгорели два вагона с машинами, дилеры капитулировали. На всякий случай обуглившиеся вагоны так и были оставлены на запасных путях — в качестве предостережения для особо несговорчивых.
В тяжелом положении оказались и заводские поставщики. Раньше они жили тихо и спокойно, поставляя на Завод металл и комплектующие, регулярно общаясь с отделом снабжения и финансовым управлением, а время от времени, по праздникам, — с высшим руководством. Теперь же у них неожиданно появились новые партнеры по переговорам — сопровождаемые головорезами в спортивных костюмах, они врывались в кабинеты и диктовали условия поставок на Завод. Директора одного из шинных заводов, не сразу сообразившего, что к чему, поставили на подоконник и спросили, знает ли он, на каком этаже находится его кабинет и каково расстояние до асфальта. Директор дрогнул и тут же подписал отгрузку составов с шинами, даже не спрашивая, когда и как за них заплатят.
Разгул беспредела создавал для бизнеса серьезнейшую угрозу. Было совершенно очевидно, что дальше так продолжаться не может. Но столь же очевидно было, что заводское начальство, крепко повязанное с нависшими над Заводом бандитскими «крышами», ничего конструктивного предпринять не сможет. Надо было что-то делать. И Платон решил сыграть ва-банк. Взять Завод под себя.
В редкие минуты, когда Платону удавалось остаться в одиночестве, когда кипящая внутри лава жизненной активности не заставляла его немедленно бросаться на телефон и звонить — начальникам, партнерам. многочисленным подругам, — он рисовал на бумаге квадратики, кружочки и стрелочки. Холдинговая структура, когда-то пленившая его своим изяществом, структура, в которой бизнес и ответственность сосредоточены в низовых звеньях, а высший менеджмент и финансовые ресурсы — в головной компании, структура, наилучшим образом отвечавшая его представлениям об агрессивной динамике развития, — эта структура перестала устраивать Платона. Да, она была защищена. Любой обвал бизнеса, любой налет налоговых, правоохранительных или таможенных органов могли вывести из игры одно или несколько предприятий нижнего уровня, но холдинг оставался нетронутым и мог восстановить позиции в течение нескольких дней. Однако защищенность эта имела весьма условный характер. Силовой прием в отношении головной компании мог развалить всю конструкцию в мгновение ока. А защита ее, даже с учетом нерядовых инфокаровских возможностей, стоила огромных денег.
- Предыдущая
- 81/176
- Следующая
