Месть живет три года (СИ) - "Tiasside" - Страница 48

— Вы можете предоставить отчет о вскрытии?

— К сожалению, нет, Ваша честь. Мисс Миллер отказалась от проведения вскрытия.

— Причина?

— Официальная — религия. Но я считаю, что Эмили Миллер поспособствовала травме своей дочери.

Глаза женщины вытаращились на Микаэлу, а все лицо напряглось под натиском чувств.

— ЧТО ЗА БРЕДНИ? — взорвалась женщина.

— ВЫ ХОЛОДНОКРОВНО УБИЛИ СВОЮ ДОЧЬ, МИСС МИЛЛЕР. После проигранного дела, когда все ополчились против вашей семьи, называя охотниками за деньгами, вас огорчили не сами оскорбления, а их правдивость. Ваша дочь подвела вас, не так ли? Все пошло не так, и идеальная, невинная дочь раскрыла себя. Вы убили ее. И решили скрыть содеянное, выставив все самоубийством. А увидевший, что жена делает с их дочерью, муж не выдержал этого. ВЫ ВСКРЫЛИ ВЕНЫ СВОЕЙ ДОЧЕРИ, ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПОНЯЛИ, ЧТО ОНА УЖЕ МЕРТВА, ПОСЛЕ ВАШЕГО УДАРА. Я все думала, зачем женщине притворяться психически больной… Зачем вообще человеку притворяться психически больным? И потом до меня дошло… Чтобы избежать наказания. Отказаться от вскрытия, чтобы ничего не стало известно, но перестраховаться на всякий случай и притвориться больной, ничего не помнящей женщиной.

— НЕТ…НЕТ…НЕТ…НЕТ… — истерично начала кричать Эмили. — Это не так… Я не хотела… Я не собиралась… Все вышло случайно… Она же моя дочь, какой бы она не была, я любила ее.

— Amantes sunt amentes, мисс Миллер. Влюбленные — безумные. Вы обезумели от своей любви. Вы кричите о своей любви к дочери, но ее оказалось недостаточно, чтобы принять ее проступок. Вы решили наказать ее…

— Я не хотела… — заплакала женщина. Ее плач постепенно перешел в громкие рыдания. — Я не хотела, чтобы все так вышло… Я не хотела убивать свою дочь… — захлебываясь, кричала она.

У Микаэлы не было никаких доказательств, лишь слова, которые не имели бы веса в суде. Но признание из уст женщины, совершившей преступление, имело бы вес. В душе, она надеялась, что будет неправа, и будет иное объяснение, но, увы, чутье адвоката в ней было непоколебимо. Сердце Микаэлы разрывалось на части при виде обезумевшей и кричащей от боли матери Сары, которую судья приказал увезти, и тогда она вспомнила еще об одном человеке, кто не был в курсе происходящего, и для которого эта новость стала бы ударом в сердце. Ноа Калебс. Но обернувшись, Микаэла не обнаружила Калебса. Его уже не было в зале суда.

После окончания заседания, Микаэла через последние силы прошла к выходу, где ее ожидали друзья и семья. Стивен крепко обнял свою дочь и поцеловал в лоб.

— Хорошая работа… — раздался голос Ричарда.

Девушка взглянула на него и слегка улыбнулась.

— Без вашей помощи не обошлось, детектив.

— Очередная победа, Микаэла… Ты не перестаешь меня удивлять… — произнес подошедший к ним Андерсон. — Это место наводит жуть на меня, поэтому, если вы не против, я поспешу покинуть вас.

— Надеюсь навсегда, Андерсон. При всем моем уважении к тебе и твоему отцу, я больше не хочу видеть тебя со своей дочерью рядом. — строгим тоном ответил Стивен Роджерс.

— Тяжело будет найти такого же хорошего адвоката…

— Невозможно. Невозможно найти такую, как я, Эш… — улыбнулась Микаэла.

Девушка перевела свой взгляд на Оливию, и подруга прочитала вопрос в ее глазах, но в ответ она лишь отрицательно покачала головой. Калебс ушел, а Стейн отправился за другом.

— Поехали домой, милая… Твоя мама ждет нас. Всех нас. — перефразировал он, взглянув на Ричарда и Оливию.

Пока Роджерсы ужинали в семейном кругу, празднуя победу своей дочери и конец затянувшейся злосчастной истории, их дочь пыталась связаться с Робертом. Но Стейну было не до звонков. Он находился в больнице с Калебсом, которому накладывали гипс на руку. Но Стейн не переживал, не беспокоился, не наматывал круги от волнения, нет. Он не мог ответить на звонок, потому что не слышал его, из-за своего дикого ржания и подшучивания над Ноа.

— Завались уже, а, друг… — через боль простонал Калебс.

Стейн продолжил смеяться, обхватив живот двумя руками.

— Вот и все. До свадьбы заживет. — закончив дело, произнес врач.

— Спасибо.

Калебс поднялся с места, и Роберт поспешил к нему. Открывая ему дверь, он произнес:

— Прошу вас, принцесса, вас подержать за ручку?

— Малыш Стейн, вторая рука у меня в отличном состоянии и не прочь разбить тебе хлебало.

— С таким же успехом, как ты пытался уничтожить стену в здании суда? Увольте, я не хочу умереть со смеху. Но если серьезно, научись держать свои чувства в узде. Я понимаю, ты немного ахренел, когда узнал…

— НЕМНОГО? — громко возразил мужчина. — Нет такого слово, что могло бы полностью описать, как сильно я ахренел… Я потратил столько времени, гоняясь за человеком, которого сам же пригрел на груди.

— Ну бывает, кто не ошибается… Ты тоже человек, в конце концов, немного доверчивый, наивный, временами тормознутый, но человек. — усмехнулся Роберт. — Как видишь, твоей вины ни в чем не было. Ты для них был, как Микаэла выразилась, дойной коровой. Но теперь, коровушка моя, ты свободен, беги на все четыре стороны и наслаждайся свежей травкой…

— СТЕЙН…

— Хорошо-хорошо. Но насчет четырех сторон я серьезно, приятель. Пора заняться собственной жизнью. И кстати о твоей жизни… Мой телефон весь день разрывается от звонков Микаэлы. Кажется, она заслужила нескольких слов благодарности от тебя…

— Она заслужила намного больше, чем смогу ей дать я… — тихо произнес Калебс, садясь в машину.

Потихоньку жизнь возвращалась на круги своя, Оливия снова пропадала целыми днями в цветочном магазине, Стивен Роджерс продолжал свои попытки уговорить дочь остаться на фирме, о чем Микаэла обещала подумать. Роберт вернулся на свою должность и снова стал именным партнером. Со дня суда уже прошла почти неделя, но Калебс так и не связывался с девушкой, и это уже начинало не на шутку злить ее. Микаэла почти каждый вечер созванивалась с Дженнет, и сестренка Калебса также находилась в неведении, потому что Ноа не связывался с семьей уже больше недели.

— Ты уверена? — спросила Оливия свою подругу, которая сидела вся красная от злости на диване и пила горячий кофе.

— О, более чем… Он напыщенный придурок с раздутым до размера вселенной эго. Он не сказал ни спасибо, ни прости… НИЧЕГО. Просто ушел. Ни звонков, ни сообщений, ни чертовой открытки, если на то пошло.

— Мики, ты просто скучаешь по нему.

— Скучаю? Я зла на него. Я чертовски зла, что готова разорвать его на части, сбрить его шикарные волосы и залить кислоту в эти его милые ямочки, которые появляются каждый раз, когда он улыбается… — с каждым словом тон девушки становился все мягче и мягче, а к концу и вовсе зазвучал пискляво. — Черт, да, я скучаю… — простонала Микаэла, зарывшись лицом в руки. — Неужели так сложно было хотя бы набрать короткое смс…

— Да. — раздался томный мужской голос.

— Калебс… — спокойно поприветствовала его Оливия, улыбнувшись. — Наконец-то ты появился, еще чуть-чуть, и я застрелилась бы от ее жалоб. Оставляю эту девушку на тебя… — произнесла она, и сняв с себя рабочий фартук, поспешила на улицу, где ее поджидал Коллинз.

Микаэла оторвала лицо от своих рук и посмотрела на мужчину, нависшего над ней. Густые волосы небрежно спадали на его лоб, а его легкая щетина стала намного гуще, но его это только украшало. Высокий широкоплечий мужчина опустился на колено перед сидящей на диване девушкой и виновато улыбнулся:

— Очень сложно набрать даже короткое смс девушке, перед которой ты чертовски провинился. С самого начала, Микаэла Роджерс, ты была готова пожертвовать всем лишь бы помочь мне. Я втянул тебя во всю эту неразбериху, из-за которой ты чуть не лишилась своей лицензии, мечты и смысла жизни. И я чувствую себя последним подонком сейчас, стоя перед тобой. Но я не мог уехать, не сказав тебе этого.

— Уехать? — дрожащим голосом выговорила девушка.

— Я возвращаюсь в Англию. Навсегда. Об этом никто не знает, только Стейн. Даже моя семья еще не в курсе, но не попрощаться с тобой — было бы самой большой ошибкой, а меня с них достаточно. Я встретился с твоим отцом, перед тем, как прийти сюда и попросил прощения за все. Он взял с меня слово, что я попробую убедить тебя принять его предложение. — сделав глубокий вздох, Калебс взял девушку за руку. — Микаэла… Ты самая невероятная девушка, которую я когда-либо встречал. Ты не боишься говорить, умеешь действовать и стоять на своем, ты — чертовски упертая, невероятно умная, талантливая, и до безумия красивая, но, что самое главное, ты — лучший адвокат в этом гребанном городе. Продолжи свою карьеру, пойди по стопам отца, как и мечтала… Он уже гордится тобой, и я горжусь тобой, горжусь тем, что знаком с тобой, тем, что имел честь быть рядом с тобой и влюбиться в тебя. Я хочу быть рядом, хочу построить с тобой семью… Но сейчас я не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь. И не могу ни о чем просить тебя.