Второй шаг (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 36

Рыжик подскочил ко мне и ехидно протараторил:

— Тебе бы сейчас таблетку аспирина. Мне батя говорил, что им в девяностые всё лечили.

— Заткнись, а, — рыкнул я на него, собрав последние силы. — Ты чего вообще ко мне пристал? Я не из гомиков, если ты по этой части.

— И я не из них, — оскорблённо выдал гном и следом ткнул пальцем в дверь с красным крестом. — Зайди вон туда. Тебе там окажут первую помощь. Выглядишь ты неважно. А ведь ты и так не красавчик.

— А то ты красавчик, — саркастично буркнул я и скривился от боли.

— Да, я красавчик, — заявил коротышка и потопал на трибуну.

И что ему от меня надо? Уж больно настойчиво он липнет ко мне. Но я сейчас с трудом мог думать, поэтому решил потом поразмыслить над этой загадочной ситуацией. Сейчас же я проник за дверь с красным крестом и обнаружил там миловидную чистокровную эльфийку лет двадцати пяти. Она скользнула по мне намётанным взглядом и тут же сказала, указав пальчиком на кушетку, покрытую прозрачной клеёнкой:

— Ложитесь. Я обработаю ваши раны.

— Душевные тоже обработайте, — улыбнулся я окровавленными губами и повалился на кушетку, едва не сверзившись с неё.

Остроухой пришлось помочь мне нормально улечься. И лишь потом она занялась моими ранами: втёрла в них дурно пахнущую мазь, вколола ампулу какой-то химии и поводила раскрытыми ладонями, используя эльфийскую силу.

После её манипуляций я почувствовал себе значительно лучше. Правда, меня начало клонить в сон. Зато рука не болела, да и голова вроде бы пошла на поправку.

А девица вдруг робко спросила, теребя пуговичку белого медицинского халатика:

— А вы, действительно, обычный разумный?

— Что значит обычный? — притворно возмутился я, пытаясь заглянуть в её декольте. — Я, знаешь ли, уникальный. Ты не видела, как я размотал этих уродов в клетке? Они даже не смогли коснуться меня. Это я уже потом шёл и неудачно упал.

— Вы настоящий герой, — пропела она и тихонько добавила, отвернувшись, чтобы я не услышал: — Жаль, что не чистокровный эльф.

Но я услышал и вышел из её логова с оскорблённой гримасой на лице. Впрочем, её быстро сменила задумчивая моська. Мне стало любопытно, что такое переключилось в моей голове во время боя? Почему я вдруг стал предельно расчётлив и холоден, будто искусственный интеллект?

Перед уходом из клуба мне сообщили день следующего раунда. Я кивнул и покинул подвал. Метро в такой час не работало, так что я решил вызвать такси. Но не от здания клуба, а откуда-нибудь из другого места.

Я сгорбился, засунул руки в карманы куртки и потопал по тротуару шаркающей походкой. Башка трещала, рука тоже не забывала напоминать о себе болью. Но препараты остроухой и моя регенерация всё равно сотворили чудо. А ещё одно чудо произошло в клетке. Я по большему счёту выиграл благодаря внезапно включившемуся холодному расчёту. Может, арахнид наградил меня такой фигней? Мне же должно было что-то достаться от него. Или этот ИИ, назову его так, сам по себе возник во мне? Я же столько разной кровушки попил, что теперь даже боюсь пукнуть. Вдруг огонь рванёт?

Хорошо было бы, чтобы ИИ постоянно включался в те моменты, когда вокруг меня творится всякая дичь. Но, чую, он подобен замедлению времени, которое как капризная девка. Тут появлюсь, а там — нет.

Хм… может мне удастся прокачать ИИ? Если он перепал мне от арахнида, то я вполне могу усилить его кровью этого вида монстров. Надо будет проверить эту теорию на практике.

Пока же я достал телефон, чтобы вызвать такси. Но возле меня вдруг остановился знакомый мерседес. Я недружелюбно посмотрел на него, но сел на заднее пассажирское сиденье. И в мои ноздри сразу же проник густой аромат табачного дыма.

Инквизитор же нажал на педаль газа и сухо спросил у меня, посмотрев на моё отражение в зеркале заднего вида:

— Щепку видел? Где она?

— А где поздравления? Я едва выжил, — недовольно пробурчал я и демонстративно болезненно охнул. — В вас есть хоть что-то человеческое?

— Я человек, — бросил Константин. И мне в его голосе почудилась лёгкая усмешка.

— Не знаю я, где щепка. Её в клубе не показывали, — проговорил я, хмуро глянув за окно. Там блестела огнями ночная Москва и пошёл первый снег. Красота.

— Значит, на финал принесут, — прошептал себе под нос инквизитор, доставая из кармана неизменную курительную трубку. — Кем были твои противники?

— Беспринципными тварями. Я прочёл это по их глазам. Они, кстати, чем-то на ваши похожи.

— Не дерзи.

Я криво усмехнулся, пронзив затылок Константина неприязненным взглядом, а затем поведал ему о битве в клетке. Конечно, я не стал упоминать свои способности. Из-за этого бой приобрёл ещё более фантастический налёт. Мне даже вспомнился рассказ одноклассника, когда он с пеной у рта орал, что с вертушки завалил трёх пацанов из соседней школы. Вот сейчас мой рассказ звучал примерно так же правдоподобно. Но инквизитор вроде бы поверил.

Он кивнул, затянулся табаком, тлеющим в трубке, и проронил:

— Дальше будет сложнее.

— А то я не понимаю, — саркастично выплюнул я и, поразмыслив, нехотя добавил: — В клубе был дракон под личиной гнома. Он всё время крутился возле меня, словно я ему денег должен. Он может представлять для меня угрозу? Вдруг драконы не девственниц воруют, а прекрасных квартеронов?

— Хм… — хмыкнул инквизитор и несколько секунд крутил баранку руля с задумчиво нахмуренным лбом, а потом произнёс: — Драконы хоть и нелюди, но они славятся своим благородством. Этот гном если что и задумал, то скажет тебе об этом в лицо. Он не будет бить в спину.

— А чего ему надо-то? — чуть взволнованно спросил я, увидев через окно свой дом.

— Не знаю, — процедил Константин, остановив машину возле тротуара. — Попробуй выяснить это. Он может помешать всему делу.

— Конечно, помешает. Он, похоже, огнём пуляет, как я после перчика чили! — выдохнул я, всплеснув здоровой рукой. — Если мне придётся с ним биться, то надо готовить урну под прах. Мне надо больше тренироваться. И хорошо бы найти ещё одного-двух арахнидов.

Инквизитор не стал уточнять, зачем мне нужны именно эти монстры. Он лишь кивнул, повернул голову и спросил:

— Сам справишься с ранами или помочь?

— Помогите, — нехотя выдавил я, засунув гордость в одно место.

— На, — усмехнулся он и протянул мне какую-то мазь в поцарапанной железной баночке. — Наноси не больше двух раз в день. Всё. Пока.

— И вам не хворать, — бросил я и впился изучающим взглядом в его лицо. Но на нём было ровно столько же эмоций, сколько и у кирпича. Если я и зацепил его чувства словом «хворать», то он не показал этого.

Мне пришлось не солоно хлебавши покинуть его машину. А та сразу же взвизгнула резиной, обдала меня выхлопными газами и помчалась по дороге. Я хмуро посмотрел вслед «мерину» и похромал к подъезду, по-мальчишески ловя языком снежинки. Но они уже были не такими вкусными как в детстве.

В подъезде предсказуемо никого не оказалось, так что я без проблем добрался до квартиры и проник в неё. Внутри было темно. Но я не стал включать свет. Тихонько разулся, стараясь не кряхтеть от боли, снял верхнюю одежду и прошмыгнул в комнату. Кажись, захребетники не проснулись. Они думали, что я ушёл на день рождения старого знакомого. И вернусь только утром. Так себе, конечно, легенда. Утром, наверное, придётся рассказать правду.

Пока же я с облегчением лёг на диван, закрыл глаза и будто в омут провалился. Мне ничего не снилось. Я словно упал в обморок, а разлепил веки, когда солнце за окном уже перевалило за полдень.

— Хренассе я поспал, — пробормотал я, сладко зевнув во всю пасть.

— И я в шоке, — ехидно протянул кот, который сидел на боковине дивана. — Комариха, барин изволил проснуться!

Тотчас в комнату влетела взволнованная девушка, которая сразу же начала бомбардировать меня вопросами:

— Матвей, что произошло? Ты весь в синяках! У тебя на руке свежие шрамы!