Планета кошек - Вербер Бернар - Страница 16

– Да, она совмещает функции председателя ассамблеи и главы правительства.

Минут через десять из двери за помостом выходит пожилая женщина в светло-голубом платье и черных туфлях. Седые волосы с розовым отливом сбрызнуты лаком, отчего прическа смахивает на каску. Она опирается на палочку, похоже, она в весьма преклонных летах.

– Я ее узнала! – радуется Натали. – Это же Хиллари Клинтон! В свое время она баллотировалась в президенты от демократической партии. Тогда ее не выбрали, но в конце концов она, как видно, добилась успеха!

– Крах позволил ей реализовать мечту, – добавляет Роман.

Хиллари Клинтон поднимается при помощи своей палочки по ступенькам, выкладывает на пюпитр листочки, проверяет микрофоны и обращается к собравшимся. Несмотря на возраст, она выглядит чрезвычайно живой и активной.

– Леди и джентльмены, грянул час испытаний…

Я понимаю ее речь благодаря моему Третьему Глазу, настроенному на приемник-переводчик Натали. Кроме того, у Хиллари Клинтон превосходная артикуляция.

– Происходящее с нами похоже на детскую сказку «Три поросенка», – продолжает она. – Если помните, каждый из поросят построил дом, чтобы спастись от волка: один из соломы, второй из прутьев, третий из кирпичей. Волк первым делом нападает на соломенный домик: дуну, говорит, домик и развалится. Так и происходит. Первый поросенок успевает перебежать во второй домик, из прутьев. Но волк опять дует, домик из прутьев тоже разваливается, и двое поросят находят убежище у третьего, в его кирпичном доме. Сколько волк ни дует, этому дому хоть бы что, трое поросят в безопасности, волку их не съесть. В реальности кирпичный дом, Эмпайр-стейт-билдинг, все же рухнул, и все вы нашли убежище в нашей башне из стекла и стали.

Она вздыхает и выдерживает паузу.

– Устоит ли она? Мы на это надеемся, это наше последнее убежище. Если и этот небоскреб падет, выхода уже не будет, деваться будет некуда, и здесь, на Манхэттене, человечеству придет конец. И не только здесь…

Это мрачное предположение встречено гробовым молчанием.

– Поэтому нельзя сидеть и ждать сложа руки. Даже при наличии запасов продовольствия и надежных стен угроза реальна, ибо наш противник отличается от волка из сказки тем, что непрерывно эволюционирует и становится все более опасным.

В зале ропот.

– Для начала я предлагаю вернуть нашему Всемирному торговому центру первоначальное название – башня Свободы. Пусть эта башня символизирует начало освобождения всего мира.

Это предложение, как я погляжу, всех завораживает; неудивительно, что оно тут же принимается подавляющим большинством голосов.

– Прекрасно, – говорит Хиллари. – Первый шаг сделан. Теперь напомню вам о нескольких обстоятельствах. После переселения в башню Свободы жителей многих обитаемых башен Манхэттена ее население составило приблизительно сорок тысяч человек, а также восемь тысяч кошек и пять тысяч собак. Наши потери, включая жителей Эмпайр-стейт-билдинг и тех, кто случайно упал с зиплайнов во время эвакуации, составили приблизительно триста человек, восемьдесят кошек и пятьдесят собак. Учитывая обстоятельства, это терпимый уровень. Выражаю благодарность нашим бригадам пожарных, работавших на зиплайнах, это они обеспечили эвакуацию в максимально приемлемых условиях. Предлагаю проголосовать за премирование их свежей водой и добавочным продовольственным рационом.

Делегаты снова голосуют единодушно и награждают аплодисментами всех тех, кто обеспечил успех эвакуации из других башен.

– А теперь я предлагаю обрезать все воздушные трассы, соединяющие нас с другими башнями, чтобы лишить крыс возможности лазить по тросам, так как такой риск, учитывая их всесторонний прогресс, нельзя исключать. Ставлю предложение на голосование.

Принято единогласно.

Я понимаю ее стратегию. Ставя на голосование безобидные вопросы, она формирует привычку к поддержке. Это техника 3 + 1. Я читала про это в Энциклопедии: кому-то задают три вопроса, на которые автоматически следует утвердительный ответ, вследствие чего у отвечающего возникает желание дать утвердительный ответ и на четвертый вопрос, часто оказывающийся наиболее спорным.

– Хорошо. Теперь о прибывших к нам новеньких. Знаю, все прошло благополучно. И снова хочу привлечь внимание к превосходной работе команд приема на башне Свободы. Они сумели предотвратить толкучку. Напоминаю при этом, что до вчерашнего дня в этой башне проживали всего десять тысяч человек и прибытие за несколько часов еще тридцати тысяч – это, без сомнения, испытание для нашей логистики. Поэтому до тех пор пока «чужие из других башен» полностью не интегрируются и не научатся быть полезными всему обществу, предлагаю предоставить им вместо статуса «граждан» статус «резидентов».

Представитель китайцев поднимает руку и задает вопрос, волнующий всех:

– В чем разница?

– У гражданина будет первоочередной доступ к запасам воды, продовольствия, овощей, к электричеству и к электроприборам. После удовлетворения потребностей всех граждан остатки предоставляются резидентам. Естественно, те резиденты, которые смогут продемонстрировать, что они обладают полезными или необходимыми для общества способностями, смогут перейти в статус граждан в ускоренном порядке.

По-моему, все это слегка сумбурно. Но вывод ясен: мы, я и мои люди, имеем подчиненный статус, а значит, меньше еды и меньше прав.

– Невероятно! Даже при таких трагических обстоятельствах эти американцы умудряются учинить дискриминацию! – негодует Роман Уэллс.

Сомнительное предложение ставится на голосование. Все представители общин имеют статус граждан и дорожат своими привилегиями, поэтому и это предложение Хиллари Клинтон принимается единогласно.

Эта женщина – политический гений.

Вот как надо будет править и мне, когда я тоже стану царицей. Сначала я буду проводить малозначительные предложения, а потом манипулировать подданными по противоречивым вопросам.

Хиллари Клинтон заглядывает в свои записи и продолжает:

– Предлагаю вождю Норовистому Коню, представителю общины индейцев сиу, рассказать вновь прибывшим о наших нравах и обычаях.

На помост поднимается мужчина с перьями в волосах и в кожаной куртке с рисунками животных.

– Мы охотимся на крыс с луками и стрелами. Сами делаем луки из пластмассовых трубок, найденных в столах. Наконечниками стрел служат лезвия канцелярских ножей. К каждой стреле привязан шнур. Попав из лука в крысу, достаточно потянуть за шнур – и добыча ваша. Теперь о воде: хотите мыться – сами сделайте еще две-три водосборные емкости, я покажу, как за это взяться.

– Спасибо, Норовистый Конь. И спасибо бригаде снабжения, до сих пор не вызывающей нареканий. У нас всегда есть в достатке свежая вода и крысиное мясо. Переходим к дронам. Сильвен?

К пюпитру выходит высокий молодой бородач со всклокоченными волосами и включает при помощи дистанционного пульта большой экран.

– Мы разведали, где прячется их царь, Аль Капоне.

Аудитория довольно шумит.

– На кадрах, снятых сегодня утром, мы видим его в момент обрушения Эмпайр-стейт-билдинг. Он присутствовал при этом событии со своими баронами.

Среди крыс обычного размера выделяется группа раскормленных особей, а в ней одна прямо-таки огромная крыса, которую я уже видела на смартфоне Эдит Гольдштейн.

Сильвен продолжает:

– При помощи системы искусственного интеллекта я определил точные контуры Аль Капоне. Благодаря этому мы сумели отследить его в скоплении сородичей.

Он запускает ускоренный просмотр.

– Наши дроны преследовали Аль Капоне и снимали его сверху и издали. Теперь нам известно, где он прячется.

На экране видно, как бароны, посадившие на себя жирную крысу, плывут по морю, вылезают на траву. Виднеются деревца и какая-то постройка.

– Вот мы и узнали, где живет мозг наших врагов: на острове Либерти, где стоит статуя Свободы, в ее цоколе.

Хиллари не разделяет его энтузиазма.

– Это шажок вперед, но пока мы не поймем, как его одолеть, знание о его норе мало что дает. Есть какие-нибудь новости, которых мы еще не слышали? Может быть, от новеньких?